Читать книгу "Тайна Анри Пика - Давид Фонкинос"

– Вы можете кашлянуть? – спросил врач.

– Не получается, мне плохо, – еле прошептал Эрве.

– Да, у вас затрудненное дыхание.

– И что это значит?

– Придется сделать более подробные анализы.

– А я могу заняться этим через пару дней, когда вернусь в Париж? – спросил Маруту.

– Гм… лучше бы не откладывать, – ответил врач, слегка замявшись.

Несколько часов спустя Маруту, раздетый по пояс, стоял, прижавшись спиной к холодному рентгеновскому экрану в Медицинском университетском центре Нанси. Первый этап целой серии обследований. Который повлек за собой множество других. Это был тревожный знак. Врачи упорно твердили о необходимости уточнить диагноз. Что же это такое: когда у человека все в порядке, диагноз ставится сразу. А слово «уточнить» означает уже степень тяжести болезни. И нечего вилять, озабоченность на лицах врачей говорила сама за себя. В конце концов его спросили, хочет ли он знать правду. Ну что можно ответить на такое? «Нет, я согласен пройти обследование, только не сообщайте мне диагноз!» Разумеется, он хотел знать правду. Скорее это уж врач, сидевший напротив, никак не мог решиться ее озвучить. Маловероятно, что люди идут в медицину ради удовольствия объявлять людям о близкой смерти.

– И когда же? – спросил Маруту.

– Скоро…

Что значит «скоро»? Через день, через неделю, через год? Он склонялся к тому, что «скоро» может свестись к нескольким месяцам, но в принципе это ничего не меняло: диагноз означал конец его жизни. И он подумал о своей жене – не так, как обычно, а уже зная, что́ его ждет. Она умерла от рака в тридцать четыре года, именно в то время, когда они решили завести ребенка. Никто из коллег не знал о его горе. Маруту начал вести бродячую жизнь распространителя, потому что дал себе слово ни с кем больше не связывать свою жизнь. И вот, двадцать лет спустя, ему пришлось вспомнить жену, попав в ту же ситуацию. С одной большой разницей: теперь он остался один на один с этим ужасом. Когда умирала жена, он хотя бы мог сидеть рядом, держа ее за руку, ведь они любили друг друга до самого конца. Никогда ему не забыть последние часы их любви – как ни странно, безмятежные и ясные. У них оставалось самое главное – безумная любовь мужчины, провожающего жену на смерть. Ждет ли она его там, по другую сторону небытия? В это он не верил. Ее тело давным-давно разложилось, истаяло в могиле, – как скоро произойдет и с ним.

20

В день торжества, организованного издательством «Грассе», Маруту нашел в себе силы прийти: наверняка будет приятно повидать друзей и коллег. Нужно заставить себя жить, пока живется. Кто знает, вдруг он сможет осилить болезнь, ведь удавалось же это многим другим. Увы, ему не хватало нужного боевого духа; оставшись в одиночестве, он покорно скользил в пропасть, к своему последнему дню, уповая лишь на то, что ему повезет умереть без особых страданий.

Он быстро утомился и решил присесть где-нибудь в уголке, подальше от толпы. Проходя мимо бара, попросил у официантки виски. Празднество уже стало напоминать конец свадебного пира: было только восемь вечера, а гости успели порядком захмелеть. К Маруту, притулившемуся в глубине зала, подошел полуседой мужчина:

– Добрый вечер, вы разрешите мне тут присесть?

– Пожалуйста, – ответил Маруту.

– Руш, – тотчас представился человек.

– О, простите, я вас не узнал. Помню ваши статьи.

– Может, вы хотите, чтобы я пересел?

– Нет, вовсе нет. Маруту. Эрве Маруту. Рад познакомиться.

– Я тоже, – ответил Руш.

И мужчины пожали друг другу руки с вялой энергией моллюсков-неврастеников.

Затем они обменялись несколькими дежурными словами о том, что их объединяло: оба пили виски.

– Ну а вы? – спросил Руш. – Чем вы занимаетесь?

– Работаю на «Грассе» в восточных районах Франции. Рекламирую новые книги.

– Наверно, интересная работа?

– Да, но я скоро ухожу.

– Вот как? Уходите на пенсию?

– Нет, просто я скоро умру.

– …

Руш побледнел и пробормотал, что сожалеет…

Маруту продолжал:

– Извините, сам не понимаю, зачем я вам сказал. Тем более что это еще никому не известно, до сих пор я скрывал от всех. И вот, надо же, вдруг вырвалось. А вы попали под раздачу.

– Не извиняйтесь. В какой-то момент человеку важно выговориться. Вот я сижу здесь, с вами, так что, если хотите… просто я не слишком веселый собеседник.

– Почему?

– А впрочем, смешно жаловаться. Вы мне сообщили, что скоро умрете, а я буду грузить вас своими проблемами?

– О, прошу вас! – настаивал Маруту.

Руш подумал: что за дикая ситуация, он собирается развлекать потенциального мертвеца рассказами о своих несчастьях! Поистине, его жизнь вот уже несколько дней неслась каким-то безумным аллюром; он ощущал себя героем романа.

– Дело в том, что моя жена… – начал Руш, но тотчас осекся.

– Что с вашей женой?

– Ну, жена – это громко сказано. Вообще-то, мы не были женаты.

– И что же? – нетерпеливо спросил Маруту.

– Она меня бросила.

– О, теперь позвольте мне выразить вам сочувствие. Вы долго прожили вместе?

– Три года. Конечно, у нас не все ладилось, но думаю, что любил ее. Хотя… теперь уже не очень-то и верится. Но я был к ней привязан и держался за нашу близость, чтобы… устоять.

– Простите за нескромный вопрос: почему она решила вас бросить?

– Из-за машины.

21

Руш, конечно, несколько покривил душой, объясняя ситуацию, но в его словах была и доля правды. Переночевав в «вольво», он решил вернуться в Париж. Раздобытого письма вполне достаточно для его расследования – по крайней мере, на данный момент. Теперь у него в руках главный козырь! По дороге, вспоминая вечер, проведенный с Матильдой, он даже почувствовал себя везунчиком. «Но вообще таких мыслей лучше остерегаться, не то сглазишь!» – подумал он задним числом, как будто признание своей удачи грозило тотчас сделать его уязвимым перед судьбой.

Приехав к себе, Руш проспал большую часть дня, а к вечеру, перед приходом Брижит, принял душ. Не успела она войти, как он начал рассказывать ей о своем великом открытии, в надежде, что она разделит его энтузиазм, но с горечью убедился, что она совершенно равнодушна. А он-то мечтал о том, что это сообщение восстановит их согласие, их духовную близость, даст повод к бурным дискуссиям. Но нет, история с разоблаченным автором взволновала только его одного. Вместо этого Брижит спросила:

– Ну, как машина, с ней все благополучно?

– …

– Почему ты молчишь?