Читать книгу "Грехи и мифы Патриарших прудов - Татьяна Степанова"

Худо-бедно на жизнь все же хватало.

А сиделки в последнее время попадались просто хулиганки. Пользуясь тем, что они сутки напролет одни в большом, запущенном, давно нуждающемся в капитальной уборке особняке с беспомощным мужиком, ставшим идиотом, они делали что хотели.

Однако в присутствии Феодоры сразу поджимали хвост, боясь увольнения.

Феодора поднялась на второй этаж. Из спальни отца, из открытой двери, несло дерьмом. Сиделка, увидев дочь пациента, сразу засуетилась. Грязные памперсы лежали в пластиковом контейнере и воняли.

Отец — полуголый, огромный, лысый, с багровым лицом — лежал навзничь на постели. На нем была лишь футболка и спортивная куртка с олимпийской эмблемой. Ниже пояса он был голый, и сиделка с усилием пыталась повернуть его на бок, чтобы подтереть и вымыть с помощью спринцовки зад.

Феодора видела сморщенный член отца и бурые волосы в паху, напоминающие мох. Она не испытывала никаких чувств.

Она вспомнила, как в их первое настоящее свидание с Платоном она узрела наконец его член — напряженный, торчащий, алчущий ее трепещущей юной плоти. Как дотронулась до него впервые… О, какие чувства ее тогда захлестнули как океан! О, какое вожделение, какая жажда иметь его в себе глубоко-глубоко! И еще было что-то непонятное… невысказанное, касающееся школьной подружки… Касающееся Ло-Пелопеи: вот я с ним… и он возьмет меня сейчас на член… так сладко и сильно, и сделает своей навеки, а ты… ты… ты ведь даже не его дочь. Никогда, никогда он не будет любить тебя так, как меня, хоть ты лопни!

Спать с отцом лучшей подруги…

Стать женой отца школьной подруги.

Феодора считала, что она…

Что она не поступает дурно. Если все диктует любовь… как в той песенке, что приходит на ум: сладостно-злая грусть, что Амор мне дал, жжет, заставляя…

Заставляя нас гореть, пылать, страдать, терпеть позор и унижение, задыхаться от гнева, желать отомстить — жестоко и страшно. А потом снова любить, любить, отдаваясь без оглядки, принимая в лоно свое семя любимого как залог любви.

Ее собственный отец Емельян Заборов мычал что-то нечленораздельное, взгляд его был устремлен в потолок. По подбородку текла слюна. Дочь свою он словно не видел, не замечал.

Феодора жалела Каменную Башку. Все же отец…

Но оставаться в этом доме — своем отчем доме, где на полках громоздились призовые чемпионские кубки по боксу, — более двадцати минут было выше ее сил.

Заплатив сиделке, проверив на кухне холодильник — есть ли у них продукты, чем кормят отца, — она посчитала свой долг дочери исполненным.

Она уже скучала по мужу. По Платону. Возвращаться одной, без него, в их теперешний дом… тот дом, в который она во времена оны приходила в гости девчонкой, школьной подружкой, было тоже несладко.

Там ее воспринимали как врага. И это не важно, что бывшая жена мужа Регина и старшая дочь Пелопея уехали в квартиру на Патриарших. Это не помогло, а может, лишь усугубило положение. Младшие Кутайсовы, видно, стали винить ее, Феодору, и в этом — в разлуке.

Постоянно печальный, сосредоточенный, словно ушедший мыслями куда-то далеко-далеко Гаврила. Маленькая злыдня Грета, иссохшая от своей анорексии.

Феодора в отсутствие Платона боялась оставаться с ними в гостиной большого, пустого их отчего дома одна.

Повернешься спиной, а они всадят тебе — мачехе — в спину ножницы, взятые из коробки с рукоделием, забытой Региной, их дражайшей матушкой, в супружеской спальне.

Глава 19

Сумочка

Пока полковник Гущин отчитывался перед начальством и был в разъездах, Катя не теряла времени даром.

Она посидела, послушала повторный допрос Гукасова — компаньона Виктора Кравцова. Он искренне скорбел о смерти напарника, снова клялся, что разговаривал с ним только по телефону и то десять дней назад. Очень осторожно и очень увертливо отвечал на вопросы о финансовых делах их маленького торгово-строительного предприятия и о налогах, сокрушался по поводу того, «как же теперь все оно будет? Я ведь один остался».

Особо внимательно слушала Катя его рассказ о скульпторше Александре Быковой. О ней сыщики расспрашивали Гукасова подробно. Но он лишь плечами пожимал — кроме того, что он подвозил туда ночью, к ее дому, несколько раз Кравцова и смекнул, что они в отношениях, ничего больше толком о ней не знал. Кравцов о ней никогда не распространялся, подробностями личной жизни своей не делился.

Ближе к вечеру в управление розыска доставили бывшую жену Кравцова. Оперативники не позволили Кате присутствовать при ее допросе. Однако сразу по его окончании Катя посмотрела видеозапись.

На известие о смерти бывшего мужа Кравцова прореагировала с ледяным спокойствием. Отвечала на вопросы оперативников очень кратко. Выказывала недовольство тем, что «вмешивают во все это детей» — это про забор образцов для ДНК. Казалось, что больше всего ее беспокоило то, что теперь некому будет платить алименты. Когда ее спросили, знает ли она Александру Быкову, ответила нет. Однако перед этим — случайно или намеренно — была пауза. И Катя это тоже для себя отметила.

Ревнивая баба… Мало ли их на свете. Банальный любовный треугольник: муж, жена, любовница. Из троих в живых лишь одна жена. Какой вывод напрашивается?

После этой видеозаписи Катя взяла флешку с фотографиями из дома-кошмара. Загрузила в свой ноутбук и начала смотреть.

Нет, не то, что снимали криминалисты в первую очередь, не то, что лежало на полу — изрубленное, изуродованное, обезображенное разложением.

А сам дом, где жили Кравцов и его пассия. Стены, спальню, мастерскую скульпторши.

В спальне крови не было. Катя разглядывала на снимке старый диван — их ложе любви, раскиданные по комодам, стульям, подоконникам вещи. Диплом Александры Быковой на стене в рамочке. Это была награда с какой-то тверской художественной выставки.

Посмотрела все снимки мастерской: небольшое помещение, все битком набитое мешками с гипсом, ведрами, деревянными подставками, на которых стояли гипсовые болванки и уже готовые статуи. Все те же — ходовые, которые когда-то покупали люди для своих дачных участков.

В мастерской имелся старенький ноутбук Быковой. Сыщики сказали Кате, что его изъяли в первую очередь и проверили. Там не оказалось ничего интересного — Быкова вела на нем свою бухгалтерию и писала отчеты о продажах. Она не общалась в соцсетях, ее электронная почта была забита одной рекламой. С Кравцовым они по Интернету никак не контактировали — да и зачем, когда они спали в одной постели?

Ноутбук не «заговорил», не раскрыл никаких секретов. А вот мобильный Александры Быковой пропал.

Возвращая флешку, Катя обратила внимание на то, что в розыск из экспертно-криминалистического управления уже вернули после исследования и обработки вещдоки, изъятые в доме. Сыщики должны были отправить их следователю. А пока они так и лежали в кабинете на двух столах. Пакеты с одеждой Кравцова, мужская обувь.