Читать книгу "Канцлер Румянцев - Виктор Лопатников"

* * *

В Петропавловске по обращению Резанова к действующему губернатору состоялось расследование. Вердикт грозил Крузенштерну отстранением от командования кораблем, обещал возвращение в Петербург сухопутным путем для предания суду. Капитан предпочел отступить. Он вынужден был принести публичные извинения Резанову. Извинения Крузенштерна пришлось принять. Людей, способных профессионально управлять парусными судами, знающих навигацию, в том краю было не сыскать.

После произведенного ремонта «Надежда» двинулась в сторону Японии. «Открыть торг с Японией» Резанову не удалось. Общение ограничилось на уровне властей острова, в акваторию которого прибыл его корабль. Накануне прихода в Японию «Надежда» едва выстояла, оказавшись в эпицентре тайфуна. Войти в гавань, сойти на берег ни Резанову, как и никому из членов команды, не дозволялось. Первые встречи отнюдь не отличались гостеприимством. Мореходов долгое время «держали пленниками», не давая сойти на берег, пополнить припасы. Посланник тяжело заболел, и только это обстоятельство дало возможность сойти ему на берег. Внешние контакты, в том числе и с находящейся поблизости голландской факторией, были ограничены. Документы, какие Резанову в конце концов удалось представить, местный губернатор отправил с нарочным в Иедо[21], в резиденцию императора. Ответа пришлось дожидаться довольно долго. Посланец из Иедо воротился ни с чем. Его возвращение ограничилось лишь сообщением о беседе с секретарем императора. Между тем отношение к пришельцам несколько смягчилось. Корабль Резанова стали посещать именитые граждане, происходил обмен подарками. Резанов старался проявлять возможное гостеприимство, угощал, в том числе и водкой, дарил подарки. Официальное послание российского императора было переложено в специально изготовленную торжественную упаковку, скреплено печатью местного губернатора…

Ожидание реакции официальных властей Японии затянулось на шесть месяцев. Все это время, что, в конце концов, удалось выведать Резанову, при японском дворе продолжалась дискуссия, как отнестись к контактам с русскими. Один из высокопоставленных японских чинов откровенно сказал, что «время, какое благоприятствовало русским, ушло в прошлое». К тому времени, когда корабль Резанова появился у японских берегов, «уже шесть лет, как умер последний при Дворе вельможа, кто ратовал за связи с соседом с Севера. После него пришло время противной партии», — записал он в своем дневнике.

* * *

Инструкция, данная Резанову, не могла вобрать в себя все необходимое. Многое не подтвердилось, другое вступило в противоречие с реальностями, а то, что казалось правдой, на самом деле таковой не являлось. Наивно было предполагать, что японцы, отвергнув католичество, проникнутся доверием к православным христианам. Священники на «Надежде» мало чем отличались от изгнанных из Японии сто с лишним лет назад… Голландцы, получившие ценой немалых усилий право на заход в японские порты двух кораблей в течение года, втайне смотрели на россиян как на непрошеных конкурентов.

Проявляя завидное упорство, российский посланник пытался вызвать японцев на конструктивный диалог. Подарки, привезенные экспедицией для представителей высшей власти, сначала были приняты, затем возвращены. Попытки Резанова переубедить японских должностных лиц, а также предпринимаемые им демарши результата не давали. Японцы оставались непреклонными. Передав находившихся на его борту ранее спасенных у российских берегов четырех японских моряков, Резанов был вынужден возвратиться в Петропавловскую гавань ни с чем.

К тому времени Крузенштерн, воспользовавшись неопределенностью, отказался продолжать движение к островам Курильской гряды, к берегам Аляски и Северной Америки. Он преследовал другие цели. Ему хотелось опередить находившихся в этом районе француза Лаперуза и англичанина Броутона, занятых поиском пролива, отделяющего остров Сахалин от материка. «Нева», собственность Российско-американской компании, отправилась к берегам Аляски. Лисянский, втайне не желая уступать Крузенштерну лавры первопроходца, пробыл у берегов Аляски недолго. «Нева» загружается товаром, пускается вдогонку за «Надеждой». Не заходя в порты, не считаясь с лишениями, жертвами среди команды из-за нехватки воды и пищи, Лисянский буквально гнал судно. Ему удалось опередить Крузенштерна и на месяц раньше отшвартоваться в Кронштадте…

* * *

Увидев своими глазами, как поставлено дело на Аляске, управляющий Российско-американской компанией принимает решение остаться здесь неопределенное время. Обстановка, положение дел оказались хуже всяких ожиданий. Образ жизни россиян-колонистов и царящие здесь нравы ужасали. «Пьяная республика» находилась на грани выживания. Несметное по тем временам богатство — пушнина, которую они добывали там с легкостью, не делало их счастливыми. Промысловики не знали, куда и кому это богатство сбыть, а сами испытывали нужду в самом насущном — в хлебе. Заниматься животноводством и земледелием, чтобы обеспечивать себя, не удавалось. Выращивать зерновые здесь, как и другую растительную продукцию, оказалось делом крайне трудоемким. Необходимо было либо бросить все силы на возделывание земли, либо на заготовку пушнины. Этому мешало стойкое ожидание: вот-вот придет корабль, доставит все необходимое и проблемы отступят сами собой. Но нет. Так происходило далеко не всегда.

Если по каким-либо причинам корабли снабжения не могли пересечь океан, наступали голодные зимовки. «Недостаток хлебных припасов повергает людей болезням, голоду и самой смерти», — докладывал Резанов в Петербург.

Желая спасти дело Российско-американской компании, Резанов покупает у местных миссионеров корабль «Юнона», приступает к постройке барка «Авось». Между тем наступило время зимовки 1805/06 года, не сулившее ничего, кроме голода. Резанов решается на рискованное, в зимних условиях, плавание на «Юноне» вдоль континента на юг в надежде попытаться добыть продовольствие у обосновавшихся в Калифорнии испанских поселенцев. 17 июня 1806 года Резанов, ссылаясь на свои прежние донесения, пишет Румянцеву: «О гибельном положении, в каковом нашел я Российско-Американские области; о голоде, который терпели мы всю зиму при всем том, что еще мало-мальски поддержала людей купленная с судном “Юноною” провизия; о болезнях, в несчастнейшее положение весь край повергших, и столько же о решимости, с которою принужденным нашелся я предпринять путешествие в Новую Калифорнию, пустясь с неопытными и цинготными людьми в море на риск с тем, чтоб или — спасти области, или — погибнуть».

Тогда в Калифорнии и произошел этот, воспетый замечательным российским поэтом, любовный роман Резанова с дочерью местного губернатора, с неотразимой испанкой, доньей Консепсией. Между тем Резанов сумел тогда добиться главного: загрузить «Юнону» продовольствием, тем самым избавив русских колонистов на Аляске от голодной зимовки. Далось это Резанову с большим трудом. И это при том, что гарантий на возобновление торговых операций с Калифорнией получено не было. Оставался один возможный торговый партнер — Япония.

* * *

Упорное нежелание японцев открыть взаимовыгодную торговлю наводило Резанова на мысль предпринять попытку решить проблему с позиции силы. Изоляция, в которой японские властители удерживали государство, противоречила логике существования других, гораздо менее цивилизованных народов. Поведение японских правителей-сегунов вступало в противоречие с настроением японского общества. В этом, находясь в Японии, Резанов убедился. Продумав детали военной операции, изучив ресурсы, на которые возможно было опереться, Резанов посылает запрос Александру I в надежде получить монаршее одобрение. Он не знал, что события при Аустерлице в декабре 1805 года поставили Россию в сложнейшую ситуацию, при которой и думать о положении дел на Востоке никому в Петербурге в голову уже не приходило. План Резанова был прост: силами колонистов взять под контроль Сахалин и некоторые острова Курильской гряды, лишив японцев возможности использовать их для своих нужд. Тем самым он надеялся «принудить» их к торговым переговорам. Только угроза дальнейшего военного вторжения на архипелаг, по мнению Резанова, могла повлиять на непреклонную позицию японских властей. Не получив ответа от монарха, Резанов самочинно санкционирует военную операцию. На кораблях «Юнона» и «Авось» под командованием лейтенанта Хвостова и мичмана Давыдова — это было фактически всё, чем тогда располагала Россия на тех берегах, — была предпринята военная вылазка. Разрушение факторий и поселений на Сахалине и Курилах, фактическое изгнание японцев с этих территорий не возымело желаемого действия. Япония безмолвствовала…