Читать книгу "Шоколадное пугало - Дарья Донцова"

– А что случилось? – оживилась я.

Марфа открыла чайник с заваркой.

– Еще есть чаек. Налить?

– Спасибо, не надо, – отказалась я.

Хозяйка наполнила свою чашку.

– Говорят, близнецы во всем повторяют друг друга. Но Аги и Игорь были совершенно разными. Она сухая, эгоистичная, рациональная, даже в детстве свое поведение просчитывала. Дружить предпочитала с теми, кто ей мог быть полезен. Я за Аглаю все школьные годы писала всякие доклады, Валюша ей сочинения строчила. Юля не блистала умом и сообразительностью, но она ловко окна мыла, полы. Приходит очередь в классе дежурить, Юля с тряпкой-веником бегает, Аглая ею командует.

– Протри портреты на стенах. Подоконники помой.

Для меня было секретом: почему ее все слушались? Потом я поняла: Аглая приказывала уверенным тоном. Она ни на секунду не сомневалась, что любое ее повеление непременно исполнят. И его выполняли.

По окончании седьмого класса у нас началась летняя практика. Девочек отправили на швейный комбинат. Мне дали веник, швабру, велели заводоуправление мыть. Аглая же попала в цех, где делали сувениры: грелки на чайники в виде кукол. Может, помните такие? Сейчас я их нигде не вижу, а в советское время часто попадались. Девушка с длинными светлыми косами, глуповатым лицом, круглощекая, в русском народном костюме. Юбка на ней – простеганная ватой грелка. Красавицу на чайник сажали.

– Они мне очень даже нравились, – улыбнулась я. – Жаль, у нас дома такой не было. Родители не тратили денег на приятные мелочи.

– Советские люди экономили на всем, – кивнула Марфа, – в банке кредитов не давали, надо было иметь запас на черный день. С одной стороны, это плохо, с другой – хорошо – проценты не надо выплачивать. Аглаю приставили к мастеру, та ей показала, как шить куклу. Аги увлеклась и начала мастерить… Думаете, принцесс? Нет, она шила Бабу-ягу, домового, черта, ведьм… Жуткие монстры. Но у нее здорово получалось. Прямо восторг. Наталье Ивановне Сиракузовой куклы очень нравились.

Я не поверила своим ушам.

– Кому?

– Аглая один раз приехала сюда, – сказала Марфа, – с ней прибыла женщина, Наталья Сиракузова. У нее была мачеха, очень пожилая. Старушка заговаривалась, падчерица опасалась за ее безопасность. Наталья очень просила меня приголубить мачеху, обещала платить за ее пребывание. У нас мест не было, но я пообещала переоборудовать в комнату одно хозпомещение. Они очень обрадовались. Наталья предложила мне на картах погадать, я вежливо отказалась. Аглая же подарила интернату жуткое страшилище, она сшила богиню Зла. Сиракузова ее расхвалила, спела осанну остальным куклам Аги. Но моя помощь не понадобилась, пожилая дама вскоре умерла. И вот, выверт судьбы, Наталья сама стала безумной.

Аглая дала мой телефон ее сыну Владимиру. Наталья Ивановна жила у меня до смерти. Похоронена на кладбище в Челяпинске.

– Где? – уточнила я.

– Челяпинске, – повторила Марфа, – звучит как Челябинск, только в середине не «б», а «п».

– Понятно, – протянула я. – А о каком скандале вы намекнули в начале нашей беседы?

– Во время нашего разговора с Ларисой она сказала, что Наталья Ивановна, мать Владимира, умерла недавно. Она психиатрическая больная, содержалась в интернате «Сад здоровья» под Челябинском.

– Зачем так далеко отправлять Наталью? – удивился Михаил Юрьевич. – Если захочешь навестить мать, придется лететь на самолете.

– Вероятно, сын вообще не хотел с ней видеться, – предположил Миркин. – Вдруг мамаша была совсем неадекватна? У моего приятеля бабка разум потеряла. Как они с женой намучались!

– Подождите, – остановила я сотрудников, – Лариса что-то напутала. В беседе с Марфой выяснилось, что Наталья Сиракузова до самой смерти жила в доме престарелых под названием «Сад здоровья» в Гольяновске. Но ранее это заведение имело адрес: село Челяпинск. В середине не «б», а «п». Гольяновск стал разрастаться и поглотил село. Был Челяпинск и нет его. Лариса точно не знает, где ее свекровь похоронена.

– Или она от неожиданности твоего вопроса ляпнула про Челяпинск, – хмыкнул Димон, – поняла: не стоит называть верный адрес, и вывернулась, сказала про Челябинск.

Глава 28

– Пару лет назад Аглая, как обычно, участвовала в Международном конкурсе мастеров кукол, – сообщил Димон, глядя в монитор. – Ее работа «Софи на качелях» получила Гран-при, золотую медаль, диплом и восхищение членов жюри. На следующий день канал «Болтун» показал интервью с бабой из Рязани. Та обвинила жену олигарха в плагиате, дескать, она давно сделала «Аню на качелях» и выставила в «Инстаграме», а Аглая украла ее образ. «Отнимите у нее золотую медаль, дайте мне!»

Коробков щелкнул пультом.

– Внимание на экран. Вот вам обе работы. И как?

– Ничего общего, кроме темы, – воскликнула я, – девочка на качелях. Но это очень расхожий сюжет. Некоторые люди старательно разжигают скандалы, чтобы о них наконец-то громко заговорили. Марфа мне объяснила, что Аглая никак на это не отреагировала. А вот «Желтуха» и все остальные подобные ей издания подхватили тему. Лай начался в середине июля, это мертвый сезон для прессы. Знаменитости ринулись кто куда из столицы, звезд потянуло на море-океан. Случись эта история в сентябре, на нее никто бы не отреагировал, а в середине лета пресса любую чушь опубликует, только бы чем-то место в газете или журнале забить или эфирное время заполнить. Ну и что? Потявкали недолго и замолчали.

– Настоящий скандал возникает, когда знаменитость отбрехивается. Ему гадость, он в ответ две, затем звезде три комка грязи швыряют в лицо… Ну и так далее. Аглая молодец, промолчала, – похвалил Коробков.

– Марфа полагает, что подруга детства не знала про глупую статейку, – заметила я, – это не похоже на нее: молча стерпеть обиду. Я была в помещении, где располагается Королевство Шоколадного Пугала, и могу подтвердить: Аглая очень талантливый художник. Что тебя насторожило в куклах?

Димон опять взял пульт. Экран разделился на квадратики, в каждом появилось фото.

– Это куклы, которые Аглая представляла на конкурсы и выставки, – объяснил Димон.

– Правда здорово, – восхитилась Вера, – кропотливо сделано! Видно, что человек в изделия душу вложил.

– Смотрите, раз нравится, – милостиво разрешил Коробков и встал, – я скоро вернусь. Вам хватит времени налюбоваться.

Мы с Верой стали листать снимки и пришли в еще больший восторг.

– Она обожает детали, – пришла к выводу Трофимова, – мелочи. Посмотри на эту сумочку. Размер у нее чуть меньше коробка со спичками, но она вся расшита пайетками, есть застежка с пряжками.

– Странно, что женщина, характер которой совсем не сахар, занимается такой кропотливой работой, – пробормотала я, – думала, что такие личности долго на одном месте усидеть не способны.

– Гневливость и усидчивость не всегда идут рука об руку, – заметил Михаил Юрьевич, – иногда они лучшие друзья. В психиатрических лечебницах успешно применяют арт-терапию: рисование, лепку. Шитья, правда, нет. Иголки, ножницы – это острые, опасные предметы.