Читать книгу "Расплетая радугу. Наука, заблуждения и потребность изумляться - Ричард Докинз"

Да и сама форма созвездий непостоянна. Миллион лет назад наш предок Homo erectus разглядывал в ночном небе набор совершенно других созвездий (и никаких световых помех в то время не было, разве что искрящееся новизной изобретение тогдашних людей — костер). Еще через миллион лет наши потомки тоже будут видеть в небесах иные звездные узоры, и мы уже сейчас доподлинно знаем, какие именно. Это та разновидность точных предсказаний, которые под силу астрономам, но не астрологам. И предсказания эти — опять-таки в отличие от астрологических — сбудутся.

Скорость света не беспредельна, и потому, глядя на большую галактику в созвездии Андромеды, вы видите ее такой, какой она была 2,3 миллиона лет назад, когда по африканским плоскогорьям расхаживали австралопитеки. Ваши глаза обращены в прошлое. Поверните их на несколько градусов к ярчайшей звезде в том же созвездии, и вы увидите Альферац, но гораздо позже — примерно во время краха на Уолл-стрит. А то Солнце, цвет и форму которого мы наблюдаем, находится всего в восьми минутах от настоящего момента. Однако наведите мощный телескоп на галактику Сомбреро — и вы будете созерцать триллион солнц из той эпохи, когда ваши хвостатые предки робко выглядывали из-за ветвей, а Индия столкнулась с Азией, воздвигнув Гималаи. Более масштабное столкновение — между двумя галактиками в Квинтете Стефана — являет нам себя из тех времен, когда на Земле начиналась эра динозавров, а трилобиты только-только вымерли.

Какое бы историческое событие вы ни назвали, где-нибудь найдется звезда, чей свет позволит вам мельком взглянуть на нечто, происходившее в год этого события. И если только вы не совсем маленький ребенок, где-то в ночном небе есть и звезда вашего собственного рождения. Ее сияние — это термоядерное свечение, провозглашающее год вашего появления на свет. По правде говоря, таких звезд не очень много (примерно 40, если вам сорок лет; примерно 70, если вам пятьдесят; примерно 175, если вам восемьдесят). Когда вы смотрите на них, телескоп служит машиной времени, превращающей вас в свидетеля тех термоядерных событий, которые действительно происходили в год вашего рождения. Льстит тщеславию, но и только. Звезда вашего рождения не снизойдет до того, чтобы рассказать что-нибудь о вашем характере, вашем будущем или о том, с кем вы совместимы в браке. У звезд своя, более масштабная повестка дня, в ней нет места мелким человеческим заботам.

Ваша «звезда рождения» будет вашей, разумеется, только в этом году. На следующий уже придется искать другую — на поверхности сферы побольше, на один световой год дальше от нас. Считайте, что эта расширяющаяся сфера — область добрых вестей: неуклонно распространяющихся во все стороны вестей о вашем рождении. В эйнштейновской вселенной, в которой, по мнению большинства физиков, мы живем, ничто в принципе не может перемещаться быстрее света. Значит, если вам исполнилось пятьдесят, у вас есть свой личный раздувающийся пузырь с новостями, и его радиус 50 световых лет. Внутри этой сферы (содержащей чуть более тысячи звезд) теоретически (но отнюдь не на практике) можно было бы возвестить о вашем существовании. А за ее пределами вы с таким же успехом могли бы и не существовать, в эйнштейновском смысле вы там и не существуете. Сферы существования пожилых людей обширнее, чем у молодых, но все равно охватывают лишь ничтожно малую часть Вселенной. Нам, приближающимся к двухтысячной годовщине Иисуса, его рождение может казаться давним и значительным событием. Но на той шкале, о которой идет речь, весть эта столь недавняя, что даже при самых благоприятных обстоятельствах она могла бы быть провозглашена лишь одной двухсотмиллионной от одной миллионной части всех имеющихся во Вселенной звезд. Вокруг многих, если не большинства, звезд обращаются планеты. Число их столь велико, что на каких-нибудь из них, вероятно, имеются свои формы жизни, а где-то возникли разум и технологии. Однако разделяющие нас расстояние и время столь громадны, что тысячи жизненных форм могли независимо возникнуть и вымереть, не имея никакой возможности узнать о существовании друг друга.

Рассчитывая количество «звезд рождения», я исходил из того, что в среднем звезды расположены на расстоянии 7,6 светового года друг от друга. Это более или менее справедливо для нашего локального участка галактики Млечный Путь. Такая плотность может показаться поразительно низкой (около 440 кубических световых лет на звезду), но на самом деле она высока, если сравнивать ее с плотностью звезд во Вселенной в целом, где галактики разделены пустым пространством. Айзек Азимов дает тому яркую иллюстрацию: все вещество во Вселенной — словно песчинка, расположенная посередине пустой комнаты, имеющей 20 миль в длину, 20 миль в ширину и 20 миль в высоту. Однако при этом песчинка еще и раздроблена на тысячу миллионов миллионов миллионов фрагментов — примерно таково количество звезд во Вселенной. Вот некоторые из отрезвляющих астрономических фактов, и вы можете видеть их красоту.

Астрология же по сравнению с этим — сплошное оскорбление эстетического чувства. Ее докоперниковский дилетантизм унижает и дискредитирует астрономию, подобно использованию музыки Бетховена в рекламных роликах. Кроме того, она оскорбительна для психологической науки и для богатства человеческой натуры. Я говорю о том незатруднительном и потенциально вредоносном способе, каким астрологи делят людей на двенадцать категорий. Скорпионы жизнерадостны и общительны, в то время как Львы с их усидчивым характером прекрасно подходят Весам (или кому-то там еще). Моя жена Лалла Уорд вспоминает случай, как одна восходящая американская кинозвезда подошла к режиссеру фильма, в котором они вместе снимались, со словами: «Ну скажите, мистер Премингер, кто вы по гороскопу?» — и в ответ получила нетленную отповедь с сильным австрийским акцентом: «По гороскопу я Не Прррриставай».

Человеческий характер — это реально существующий феномен, и психологи добились определенных успехов в разработке математических моделей, позволяющих исследовать его варьирование по многим параметрам. Число этих параметров, изначально большое, может быть математически сведено к меньшему, что приводит к измеримой и для некоторых целей допустимой потере предсказательной силы. Эти оставшиеся параметры иногда соответствуют тем качествам, которые мы, как нам интуитивно кажется, способны распознать в людях: агрессивности, упрямству, обидчивости и так далее. Представление особенностей конкретной человеческой личности в виде точки в многомерном пространстве — полезное приближение, ограничения которого могут быть определены. Это не имеет ничего общего с каким бы то ни было разделением на взаимоисключающие категории и уж подавно — с нелепой выдумкой про двенадцать ячеек газетной астрологии. Многомерные модели психологов основываются на подлинных, достоверных данных о самом человеке, а не о дне его рождения. Они могут принести пользу в тех случаях, когда нужно решить, насколько человек склонен к той или иной профессии и сойдутся ли характерами будущие супруги. А двенадцать астрологических «полочек» — это в лучшем случае дорогостоящее и неумное развлечение.

Причем оно плохо вяжется как с мощными современными табу, так и с законами, направленными против дискриминации. Постоянные читатели газет приучены видеть в себе, как и в любом из своих друзей и коллег, Скорпиона, Весы или еще какой-нибудь из двенадцати выдуманных «знаков». Давайте на минутку задумаемся, не является ли это разновидностью того дискриминирующего навешивания культурных ярлыков, которое многие из нас сегодня сочтут достойным порицания? Легко могу себе представить скетч комик-группы «Монти Пайтон», где газета публикует ежедневную колонку примерно такого содержания: