Читать книгу "Александр. Том 1 - Олеся Шеллина"

взяли. Молод ещё, да и вообще непонятно, что за крендель такой и откуда взялся.

Соскочив с коня, я бросил поводья подбежавшему офицеру. Всё-таки хорошо в какой-то мере быть императором. Не надо заботиться о разных бытовых мелочах, которые могут заполнить всю твою жизнь, не давая выбраться из-под завалов мелких проблем.

Я подошёл к Сперанскому. Следом за мной шли Кутузов и Макаров.

— Ну, что, показывайте, Михаил Михайлович, где этот архив, сохранность которого вам спать спокойно не даёт. — Сказал я, обращаясь к нему.

Он кивнул, развернулся и пошёл куда-то вглубь крепости по большому внутреннему двору.

— А… — я повернулся и посмотрел на здание, стоящее на том месте, которое я помнил, как Архив. — Ясно. — Пробормотав так, чтобы меня никто не услышал, пошёл вслед за Сперанским, успевшим уже довольно далеко отойти от нас.

— Ваше величество, — Кутузов догнал меня и теперь шёл сбоку. — Пока мы за этим очень шустрым молодым человеком идём, может быть, обсудим одно дело?

— И какое же дело вы имеете в виду? — рассеянно проговорил я, оглядываясь по сторонам. Петропавловская крепость давила. Заставляла вжимать голову в плечи. Словно изначально планировалась не как сооружение военного назначения, а как тюрьма и место обитания особистов.

— Донское войско, ваше величество, — вздохнул Кутузов. — Я понимаю, казаки — это довольно беспокойное хозяйство, но двадцать тысяч штыков на дороге не валяются.

— Так, а с этого момента поподробней, — я покосился на него. — Где они?

— Уже под Оренбургом. Василий Орлов, атаман войсковой, весточку прислал, вот я сразу же и поспешил к вам. А то этот индийский поход, да ещё силами только одних казаков, дурость какая-то. Если только Павел Петрович не хотел их наказать, чтобы сгинули где по дороге. — Добавил Кутузов, поправляя повязку на изувеченном глазу.

— Они смогут выполнить возложенную на них задачу? — Вот кого-кого, а казаков я слишком надёжными товарищами никогда не считал. Даже и не знаю, что послужило поводом в них сомневаться. «Тихий дон», не иначе. Понимаю, возможно, это предубеждение, но ничего с собой поделать не могу.

— Разумеется, нет, — Кутузов покачал головой.

— Вот что, вы мне, Михаил Илларионович, говорили на прошлом докладе про царевича Александра, который всё воду мутит в Грузинской губернии. — Я задумчиво смотрел на него, а затем повернулся к Макарову. — Александр Семёнович, вы мне намедни про шахов Кубинских и Дагестанских говорил. Они хотят прошение о присоединении подать? — Почему-то на улице, на слабом морозе соображалось лучше. Надо гольф быстренько придумывать, чтобы важные государственные дела за партией обсуждать.

— Пока на уровне слухов, — быстро ответил Макаров. — Кавказ далеко, сведения долго до нас доходят. Но, могу предположить, что шахам надоело, что их земли то персы, то османы, то мятежные грузинские царевичи используют, как плацдарм для наступательных войн. И бегут, то есть, отступают, тоже через них. Под рукой Российской империи всё поспокойнее будет.

— После похорон Павла Петровича, Великий князь Константин Павлович отправляется в Тифлис. Подтверждение уже от моего имени отвезти, и местную знать к присяге привести. — Я посмотрел на Кутузова. — Индия — это, конечно, хорошо, но нам вот прямо сейчас надо, чтобы на Кавказ спокойствие пришло. Воды опять же минеральные там отменные. Нужно о лечебницах задуматься. Матушка моя, вон, всё мучится, то ли печенью, то ли нервами, хорошо бы ей там полечить и то и другое. А тут войско, полностью снаряжённое к дальнему походу, как раз имеется. И, что самое главное, казаки настроены на битвы и победы, или я всё-таки плохо их знаю. У персидских шейхов зипуны всегда знатные. Моя мысль понятна?

— Более чем, ваше величество, — Кутузов задумался. — Если позволите, завтра я предоставлю вам доклад о моих мыслях по этому поводу. Возможно, придётся всё-таки войско Донское усилить другими частями.

— Думайте, вы у нас, командующий, — ответил я, заходя в неприметную дверь, за которой исчез Сперанский.

Пройдя по недлинному коридору с такими низкими потолками, что пришлось нагибаться, мы в итоге оказались в довольно большой комнате, заставленной стеллажами со свитками и стопками бумаг на полках.

— Здесь очень сыро, — проговорил я с неудовольствием. — Бумаги не любят подобного обращения. Всё-таки нужно этот архив перенести. — Наконец, принял я решение. — Вот что, Михаил Михайлович, найдите подходящий дом, куда будет перенесён этот архив, а также архивы всех государственных учреждений губернии. Это будет единый Архив, этакий банк всех документов. А также подготовьте проект создания подобных Архивов в каждой губернии. — Я развернулся и быстро вышел обратно на улицу. — И ещё, это должно быть именно государственно учреждение. С сотрудниками, каталогами и хранилищами, в которых точно ничего с бумагами не произойдёт. Подумайте, кого можно привлечь к этой серьёзной и кропотливой работе. А то затеряется какая бумажка, и хрен мы тем же шведам докажем, что что-то там у них покупали, — добавил я вполголоса.

— Что? — на лице Сперанского отразилась целая буря эмоций.

— Вам что-то непонятно? — Я вопросительно приподнял бровь. Он медленно покачал головой. — Отлично. Тогда я вас буду ждать с отчётом о выполнении всех моих поручений. Александр Семёнович, что-то срочное есть доложить?

— Нет, ваше величество, — ответил Макаров.

— Прекрасно. Завтра тогда обо всём и доложите.

И я быстро направился к своему коню, чтобы поехать обратно в замок. А вот Сперанский, скорее всего, моим личным секретарём пока станет. И под присмотром побудет, да и общую дурость можно потихоньку убрать. Вот тогда он такие реформы способен будет сделать, на зависть многим.

Глава 12

Похороны дались мне тяжело. Гораздо тяжелее, чем я предполагал. Петропавловский собор принял тело покойного императора. Служба была торжественная, достойная императора. Вот только куча морд вокруг, которые даже не могли скрыть своего ликования, заставляла зубами скрежетать. Когда тяжёлая плита легла на гробницу, я стремительно вышел из собора, не дожидаясь соболезнований. Кому надо было, уже принесли их.

Следом за мной потянулись и остальные, хм, ну пусть будут скорбящие. Мария Фёдоровна, даже не стесняясь меня, собрала вокруг себя кружок особо скорбящих. Ну уж нет, дорогая матушка. Плести интриги у себя под носом я тебе точно не дам.

— Ваше величество, — подойдя к ней, подал ей руку. — Прошу вас, пройдёмте в карету,