Читать книгу "Англия времен Ричарда Львиное Сердце. 1189–1199. Королевство без короля - Джон Эплби"

Все шерифы, кроме семи – Камберленда, Кембриджшира, Хантингдоншира, Херефордшира, Кента, Шропшира, Уилтшира и Вестморленда, – были отстранены, а их места переданы тем, кто заплатил больше. В некоторых случаях деньги были переданы незамедлительно на месте, и в сохранившихся до наших дней записях нет указания этих сумм. Согласно казначейским свиткам, почти все шерифы заплатили за право сохранить должности и обещали увеличить выплаты или сделать щедрые подношения королю. Например, в Линкольншире Жерар де Камвилл в любом случае не смог бы удержать свои позиции и был смещен Симоном Каймом, заплатившим 100 фунтов за первые полгода, которые начинались на Пасху, и 20 марок в качестве подарка лично королю, пообещав при этом в скором времени передать еще 20 марок. В Стаффордшире Гуго Нонанта, глубоко ненавидимого королем и вынужденного скрываться во Франции, заменили на Гуго Чакомба, предложившего 100 марок, чтобы «получить место и сохранить выплаты прежними так долго, как будет на то милость короля».

С возвращением в Англию Гийома Лоншана его братья были восстановлены в должностях. Осберт стал шерифом Норфолка и Саффолка вместо Фицроберта, заплатив 50 марок «в счет прибыли» за последующие полгода. Генри, которого после отъезда канцлера бросили в тюрьму в Бристоле, занял место шерифа Вустершира вместо Уильяма де Бошана и передал королю 30 марок. Гийом Лоншан выдал 1500 марок сразу и обещал 100 марок в год за все графства дополнительно к той сумме, которую полагалось выплатить, если получит право носить титул шерифа Йоркшира, Линкольншира и Нортгемптоншира. Архиепископ Джеффри превзошел его, дав 3000 марок и обещав 100 марок ежегодно только с одного Йоркшира. Несмотря на то что у Джеффри был долг в 1533 фунта 6 шиллингов и 6 пенсов, который он даже не пытался вернуть, король принял его предложение. «Ибо так он признавал себя вассалом короля и склонялся пред его властью».

На второй день совета, 3 марта Ричард выдвинул обвинения против принца Иоанна и епископа Гуго Нонанта. Он заявил, что Иоанн, нарушив присягу верности, осадил его замки, разорил земли по обе стороны пролива и вступил в сговор со злейшим врагом, королем Франции. Ричард заключил, что Гуго Нонант, считавшийся первым советником Иоанна, предал своего короля и примкнул к союзу Иоанна и Филиппа, направив все свои блестящие таланты против Ричарда.

Совет постановил, что оба обвиняемых должны явиться и предстать перед судом через сорок дней, в противном же случае принц Иоанн будет считаться утратившим право престолонаследия, поскольку уже был лишен всех своих владений. Что же касается Гуго Нонанта, то вынесенное решение стало одним из тех, что были популярны со времен Вильгельма Завоевателя, – судить Гуго по вопросам, связанным с церковной деятельностью, предстояло епископам, по остальным же – одному из шерифов короля. Вероятно, именно тогда все сторонники принца Иоанна были лишены земель и приговорены к значительным штрафам, даже его жене Изабелле пришлось выплатить 200 фунтов, чтобы сохранить земли, которые были ее приданым.

На третий день совета Ричард поднял вопрос о налогах. Несмотря на проделанную работу по сбору средств, еще предстояло собрать немалую сумму в счет выкупа короля; на этом настаивало казначейство, оно же прислало и детальные разъяснения. Ричарду были необходимы средства, чтобы защитить Нормандию, а также собрать армию из рекрутов, подобрать командиров из них же, кроме того, король настаивал, чтобы треть всех рыцарей Англии примкнула к его войску. Разумеется, Ричард не рассчитывал, что 2000 рыцарей отправятся с ним в Нормандию, но надеялся, что все они будут готовы выплатить откупные.

Желая собрать как можно больше денег, Ричард вспомнил о взимании так называемых «датских денег», или «погайдового сбора», как называют этот налог в казначейских свитках и хрониках того времени. В самой простой своей форме он представлял выплату двух шиллингов с каждого возделываемого участка – гайды, представлявшей собой участок, достаточный для содержания одной семьи свободного крестьянина. От него были освобождены церковные наделы, а также принадлежащие ноблям и привилегированным особам. Последний раз налог взимался в 1162 году. Ричард повелел собрать по два шиллинга со всех земель, как церковных, так и принадлежащих мирянам.

Необходимые цифры были взяты из «Книги Страшного суда». Разумеется, данные 1086 года несколько устарели, поскольку за последние годы в связи с ростом населения под обработку было передано немало участков земли. К примеру, в Линкольншире «народ из Кестивена и Голландии должен платить 100 марок за пользование землей на тех же условиях, как делали они во времена предшественников короля нынешнего, а именно 5 гайд земли в Кестивенае и Голландии идут против 2 гайд в Линдсей».

Леди Стентон отмечала, что пахотные земли в этих районах оценивались по-разному согласно «Книге Страшного суда», потому крестьянам из Кестивена и Голландии позволялось платить за 5 гайд столько же, сколько в Линдсея за 2. Как мы видим, каждой семье предлагалось заплатить 100 марок, чтобы сохранить сумму налога прежней, той, что указана в «Книге Страшного суда», без учета размера вновь возделанной земли.

В казначейских свитках можно найти лишь фрагментарные упоминания о поступлении этих налоговых выплат. К Михайлову дню 1194 года в Вустершире налог был собран полностью и составлял 99 фунтов 12 шиллингов; в Сомерсете из 293 фунтов 18 шиллингов и 2 пенсов было собрано 11 фунтов 5 шиллингов и 2 пенса; в Дорсете из 241 фунта 3 шиллингов 9 пенсов оплачено 3 фунта 10 шиллингов 11 пенсов. За весь год в свитках приведены данные только об этих трех графствах. К Пасхе 1195 года была собрана лишь весьма незначительная сумма. Уильям Маршал заплатил 4 шиллинга за земли в Суссексе; из Беркшира поступили 3 фунта 7 пенсов; из Воллингфорда 1 фунт; из Йоркшира – 20 фунтов 15 шиллингов 7 пенсов; Уильям де Сент-Мер-Элиз заплатил за выморочные земли в Оксфордшире 1 фунт.

К Михайлову дню 1195 года шериф Камберленда обещал сумму в 20 фунтов «в счет уплаты погайдового сбора и той суммы, определяемой юстициариями и взыскиваемой со всех подданных повсеместно для выкупа короля нашего», однако так ничего и не заплатил. Люди из Кестивена и Голландии, напротив, внесли 45 фунтов из обещанных в 1194 году 100 марок.

Объяснение тому, что о выплатах налога сохранилось ничтожно мало упоминаний просто: поскольку деньги собирались для выкупа Ричарда, шерифы не вели учет привычным образом, суммы поступали непосредственно напрямую в специальную казну, созданную для этой цели.

В казначейских свитках отражено лишь несколько примеров, демонстрирующих, каким путем поступали деньги, и, разумеется, они не дают полного представления о том, как и сколько было собрано. За 1196 год в свитках нет никаких данных об этом.

Облагая налогом возделываемые земли и набирая на военную службу всех, включая главных владельцев лена, и требуя оплаты «щитового сбора» от манкировавших своими обязанностями, Ричард давал понять, что и крестьянин, и ленник обязан будут внести свой вклад. Исключение составляли лишь цистерцианцы, вероятно владевшие к тому времени наделами не меньшими, чем черные монахи. Монашеский орден был основан в первой четверти века, потому не был включен в систему, которой подчинялись аббатства черных монахов, владеющие обширными пахотными угодьями. Кроме того, цистерцианцы в основном занимались разведением скота, в частности овец, и обрабатывали мало земли. Они были освобождены как от погайдового сбора, так и от щитового.