Читать книгу "Операции советской разведки: вымыслы и реальность - Виталий Чернявский"

В личном и секретном ответе Рузвельту он, приведя новые факты, писал: «Что касается моих информаторов, то, уверяю вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерений оскорбить кого-либо. Эти люди многократно проверены нами на деле».

И советский лидер, чтобы убедить хозяина Белого дома, приводит следующий пример: в феврале 1945 года Джордж Маршалл (начальник штаба армии США в 1939–1945 годах) передал советским коллегам несколько важных сообщений, в которых предупреждал, что в марте немцы нанесут по Красной армии, действовавшей в Польше, два серьезных контрудара: один — из Померании на Торн, а другой — из района Моравска Острава на Лодзь. Но на деле оказалось, что главный удар был направлен не на указанные выше районы, а в совершенно другое место — в район озера Балатон, юго-западнее Будапешта. Маршалу Толбухину, командовавшему здесь советскими войсками, писал Сталин, удалось избежать катастрофы и потом разбить немцев наголову, потому что его информаторы раскрыли план немцев и предупредили о нем полководца. «Таким образом, — резюмировал советский лидер, — я имел случай еще раз убедиться в аккуратности и осведомленности наших информаторов».

Рузвельт не устоял перед доводами Сталина и отступил. Переговоры западных союзников с немецкими эмиссарами в Швейцарии были прерваны. Лидеры антигитлеровской коалиции вновь заверили друг друга в верности.

Хозяин Кремля, естественно, не мог раскрыть президенту США своих источников, хотя Рузвельт задавал вопрос, кто они и можно ли им верить. Ведь большую часть сведений о переговорах в Берне советская разведка получала от агентов, действовавших не в Германии — их там весной сорок пятого уже просто не существовало, — а от доверенных лиц, занимавших высокие посты в правительственных учреждениях Лондона и Вашингтона. Поэтому Сталин постарался сделать все возможное, чтобы и западные союзники, и гитлеровцы были убеждены: в Германии, несмотря на крупные провалы, Москва располагает ценной агентурой, которая держит советское руководство в курсе даже сверхсекретных дел. Время показало, что дезинформационная операция, кодовое название которой мы до сих пор не знаем — а впрочем, у нее, возможно, и не было такового, — полностью удалась советскому главнокомандованию.

Невольной жертвой сталинской мистификации стал автор боевика «Семнадцать мгновений весны» и сценария одноименного телесериала. В шестидесятых годах прошлого века, изучая «Переписку Председателя Совета министров СССР с президентом США и премьер-министром Великобритании во время Великой Отечественной войны», Юлиан Семенов натолкнулся на описанный выше эпизод, случившийся весной сорок пятого года. События захватили его. Как рассказывал сам Семенов, он засел в библиотеках, переворошил множество американских, английских и немецких книг, газет и журналов и выстроил схему исторических событий. Затем занялся поисками, как он назвал, «контрапункта» провалов переговоров западных союзников с немцами. «Смешно было считать Гиммлера и Даллеса слабыми противниками, — вспоминал Семенов. — Это — смертельные контрагенты в смертельной схватке. Но в ряде узловых моментов, когда, казалось бы, до заключения сепаратного соглашения оставалось, что называется, рукой подать, включались невидимые мощные рычаги и все летело в тартарары».

И это не было случайно, пришел к выводу автор будущего бестселлера, тут наверняка действовала советская разведка. Он решил проверить свою догадку в беседах с немецким генерал-лейтенантом в отставке Рудольфом Бамлером. Тот во время войны занимал должность начальника диверсионного управления Ведомства военной разведки и контрразведки. На вопрос Семенова, допускает ли генерал возможность работы русского разведчика в Службе безопасности или абвере, Бамлер ответил положительно.

Так родился замысел «Семнадцати мгновений весны». Ну а подобрать главного героя не составляло больших затруднений. Он бродил уже не первый год по страницам ранних семеновских романов. Это был контрразведчик и разведчик Максим Максимович Исаев, с которым читатели впервые познакомились в книге «Пароль не нужен».

Он действовал в оккупированном японцами Владивостоке, когда над Россией бушевал пожар Гражданской войны и интервенции. Автор переселил чекиста Исаева через пятнадцать лет с советского Дальнего Востока в гитлеровскую Германию.

Вот вам и ответ на вопрос: «А был ли Штирлиц?» — который часто задавали после появления «Семнадцати мгновений весны» и задают до сих пор.

Могут спросить: «Если наша разведка знала, что Штирлиц с его фантастической карьерой в Главном управлении имперской безопасности нацистского рейха — не более чем плод художественного вымысла, не имеющего ничего общего с реальностью, почему она не отмежевалась от этого персонажа, не сказала всей правды?».

Ну, во-первых, образ этого привлекательного героя вовсе не был высосан из пальца. Автор сумел талантливо сплавить в нем лучшие качества некоторых наших суперразведчиков. Недаром в Штирлице угадывают черты и Александра Короткова, и Исхака Ахмерова, и Михаила Зарубина, и других выдающихся нелегалов.

А во-вторых, — и это, пожалуй, самое главное — советской разведслужбе было выгодно не разрушать прекрасный миф о Штирлице-Исаеве. Ведь большинство людей по отдельным представителям того или иного ведомства судят о том, как оно, это ведомство, выглядит.

Заметки на полях

Ахмеров Исхак Абдуллович (1901–1976). Оперативные псевдонимы — Юнг, Альберт, Мэр. Выдающийся советский нелегал — разведчик. Полковник.

Родился в городе Троицке Челябинской области. В 1918 году после окончания курсов счетоводов поступил на работу в Наркомпрод Татарии. В 1919 году вступил в РКП(б).

С 1921 года учился в Коммунистическом университете трудящихся Востока, а с 1922 года на отделении внешних сношений 1-го МГУ. В 1920 году направлен по линии НКИД в Турцию секретарем генконсульства в Стамбуле, а затем исполняющим обязанности генконсула в Трапезунде.

В 1930 году зачислен в органы ОГПУ. Принимал участие в борьбе с басмачеством в Бухаре. Затем направлен в Институт красной профессуры (1931–1932 годы). В совершенстве владел турецким, английским и французским языками.

В 1932 году вновь вернулся в ИНО ОГПУ. Последующие два года находился на нелегальной работе в Китае под видом турецкого студента, изучающего востоковедение в американском колледже в Пекине. В 1935 году направлен в США в качестве заместителя руководителя нелегальной резидентуры. Летом 1938 года возглавил эту резидентуру.

В США И. Ахмеров завербовал более десяти ценных агентов. От его резидентуры в Центр поступала важная информация. Однако в ходе бериевской чистки его отозвали в Москву, а созданную им точку законсервировали.

После начала Великой Отечественной войны И. Ахмерова направили нелегальным резидентом за океан. Он внес весомый вклад в информирование советского руководства о политике и военных планах Гитлера, экономическом положении и стратегических ресурсах фашистского блока, деятельности немецких спецслужб. От него шли также подробные сведения о замыслах и действиях реакционных кругов США, направленных на подрыв антигитлеровской коалиции, заключение сепаратного мира с фашистской Германией. В общей сложности Центр получил от И. Ахмерова более 2,7 тысячи микропленок с разведывательными данными.