Читать книгу "Александр. Том 1 - Олеся Шеллина"

а то переживания могут отрицательно отразиться на вашем здоровье. — Может быть, она и половины не поняла из того, что я сказал, потому что я продолжал упорно говорить исключительно на русском, но игнорировать поданную руку не смогла.

Натянуто улыбнувшись, она положила пальчики на мой кулак, и мы пошли прямиком к ожидающей вдовствующую императрицу карете.

— Вы ведёте себя вызывающе, Александр, — процедила Мария Фёдоровна, подходя к карете.

— Да и что? — наши взгляды встретились. Интересно, были ли у неё тёплые отношения с сыном? Похоже, что нет. Она его родила и считала на этом родительский долг выполненным.

Я нашёл время и прочитал дневник Александра полностью, так что первоначальной информацией более-менее владел. Воспитывала Сашку бабка, Екатерина Великая. Ну, как воспитывала, появлялась в детской чуть чаще, чем мать. Собственно, при таком отношении не удивительно, что внутри семьи процветали различные заговоры.

А вообще, Сашка был довольно скрытным малым. Создавалось ощущение, что, несмотря на восторженный либерализм, о чём он на самом деле думал и о чём мечтал, не знал никто. Да что уж там говорить, если Саша даже дневнику не доверил, что решился на заговор, потому что Пален что-то ему втирал про обязательный арест и отправку на урановые рудники. Ну, или что-то подобное. Правда это было или нет, вот прямо сейчас значения уже не имело.

— Я вас не узнаю, Александр, — сказала вдовствующая императрица, усаживаясь в карету. Всё это время я держал её за руку, помогая и контролируя пространство. Ведь стоило бы мне отвернуться, как здесь точно кто-нибудь бы очутился, помогая Марии Фёдоровне со всем возможным почтением.

— Чтобы узнавать человека, нужно его знать, — скучным голосом произнёс я. — А вы меня не знаете, вообще.

— Что вы такое говорите? — императрица нахмурилась. — Как я могу не знать собственного сына?

— Правда? — протянул я. — И какой мой любимый цвет?

— Красный? — неуверенно произнесла она.

— Нет, матушка. Красный — это любимый цвет моего отца. А я его терпеть не могу. Так что не нужно утверждать, что вы меня знаете, и вот именно сейчас не узнаёте. Если вы имеете в виду, что я стал вести себя немного по-другому, так я могу сейчас это делать. Ларчик очень просто открывается, не так ли? — И я захлопнул дверь кареты. — Сейчас в Зимний на поминальный обед, а затем в Михайловский. Её величество предпочитает горевать в одиночестве с малым окружением фрейлин. — Громко проговорил я. — Фрейлин я назначу сам сегодня, чтобы её величество не скучала. — Последнюю фразу я проговорил так тихо, что сам с трудом расслышал.

— Мы сейчас в Зимний? — ко мне подошёл Зимин, подводя коня.

— В Зимний, — я обернулся, и мой взгляд встретился со взглядом Елизаветы. Она была бледна, но держалась стойко. Ей подал руку какой-то хлыщ, помогая сесть в карету. Но перед этим она наклонила голову, приветствуя меня.

За всё это время я практически не виделся с женой. Пара совместных обедов и ужинов не в счёт. Нужно сегодня обязательно поужинать вместе и желательно наедине. Сделав отметку в памяти, я развернулся к коню и уже уцепился за луку седла, как сбоку раздался крик, и ко мне метнулась небольшая тень.

— Саша, — подскочивший темноволосый мальчик лет семи на вид, вцепился в меня, а на запрокинутом личике заблестели дорожки от слёз.

— Ваше высочество, Николай Павлович, — за ним бежал мужчина в офицерском мундире, что-то ещё вопивший по-французски.

— Убери его, — процедил я, опускаясь перед ребёнком на корточки.

Зимин прекрасно понял, кого я приказал убрать, и, встав на пути, полагая у воспитателя, перегородил ему дорогу. Так уж получилось, что я впервые сейчас встретился с младшим братом. У Сашки их много было, матушка, похоже, отличалась лошадиным здоровьем, для неё произвести на свет ребёнка ничего не стоило.

— Саша, мы, когда домой поедем? — я же про себя выругался, потому что Николай говорил на ломаном французском. Надо ему русского учителя найти. Он же пацан совсем. Вот как раз сейчас ему не нужен наставник из светил, главное, чтобы человек был хороший и правильно ориентированный.

— Сейчас поедем. Хочешь, я тебя к себе в седло возьму? — спросил я, пытаясь понять, какие у них отношения. Хотя по тому, как этот мальчик побежал к старшему брату, можно было понять, что Коля ищет у Сашки защиту.

— Правда? — Николай даже дыхание затаил, а слёзы мгновенно высохли.

— Конечно. Я сам уже хочу домой. Да и пообедать не помешает, — я поднялся и вскочил в седло, а подбежавший Розин поднял мальчика и помог мне устроить брата перед собой. — Ну что, тронули? — Спросил я у Николая, и тот закивал так, что его маленькая двууголка чуть не слетела.

Правой рукой я держал поводья, а левой придерживал прижавшегося ко мне ребёнка. Застоявшийся конь рвался вперёд, приходилось его сдерживать. Нас практически сразу окружили мои гвардейцы. Опять же, это была инициатива Зимина, которой я не сопротивлялся. Мы все делали вид, что так и было задумано, а Василий пытался при моём молчаливом согласии выстроить нечто, напоминающее собственную службу безопасности императорской семьи. Так, например, не только меня вполне ненавязчиво охраняли, но и вокруг карет жены и матери скакали несколько офицеров. Скоро, наверное, нужно будет Зимина загружать по полной. Пускай новое ведомство создаёт, глядишь, и разные бомбисты не будут иметь никакого успеха в своих грязных делишках. Да и выделение охраны из регулярных армейских частей нужно, чего уж там. Это должна быть именно что отдельная служба, с иерархией, уставом и всем остальным. И люди, которых туда будут брать, должны быть абсолютно преданы охраняемому лицу и своей службе.

Размышляя подобным образом, я доехал до Зимнего дворца. Соскочив с коня, снял с седла Николая, ухватил его за руку и повёл во дворец.

— Ваше величество, — Розин и Краснов перегородили дорогу тому самому офицеру, который упустил Николая, когда тот подбежал ко мне. — Ради всего святого, извините. Этого больше никогда не повторится. — И он попытался отодвинуть Розина. Но Филипп только покачал головой.

— Нельзя, — сказал он одно слово и повернулся ко мне, встав вполоборота. — Ваше величество, пропустить господина Ламздорфа? Похоже, Матвей Игоревич хочет забрать своего воспитанника.

— Пропустите, — подумав, кивнул я и посмотрел на насупившегося Николая.