Читать книгу "Кровь Олимпа - Рик Риордан"

Нико услышал звук, который ни с чем не перепутаешь: скрип натягиваемого тугого лука.

Потом он растворился в оставшемся от Ликаона сгустке тени, таща за собой друзей и Афину Парфенос, проваливаясь в холод, совершенно не представляя, где вынырнет.

XVII. Пайпер

Пайпер и представить не могла, как это трудно – найти смертельный яд.

Всё утро они с Фрэнком прочесывали порт Пилоса. Фрэнк согласился взять с собой только Пайпер, полагая, что ее волшебный голос может пригодиться в случае непредвиденной встречи с его меняющими форму родственниками.

На деле же оказалось, что требуется скорее ее меч. К настоящему моменту они зарубили великана-лестригона в булочной, сразились с гигантским бородавочником на площади и победили стаю стимфалийских птиц, прямой наводкой обстреляв их овощами из рога изобилия Пайпер.

Она радовалась возможности что-то сделать. Так она забывала о состоявшемся прошлой ночью разговоре с матерью и об увиденных мельком картинах будущего (Афродита заставила ее пообещать никому о них не рассказывать)…

А между тем самой большой проблемой для Пайпер оказались расклеенные по всему Пилосу рекламные плакаты нового фильма, в котором снялся ее отец. Постеры были на греческом, но Пайпер и так знала, что на них написано: «Тристан Маклин в роли Джейка Стила: НАДПИСИ В КРОВИ».

Боги, какое ужасное название. Зря отец вообще согласился на этот контракт и стал Джейком Стилом, но эта его роль стала одной из самых популярных в карьере. Вот он на постере: рубашка распахнута, демонстрируя рельефные «кубики» брюшного пресса (фу, папа!), в каждой руке по автомату Калашникова, на резко очерченном лице лихая улыбка.

Где-то на другом конце мира, в самом маленьком и захолустном городке, какой только можно вообразить, находится сейчас ее папа. От этой мысли Пайпер испытала грусть, тревогу, тоску по дому и раздражение одновременно. Жизнь идет своим чередом, как и работа Голливуда. Пока ее отец изображает спасителя мира, Пайпер и ее друзья на самом деле должны спасти мир (в ближайшие восемь дней). И если Пайпер не сумеет осуществить план, который ей подсказала Афродита… Что ж, тогда больше не будет ни кино, ни театров, ни людей.

Около часа дня Пайпер наконец применила свой волшебный голос. Она поговорила с древнегреческим призраком в прачечной самообслуживания (если оценивать странность этого разговора по десятибалльной шкале, можно смело ставить одиннадцать), и тот направил ее в древнюю крепость, в которой предположительно обитали меняющие форму потомки Периклимена.

После долгой и утомительной прогулки по острову (по полуденной жаре), они нашли пещеру, вход в которую зиял посередине прибрежного утеса. Фрэнк настоял, чтобы Пайпер ждала у подножия скалы, пока он проверит, что там и как.

Пайпер это не понравилось, но она послушно осталась на пляже, поглядывая на пещеру и надеясь, что не отправила Фрэнка в смертельную западню.

Покрытый белым песком пляж обнимал подножие холмов. Отдыхающие лежали на одеялах, малыши плескались в воде, синее море заманчиво искрилось на солнышке.

Пайпер пожалела, что не может покататься на доске для серфинга. Она пообещала Аннабет и Хейзел, что научит их, как это делается, если они когда-нибудь приедут в Малибу… если после первого августа Малибу всё еще будет существовать.

Она быстро взглянула на вершину утеса. К самому краю гребня лепились развалины старого замка. Пайпер не могла с уверенностью сказать, являются ли руины убежищем оборотней или нет. Среди камней не наблюдалось никакого движения. Вход в пещеру находился примерно метрах в двадцати от вершины утеса – черный круг на желтом известковом камне, точно отверстие гигантской точилки для карандашей.

Пещера Нестора – так ее назвал призрак из прачечной. Предполагают, что древний царь Пилоса в трудные времена прятал в ней свои сокровища. Призрак также заявил, что Гермес однажды спрятал в этой пещере украденное у Аполлона стадо.

Коровы.

Пайпер вздрогнула. Когда она была маленькой, они с отцом как-то проезжали мимо мясоперерабатывающего завода в Чино. Одного запаха хватило, чтобы навсегда стать вегетарианкой. С тех пор при одной мысли о коровах ей становилось нехорошо. А ее опыт общения с Герой, королевой коров, происшествие с катоблепасами в Венеции и жуткие изображения коров в Доме Аида… всё это не улучшало дела.

Стоило Пайпер подумать: «Что-то Фрэнка долго нет», – как юноша появился из входа в пещеру. Рядом с ним стоял высокий седовласый человек в белом льняном костюме и бледно-желтом галстуке. Мужчина сунул в руки Фрэнку какой-то маленький светящийся предмет. Они обменялись парой слов, Фрэнк мрачно кивнул. Потом человек превратился в чайку и улетел.

Фрэнк осторожно спустился по извилистой тропинке и, подойдя к Пайпер, сказал:

– Я их нашел.

– Я заметила. Ты в порядке?

Юноша смотрел на улетавшую к горизонту чайку.

Коротко стриженные волосы Фрэнка торчали вверх, как наконечники стрел, словно хотели полететь вслед за взглядом своего хозяина. На вороте рубашки поблескивали его римские значки – корона стены, центурион, претор. Татуировка на его предплечье (буквы «SPQR» и перекрещенные копья Марса) казалась почти черной на освещенной ярким солнцем коже.

Парню шла новая одежда. Гигантский бородавочник сильно изодрал его старые вещи, и Пайпер в экстренном порядке повела друга за покупками по магазинчикам Пилоса. Теперь на юноше были надеты новые черные джинсы, мягкие кожаные ботинки и темно-зеленая рубашка «хенли», сидевшая в обтяжку. Из-за рубашки Фрэнк немного комплексовал, потому что привык прятать свое массивное тело под мешковатой одеждой, но Пайпер заверила его, что больше из-за этого переживать не стоит. После того как он стремительно вырос в Венеции, он больше не выглядел неуклюжей горой мышц.

«Ты не изменился, Фрэнк, – уговаривала его Пайпер. – Просто окончательно стал самим собой».

Какое счастье, что Фрэнк Чжан по-прежнему оставался таким милым и говорил так спокойно – в противном случае он производил бы впечатление жуткого громилы.

– Фрэнк? – мягко напомнила Пайпер.

– А, прости, – юноша наконец посмотрел на нее. – Мои… м-м-м… дальние родственники – кажется, так ты их назвала? – жили здесь поколениями, они потомки аргонавта Периклимена. Я рассказал им свою историю – как Чжаны переехали из Греции в Рим, потом в Китай, а потом в Канаду. Рассказал о призраке легионера, которого видел в Доме Аида, посоветовавшего мне отправиться в Пилос. Они… кажется, даже не удивились. Сказали, такое случалось и раньше – возвращение домой давно потерянных родственников.

В голосе юноши звенела тоска.

– Ты ждал чего-то другого?

Фрэнк пожал плечами:

– Более теплого приема? Гирлянд из воздушных шариков? Не уверен. Бабушка говорила, что я замкну круг – принесу нашей семье славу и всё такое, – но мои здешние родственники… Они ведут себя слегка холодно и отстраненно, словно не хотят, чтобы я тут болтался. Думаю, им не понравилось, что я сын Марса. Честно говоря, еще мне кажется, им не нравится, что я китаец.