Читать книгу "Разрушенная - Рэйчел Ван Дайкен"

Чем дольше мы шли по дому, тем шире распахивались ее глаза. Через холл на уровне второго этажа проходила конструкция, напоминающая мост, которая вела прямо в гостиную. Уличный свет из огромного эркера буквально заливал все пространство. Мы повернули направо и оказались перед кабинетом моего отца.

– Папа? – негромко позвал я.

– Входи.

Я поцеловал Кирстен в висок, крепко сжал ее руку и втащил за собой в помещение. Просторный кабинет был отделан в стиле Старого Света. Книжные шкафы выполнены из красного дерева, им же были обшиты и стены.

Отец сидел за своим огромным письменным столом и медленно потягивал бренди.

– Не рановато ли ты сегодня начал, пап? – пошутил я.

Глаза его сузились, но потом отец рассмеялся.

– Вообще-то да, ты прав, но я только что уволил Альфреда. Так что, думаю, могу с чистой совестью позволить себе немного выпить.

– Как? – Альфред был правой рукой и одним из верных советников отца на протяжении многих лет. – За что?

Отец махнул рукой.

– Наверняка об этом уже во всех подробностях рассказывают по CNN. – Он стукнул по столу, и на одной из стен развернулся огромный экран. И точно: как только на нем появилось изображение, в блоке новостей сообщили о скандале, в котором замешан Рэнди Митчелс.

– Итак. – Телевизор погас, и отец снова повернулся к нам: – Как зовут это прелестное создание?

– Кирстен. – И она протянула ему руку. – Очень приятно познакомиться, сэр.

– Сэр? – Отец нахмурился: – Неужели я выгляжу на все восемьдесят?

– М-м-м, конечно, нет. – Кирстен выдавила из себя испуганную улыбку.

– Рэнди, – подмигнул ей отец. – Можешь называть меня Рэнди, и, главное, не назови меня Папа. А то это может вызвать сердечный приступ. Я пока не готов к тому, чтобы этот вдруг парень остепенился. – Папа указал на меня и деланно вздрогнул. – Бедняга ни стирать толком не умеет, ни шнурки завязать.

– Просто великолепно. – Я закатил глаза.

– А ты умеешь готовить? – Рэнди скрестил руки на груди. – Уэс, ты ведь поэтому ее сюда и привез, да, сынок? Чтобы она приготовила ужин ко Дню благодарения?

Я прекрасно понимал, что он шутит.

А вот Кирстен, оказывается, нет.

Глаза у нее были полны ужаса. Белая, как полотно, она не отрываясь смотрела на отца. На какой-то момент ее ротик раскрылся от изумления. Кирстен явно запаниковала и поглядывала на меня в поисках поддержки.

Я сохранял невозмутимое выражение лица. То же самое делал и отец.

– Я, эм-м… – Кирстен отпустила мою руку и заправила волосы за ухо. Я сразу же понял: этот жест означает, что она страшно нервничает. Моя Овечка растерялась и не знала, что делать. – Ну, я могла бы что-то сготовить. Не могу обещать, что это будет так же вкусно, как то, что вы обычно едите, но могу попробовать.

Черт возьми, обожаю ее.

– Так где, говоришь, ты ее нашел? – обратился ко мне отец, не обращая ни малейшего внимания на ее ответ.

– В колледже.

– А она сообразительная.

– Я знаю. – И я сжал ладошку Кирстен.

– И милая, – заметил отец, вставая из-за стола и направляясь к нам. – И я даже осмелюсь сказать, что… красивая.

– Я все это прекрасно знаю, пап. Именно поэтому я ее и украл.

– А ты не промах. – Отец усмехнулся и снова подмигнул Кирстен. – Милая девушка, тебе совершенно не нужно ничего готовить, я просто пошутил. Это единственное, чем я могу себя развлечь в те скучные дни, когда Уэс все время в колледже, а его брат…

С лица отца сбежали все краски.

– …а его брат больше не с нами, как тебе, думаю, уже известно. Так что я часто чувствую себя одиноким. Извини, если поставил тебя в неловкое положение.

– Ничего страшного. – Кирстен тепло улыбнулась и потянулась к его ладони. Папа удивленно поднял брови, но все равно протянул ей руку.

Она пожала ее и засветилась так, как будто он был чуть ли не богом.

– А теперь… – отец закашлялся, чтобы сменить тему разговора, – почему бы тебе не расположиться в своей комнате, а Уэс пока приготовит нам что-нибудь выпить. Чувствуй себя как дома. Думаю, Уэс уже сказал, что мы приглашаем тебя остаться на все каникулы. Мы очень любим принимать гостей, а если тебе что-нибудь понадобится, Мелда всегда к твоим услугам. – С этими словами папа повернулся к двери: – Мелда!

– Я здесь, сэр. – В кабинет тут же скользнула Мелда. Супруга Рональда, она тоже была уже немолода, но я не знал никого, кто бы умел готовить вкуснее нее.

– А вот и Мелда… – Папа опять переключил свое внимание на Кирстен. – И она проследит за тем, чтобы у тебя было все, что ты только захочешь. Горячий шоколад? Кофе?

– Кофе, – кивнула Кирстен. – Никогда не пью горячий шоколад.

– Сын, – отец снова обратился ко мне, – найди мне такую, только лет на двадцать пять постарше, и тогда поговорим.

Кирстен сдвинула брови. Она явно смутилась.

– Такую?

– Да. Красивую леди, такую же, как ты, – отец галантно поцеловал ей руку и, отпуская, кивнул в мою сторону. – Думаю, мне пора прекратить вгонять вас обоих в краску и позволить сыну провести тебе экскурсию по нашему дому. А я пока сам найду что-нибудь выпить.

– Спасибо. – И лицо Кирстен снова радостно засветилось.

Улыбнувшись нам, папа вышел из кабинета.

– А он мне понравился, – призналась Кирстен, подождав, когда отец уже не сможет услышать, о чем мы говорим.

– Как и всему остальному миру, – усмехнулся я.

– Нет… – Кирстен положила руку мне на плечо. – Он просто удивительный. Тебе очень повезло, что у тебя такой отец. Правда. Я бы многое отдала, чтобы… ох, да ты ведь и сам знаешь. Просто ты счастливчик.

Счастливчик? То есть да, мне безумно повезло, что у меня такой замечательный отец. И я везунчик еще и в том смысле, что у моего отца достаточно средств, чтобы покупать мне лучшие лекарства из всех, что существуют на сегодняшний день. Но разве можно назвать меня счастливчиком?

Мог ли я чувствовать себя счастливчиком, в первый и в последний раз показывая Кирстен наш дом. Я знаю, как на такое реагирует женский ум: маленькие колесики в ее голове начинают крутиться, и вот девушка уже в красках представляет себе Рождество, дни рождения и все эти стандартные праздники. И даже чертов Новый год.

Я еще никому об этом не говорил, но когда я задумываюсь о скором Рождестве… Когда я пытаюсь представить, как в моем доме будут его отмечать, я не нахожу в этой идиллической картине места для себя. Я как будто становлюсь тенью. Я больше не существую, но могу незримо присутствовать и наблюдать со стороны.

А еще мне было очень грустно смотреть на Кирстен и на отца. Я не мог отделаться от мысли, что этими же милыми глазками она будет очаровывать родителей своего будущего парня, а может, и всю его семью с братьями и сестрами. Все это очень живо нарисовалось в моей голове и просто убивало меня. Из-за этой картины я даже было подумал, что у меня начался очередной приступ тошноты из-за таблеток. Ан нет, я сам его вызвал, потому что снова позволил себе вспомнить о том, чего так скоро могу лишиться. И это были не всякие глупости вроде игры в футбол или матча за кубок, до которого осталось уже не так долго.