Читать книгу "Найденыш 4. Восхождение - Валерий Гуминский"

— Для вашего возраста, Никита, слишком жестоко заявлять о праве на жизнь или смерть, — заметил Григорий.

— Я еще мягко сказал, — усмехнулся молодой волхв. — Могу привести кучу примеров, подтверждающих мою правоту. Но ведь мы здесь не для обсуждения моих принципов собрались?

— Конечно, — согласился Григорий, — не за этим. Думаю, за ужином наши женщины выпытают у вас довольно много интересных фактов.

— Можно перейти на «ты», — заметил Никита, дружески улыбаясь Григорию. — Я не заслужил еще статуса старейшины или уважаемого аксакала.

Все охотно согласились. И в это время в дверь кабинета постучали. Патриарх распахнул створки.

— Господа, прошу к столу, — Светлана Павловна оглядела своих детей и внуков, задержала взгляд на Никите. Ему показалось, что она с тревогой ожидала увидеть растерзанное тело молодого Назарова, попавшего под гнев ее мужчин. — Не стоит задерживать с подачей горячих блюд.

Григорий оказался прав. Все женщины Городецких насели на Никиту и пытали его различными вопросами, начиная от таинственного обретения семьи и до женитьбы на дочери Великого князя Константина. Романтический флер, который придал своему рассказу Никита, мгновенно окутал его фигуру, и Василиса с Мариной уже не сводили с него глаз. Девушки, как потом выяснил волхв, были погодками, но родились поздно, поэтому такой разброс в возрасте со старшим братом. Светлана Павловна вдруг сказала, что хорошо помнит Валентину — внучку Анатолия Архиповича — до того момента, как она сбежала с молодым человеком в неизвестном направлении. А вот о трагедии ее узнала только недавно.

— А кто был этим молодым человеком? — с замиранием сердца спросил Никита. — Как его звали?

— Не знаю, — покачала головой хозяйка. — Какой-то дворянин, из мелкопоместных. Приехал в Вологду по делам своей компании, встретил Валю. Я их часто видела вдвоем в городе. Сам понимаешь, Никита, что представлять его никто не собирался. Твой прадед относился к возможному союзу внучки непонятно с кем, и конфликт выродился в побег…. Вот так в жизни бывает. Я даже представить не могла, что когда-то буду разговаривать с ее сыном.

Старик Городецкий сердито кашлянул. Светлана Павловна опалила его взглядом темно-зеленых глаз, но все-таки замолчала.

— Замечательно, когда все заканчивается таким образом, — пробурчал Патриарх, показывая жестом слуге, чтобы тот разливал дамам вино, а мужчинам — что покрепче, и не спал на ходу, ловя мух открытым ртом. — Но у нас с твоим прадедом сложились нелегкие отношения, которые тянутся до сих пор. Может, стоит завершить все споры?

— Леонид Сергеевич, — оставив в покое аппетитный бифштекс, Никита отложил в сторону нож с вилкой, — мне тоже хочется жить в добрососедских отношениях, не ожидая, что кто-то затолкает палку в колеса. Я привел свои аргументы о невозможности пересмотра решений губернатора. Вы же упираете на какие-то давние события, позволяющие вам пересматривать любое решение властей. Так не делается в современном обществе. Скажите, зачем вам жалкий клочок земли? Не понимаю вашей позиции. Что она даст вашему Роду? Удовлетворенные амбиции?

— Никита, ты ведь по крови — потомок ариев-руссов, которые свято придерживались традиций, данных им Богами, — пророкотал Городецкий, с таким видом, как будто ему доставляло удовольствие спорить с зубастым щенком. — Традиций, данных Богами! А не князьями, царями или императорами. Земли, за которые проливали кровь наши Роды, может, и ничего не стоят в материальном плане, но как предмет правопреемственности — не имеют цены. Мы владели ими еще до прихода Назаровых в вологодские леса, но так получилось, что более сильный Род потеснил нас. Так всегда бывает: сегодня ты на троне, а завтра я вышвыриваю тебя вон. Никита Анатольевич, подумай хорошенько. Дело ведь не в прибылях, как ты недавно весьма умело рассчитал, а в моральном праве владеть тем, что дали тебе предки.

— Речь ведь идет о межевых землях, и только? — на всякий случай решил выяснить Никита. Хорошо говорит старик, аж все заслушались. — Или ваш аппетит простирается до моего имения? Хотелось бы уточнить нюансы.

— Только межевые, — кивнул Патриарх.

Ясно, идет проверка на вшивость. Уступит молодой, можно дальше давить, откусывая земельку по частям. Мало что прадед уступил речные земли городу, так еще и Городецкие начнут поджимать. Вон, у него две барышни Рода на выданье. Какое приданое за них? Конечно, уступленные Назаровым земли. Нет, нельзя идти на поводу вредного старика. Это же бульдозер, сметающий на пути любое препятствие.

— Я пока не готов говорить об этом, — честно признался Никита. Действительно, на чужой территории тяжело отбиваться от противника. Взглянув почему-то на Андрея Леонидовича, увидел в его глазах одобрение. Совсем не то, что его старший брат — смотрит волком. Хотя… Ему как раз должно быть выгодно, если отец продавит решение по спорной территории. У него дочки на выданье. А мужик совсем не горюет. — Несколько гектаров межевой земли — предмет тяжелого торга. Пусть пока все останется, как прежде. У меня сейчас другие проблемы. Вот если….

Старик замер, вцепившись в ножку хрустальной рюмки.

— Если мы заключим некий пакт о перемирии и не будем принимать решение в течение, скажем, пяти лет, то я охотно пойду на такой шаг, — заявил Никита. — С моей стороны не будет никаких действий, ведущих к конфронтации, а вы перестанете перетягивать на свою сторону чиновников из архивов, властей, муниципалитета…. Да, я знаю, чем вы занимаетесь, Леонид Сергеевич. Готовите почву для следующего удара. Так вы согласны на мое предложение?

— Или падишах сдохнет, или осел? — ухмыльнулся Городецкий, залихватски влив в себя рюмку водки. Хозяйка удивленно вздернула брови. — Умно, Никита Анатольевич, умно! Только я не сдохну до того времени, как тебе хочется! Лет двадцать я еще точно потяну, прежде чем на кроду взойду!

А вот эта оговорка про кроду очень замечательная! Старик-то совсем не прост, каким себя показывает перед людьми!

— Отец! — не выдержал словесной перепалки Антон Леонидович.

Патриарх его проигнорировал.

— Я не думал об этом, — слукавил Никита.

— Думал, думал! — у Городецкого собрались морщинки на лбу. Патриарх явно веселился, столкнувшись с упорством молодого врага. Да, он считал старика Назарова своим настоящим врагом, которого надо победить не только убеждением, но и демонстрацией настоящей Силы. Нет-нет, никакого кровопролития, считал Городецкий. До такого опускаются лишь слабаки. Анатолий Архипович был для него мощным раздражителем, двигателем в его жизни. Только так Патриарх Рода ощущал потребность творить, жить, да и просто дышать со вкусом. Услышав, что у Назарова появился наследник, Городецкий опечалился. Он со страхом ожидал увидеть перед собой слабака, не способного удержать в руках технологическую империю, созданную прадедом. И до смерти своего оппонента поддерживал в себе это мнение. До тех пор, пока не встретился лицом к лицу с Никитой на погребении. И озадачился.

Леонид Сергеевич умел отличать слабых одаренных от настоящих повелителей Силы, умеющих запросто комбинировать Стихии, мгновенно приводить в действие свои плетения, свернутые в скрипты. Да он сам умел щелчком пальца скрутить противника в бараний рог, и держать себя на энергетической подпитке, особо не напрягаясь. Мальчишка его переплюнул. Он оказался обладателем Полной Силы, наполняющей его ауру как из неиссякаемого источника. Мало того — тройная защита броней покрывала его полевую структуру. Знакомые плетения, которые Городецкий рассмотрел с помощью магического зрения, наводили на мысли, что у Назарова жена — Берегиня. К его чести, об этом мало кто догадывался, кроме нескольких человек, проживающих в Петербурге.