Читать книгу "Три цвета любви - Олег Рой"

Гибальскую, конечно, сигаретой не прижжешь. Но терпеть ее присутствие — невыносимо. Проще сразу уйти. Только это обидно, уходить от предстоящего удовольствия из-за какой-то назойливой дуры. Придется импровизировать.

— Приве-ет! — еще более сладким голосом пропела Леля, прикладываясь с Нелькой щечками: типа «почеломкались». Передернулась: тьфу, гадость! — Как-то непривычно тебя без спутника видеть. — Слово «эскорт» просилось на язык, но Леля сдержалась, сохраняя сладкий до приторности тон.

— Ну не все же мне при ком-то, могу и одна, я девушка самостоятельная…

Гибальская развела руками — мол, и так бывает, но быстрый зыркающий взгляд куда-то в левый угол ресторанного зала ее выдал. Ясно, нынешний «мальчик» дожидается свою даму за столиком. Девушка, надо же! Драная кошка!

— Так перебирайся к нам, — гостеприимно предложила Леля. Ее тошнило от отвращения, но нужно было доиграть. — Скоро телевизионщики подъедут, я им интервью обещала. Они и с тобой поговорят. Помелькаешь на экране, чем плохо? Тем более в таком месте…

— Ой, да я бы с радостью! — всплеснула руками Нелька, однако взгляд ее сделался испуганным. — Но мне еще надо… ай, не важно, я уже почти опаздываю.

Логики в этом заявлении не наблюдалось вовсе: вроде только что в ресторан явилась и уже «опаздываю». Собственно, до этого Леле не было никакого дела, главное — Гибальская действительно сбежала! Леля даже слегка загордилась: вон как ловко с Нелькой расправилась, ай да я! Интересно, ее «мальчик» тут останется или догонять свою даму кинется?

Леля покосилась в тот угол, куда зыркала Нелька. Подходящего «мальчика» не углядела, но за столиком, полускрытым одной из свисающих с потолка сетей, заметила знакомый профиль. Господин адвокат! Игорь, как бишь его, Анатольевич! Ему-то тут что понадобилось? Впрочем, почему бы преуспевающему адвокату не пообедать в модном ресторане? Может, даму ждет, может, на деловые переговоры явился. Ай, ладно! Это не Нелька, он навязываться не станет.

— Чего она так резко испарилась? — живо поинтересовался Алик, насмешливо наблюдавший за «изгнанием» Гибальской. — Такие обычно обожают всевозможный пиар, а тут — дармовое интервью, да еще и телевизионное.

Леля, засмеявшись, объяснила:

— Супруг у нее… своеобразный, знаешь ли. Из бывших «братков». На женины похождения смотрит, как ни странно, сквозь пальцы, никто понять не может, почему он ее до сих пор не приструнил.

— Может, она ему чем-то угрожает? — предположил Алик.

— Да скорее всего. Он сам-то тоже не монах, но вряд ли стал бы просто так терпеть женины похождения. Что-то там между ними есть. В общем, он делает вид, что ничего не происходит. Но следит за тем, чтоб все выглядело прилично. То есть если мальчик ее просто сопровождает — это вроде как ничего, пусть. Однако телеинтервью — совсем другая песня. Ты ж понимаешь, папарацци наверняка ее кавалера засекут, а для Нелькиного супруга это — публичный скандал, тут уж не получится делать вид, что все в ажуре. Если просто выгонит ее в одних трусах, можно считать, Нельке еще повезло. Ему лицо терять никак нельзя, не по понятиям, «братва» не поймет. Вот Нелька и сбежала — испугалась.

— Экая у людей жизнь… интересная, — ухмыльнулся Алик, поглаживая под столом Лелино колено.

Это было приятно, но она все-таки глянула строго (что, в сущности, тоже было частью игры):

— Веди себя прилично! Давай хоть пообедаем спокойно. Тут вкусно.

«Гвоздь программы» явился к столу в фарфоровой супнице — небольшой, но впечатляющей обилием позолоченных лепестков и финтифлюшек. Леле стало совсем смешно. Еще недавно, практически вчера, этот самый буйабес хлебали из черного от старости котелка — и может, даже деревянными ложками. А теперь — фу-ты ну-ты, фарфор, позолота, официант с бесстрастным лицом английского лорда. Но при этом — в холщовых штанах! Красота!

Когда знаменитая похлебка заняла полагающееся ей место в тарелках, таких же вычурных, как супница, рука Алика с Лелиного колена убралась. Леля вздохнула с облегчением, к которому примешивалось легкое разочарование. Но через мгновение увидела стоящую перед их столиком… Ульяну. Улыбнулась дочери растерянно (увидеть Ульянку в подобном месте было примерно столь же вероятно, как папу римского в шанхайском притоне), только и смогла, что поздороваться:

— Привет.

Отвечать та не стала. Стояла и смотрела на мать (или на ее спутника? или сразу на обоих? Леля растерялась еще больше) непонятными глазами. И улыбалась — тоже очень странной улыбкой. Леле показалось, что обмен взглядами продолжался очень долго, хотя на самом деле — секунду-две. Потом Ульяна быстрым, очень плавным движением дотянулась до тарелки Алика…

…и выплеснула похлебку прямо ему в лицо!

На несколько мгновений Леля почувствовала себя персонажем замедленной съемки. Или даже стоп-кадра: расширившиеся от изумления глаза Алика, летящая к нему густая пестрая масса, довольная усмешка, искривившая тонкие Ульянины губы…

Лет через сто — или через секунду? — время опять сдвинулось, пошло, побежало…

Алик, пытаясь стряхнуть с себя ингредиенты буйабеса, шипел и плевался:

— Ч-черт! Щиплется! Вот пакость!

Леля попыталась помочь ему салфеткой, но он раздраженно оттолкнул ее руку.

Ульяна улыбалась удовлетворенно и высокомерно.

Возле стола, как по волшебству, возникли сразу три официанта, прикрыв спинами неуместное и неприличное происшествие от прочих посетителей. Ну да, ресторан-то — лучшего пошиба, подумалось Леле, все сделают, чтобы скандал замять. Но Ульяна?!! С ума она, что ли, сошла? А если бы в глаза? Да и просто ожог — тоже ничего хорошего. К счастью, буйабес уже слегка подостыл, так что все обошлось, можно сказать, малой кровью. Теперь сцена выглядела скорее комичной, нежели ужасной.

Нет, Леля не будет, конечно, смеяться! Бедному мальчику и так досталось, нехорошо его еще больше обижать.

Один из официантов крепко взял Ульяну чуть повыше локтя. И та, категорически не терпевшая чужих прикосновений — даже Лелины ласки принимала не всегда, уворачивалась, — сейчас словно и не заметила. Стояла как каменная, упершись немигающим взглядом — не в мать, не в Алика, а как будто в обоих сразу. Или в какую-то точку между ними. Леля даже обернулась на мгновение — что там?

Там была стена. Серая, бугристая. Довольно точная имитация грубо тесанного камня. А может, и не имитация — кто их знает, модных дизайнеров, оформляющих подобные заведения? Они любят говорить про «все натуральное». Может, и стена из натуральных булыжников. Вделанный в нее светильник совершенно точно натуральный — новодел, конечно, но нарочито грубой ковки, тяжелый (Леля, когда усаживались, попробовала его покачать), на трех черных цепях. Вряд ли Ульяну заинтересовал светильник.

Державший девушку официант шевельнулся, точно намереваясь ее увести. Леля остановила его движением руки, попыталась поймать взгляд дочери: