Читать книгу "Пять желаний Софии - Наташа Фаолини"

Он был в костюме короля эльфов?

41

- Моё почтение, благородная госпожа, - насмешливо произнес он, когда мы сошлись в танце и музыка немного затихла. Как бы не хотелось мне это признавать, вёл он спокойно, и мне было очень легко следовать за его шагами.

- Оставь свои шутейки при себе, Пауль, - сердито отвечала я. – Не смей портить мне настроение!

- И в мыслях не было.

- Мне сложно тебе верить.

- Оливер верит, - хмыкнул Пауль, переходя в следующую фигуру. – Он рассказал мне о твоём маленьком бунтарском плане. Честно говоря, не ожидал от тебя подобной прыти.

- Оливер! – простонала я. Чем он думал? – Копье тебе в задницу, драный эльф! Теперь я должна стать твоей рабыней, чтобы ты не растрепал эту информацию?

- Мне нравится ход твоих мыслей, Софи. Но нет, - коварно усмехнулся Пауль. – Оливер доверил мне твою тайну, значит, и ты можешь. Он сказал, что нужно подобрать несколько магов тебе в сопровождение.

Этими словами Пауль признался, что является магом. Надо же! Не ожидала.

- Ии? – я подняла бровь. – Насколько ты же ты хорош?

Он отпустил мою руку и отошел на шаг. Его улыбка стала озорной, как у мальчишки, и он полным грации движением вскинул руку над головой.

Тут же в вышине, над фонариками, много выше, вспыхнул фейерверк. Огромные огненные шары взрывались и распадались мириадами искр, ещё какое-то время сновавших один вокруг другого. Разноцветные, притягивающие взгляд, они зачаровали всех находящихся на площади. Танец был нарушен, и музыканты, понимая это, приглушили музыку ещё немного, оставив её играть на фоне. Они уже поняли, что этот танец им не спасти.

Паулю этого показалось мало, и он вскинул вторую руку. Как я поняла – вошел во вкус. Как же он любит покрасоваться! Но зрелище, раскинувшееся над нашими головами, потрясало воображение. Он создал двух огромных драконов, сотканных из огоньков и света, повинующихся движениям его рук. Тут и там вспыхивали новые снопы искр, и Пауль, как талантливый дирижер, управлял всем этим великолепием.

Когда он закончил своё представление, наступила оглушительная тишина. Взгляды присутствующих были прикованы к нему, но он смотрел только на меня. В толпе за спиной Пауля я заметила Лию, которая, глядя мне в глаза, несколько раз беззвучно прислонила ладони друг к другу.

Боже, Лия, моё ж ты солнце! Что бы я без тебя делала!

Я похлопала Паулю и шутливо поклонилась, тут же подхватили остальные. Шквал аплодисментов обрушился на парня, как волна, но он только этого и ждал. Он купался во внимании, и я успела засомневаться, для меня ли было устроено это представление.

Парень определенно умел работать с публикой. Я уже молчу о том уровне магических способностей, что он только что продемонстрировал. Я, конечно, не специалист магических наук, но тут невооруженным взглядом видно: уровень явно не средний.

- Браво, Пауль, - сдалась я, когда он вернулся ко мне, и мы начали новый танец под возобновившуюся музыку. – Ты не столь безнадёжен, как я думала.

- Почему ты такая язва? – возмутился он. – Я же помочь хочу.

- Потому что я тебе не совсем доверяю, - пожала я плечами. – Согласись, наша история знакомства – не образец дружбы и доверия, верно? Ты испугал меня шестиметровой змеёй, обозвал истеричкой, обидел моё платье в пайетках, потом сбросил в бассейн… Боюсь представить, что будет, окажись я в твоей компании среди поля усыпляющих цветов.

- И тем не менее я готов тебе помочь, - ровно ответил он. – Меня попросил об этом Оливер, а его дружбой я дорожу.

- Вы с Оливером друзья в реальной жизни? – несмело спросила я. Это уже было интересно, но я не была уверена, ответит ли Пауль на этот вопрос. Может ли он вообще на него ответить.

- Да, - негромко произнес он, и тут же многозначительно добавил. – Мы вместе учимся.

Шестеренки в моей голове завертелись с чудовищной скоростью. Учатся вместе… Они, получается, студенты? Где учатся? В Пиллори? Это единственная магическая академия, какую я знаю, но что если их много? Скорее всего так и есть, хотя Пауль со своим уровнем способностей вряд ли выходец из рядовой академии…

Мы перестроились для следующей фигуры, и Пауль повернул ко мне ладонь левой руки. С мягком свете магических фонарей я заметила на его руке длинный шрам, как от недавно зажившего пореза. Сердце пропустило удар, хотя я и не сразу сообразила, почему.

- Что это? – я остановилась. Наш танец напоминал черти-что, но это уже не волновало меня. Я держала ладонь Пауля и буквально чувствовала, как надвигается что-то необратимое. – Откуда этот порез, Пауль?

- Царапина, - он испытующе посмотрел на меня. – Почему же тебя это так взволновало, Софи?

Я часто дышала, не зная, что ответить, пока в голове не возникло изображение: окровавленный нож, который я обнаружила на столе после первой ночи квеста. Я ещё даже на листике себе записала, что это подозрительно…

Каков был шанс, что шрам на ладони Пауля как-то связан с тем ножом?

Какова была вероятность того, что Пауль был… Димой?

Я отбросила его ладонь и бросилась сквозь толпу ко дворцу.

- Стой, Софи!

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Но мне не хотелось оборачиваться на его оклик.

Его вопросы и многозначительные взгляды, постоянная заинтересованность моим настоящим цветом волос… Он заметил его ещё тогда, когда сбросил меня в бассейн! Потом обратил внимание в библиотеке, потом в столовой. Неужели Пауль был тем, кто пришел ко мне в первую ночь в образе Димы Ашаева, и был так нежен?

42

Я скрылась с освещенной фонариками площади, и в темноте парка скрыться от Пауля было гораздо легче. Внутри всё просто клокотало от ярости перемешанной с обидой. Только не Пауль! Я не выдержу, если для победы нужно будет провести с ним ночь!

Вдалеке сновали танцующие; я же отыскала для себя лавочкуку под раскидистым деревом и закопалась обратно в мысли, от которых уже начинало подташнивать.

Я ошиблась. Это не мог быть Пауль. Мало ли, где он порезал руку? Тот нож в моей комнате… Я ведь даже не знаю, откуда он там взялся. Его могла принести Сорина, например. Или забыл кто-то из организаторов квеста. Почему же он был окровавленным…?

Я не знаю. Не моего ума дело. Если его туда положили, значит, так нужно было. Сейчас совершенно не тот момент, чтобы разгадывать чьи-то замыслы, если таковые имеются.