Читать книгу "Проклятие Батори - Линда Лафферти"

Фриттовый фарфор. Фарфор Медичи. Белая глина из Винченцы, смешанная со стеклом, – скопировано с китайских фарфоров, а дизайн позаимствован у турецких захватчиков. Конец XVI века. Бесценная вещь.

Чайник мог быть взят из коллекции Рудольфа II в венской Кунсткамере. Он явно принадлежал кому-то из высшей знати.

Грейс закрыла глаза и заставила себя глубоко вдохнуть. Ее похитили и отдали сумасшедшим женщинам-кровопийцам, теперь наливают ей чай из произведения искусства… Кто же этот граф, этот сумасшедший, который держит ее в плену?

Единственным человеком, кто теперь приближался к ней, была девочка с синими волосами. Психопаток-вампиров после их срыва прогнали.

– Сахару? – спросила девочка с мягким и мелодичным словацким акцентом.

– Нет, пожалуйста, молока.

«Как нелепо, – подумала Грейс, – что мне демонстрируют такие манеры в доме моего похитителя, убийцы моего мужа. Вот уж сахар, так сахар!»

– Как тебя зовут? – спросила она, принимая от девочки чай.

Та оглянулась на запертую дверь.

– Драшка.

– Драшка? – повторила Грейс, вспоминая. К горлу поднялись рыдания, но она их подавила. Этим именем называл ее муж в минуты нежности.

– По-словацки это значит «любимая», – пояснила девочка[48].

– Да, Драшка, – сказала Грейс, снова беря себя в руки. – Что привело тебя на службу графу?

– Извините, я плохо говорю по-английски. Повторите, пожалуйста.

– Почему ты работаешь на графа?

– Моя мать – кухарка. Она и бабушка готовят ему семье, семье Батори, много лет.

– Его семье, правильно говорить «его». Не «ему» семье.

Драшка весело улыбнулась, обдумала это и посмотрела на ковер на полу.

– Ты знаешь, что я здесь пленница? – спросила Грейс, помешивая чай.

Девочка в нерешительности помолчала, потом ответила:

– Да, вы гость. Вы нужны графу.

Грейс швырнула серебряную ложку на ковер.

– Какого черта! Я не гость! Меня же похитили.

Глаза Драшки тревожно расширились. Она наклонилась за ложкой.

– Не понимаю.

Грейс попыталась успокоиться. Закричать? Слишком легко и совершенно бесполезно.

– Зачем я нужна графу? Зачем ему моя дочь?

– Я не известна.

– «Я не знаю» или «мне неизвестно».

Драшка улыбнулась этой поправке.

– Да, я не знаю. Хороший учитель. Вы учите меня английскому.

– Моя дочь будет тревожиться обо мне. Как твоя мать встревожилась бы о тебе.

Драшка кивнула.

– Да, – еле слышно проговорила она.

От Грейс не укрылось ее сострадание, и она ухватилась за это.

– Может быть, я могу как-то послать дочери пару слов?

– Пошлите имейл.

Грейс уставилась на девочку.

– Я не могу послать имейл. Этот компьютер не подключен к Интернету.

– О!

Грейс выпила чай, размышляя, что Драшке известно, а что нет.

– А у тебя есть электронная почта?

Девочка улыбнулась.

– У меня есть электронная почта. У меня есть текстовое сообщение. У меня есть сотовый телефон. Я есть «Твиттер».

– Могла бы ты послать моей дочери имейл и сообщить, что я жива и у меня всё в порядке? Можешь не сообщать ей свое имя.

Драшка помялась, потом решительно замотала головой.

– Граф не любит. Граф все знает.

«Конечно, – подумала Грейс. – Он, вероятно, каким-то образом просматривает почту Бетси. Может быть, тот ботан проник в ее аккаунт». Значит, Батори прочитает любое подозрительное сообщение, особенно если оно из Словакии.

– А что, если бы тебе нужно было послать имейл какому-то другу в другой стране? – прошептала Грейс, озираясь, нет ли здесь скрытой камеры наблюдения.

Драшка поколебалась в нерешительности, потом сказала:

– Здесь, добрая госпожа. Помогите мне исправить мой английский на компьютере.

– Исправить твой английский? – переспросила Грейс.

– Посмотрите мое домашнее задание по английскому. У меня вопросы по грамматике. Вы ведь исправите, да?

Драшка уселась за компьютер и наклонилась к монитору. Открыв документ Word, она набрала:

My cousin live in London[49].

Грейс заулыбалась, но потом справилась с эмоциями.

– Третье лицо единственного числа для глагола live – lives. Не забывай добавлять s. Позволь привести несколько примеров.

Она тоже придвинулась к монитору, заслонив его от камеры наблюдения, если таковая была, и поставила чашку на стол.

Хорошо, – набрала она по-английски. – Твоя кузина посылает сообщение моей дочери. Она не называет твое и мое имя. Абсолютно ничего. Но дочь поймет, что это от меня.

– Теперь смотри. Я написала три предложения с ошибками. Можешь переписать их правильно? – сказала Грейс, указывая на экран.

Драшка кивнула и заняла место за компьютером:

Граф все знает. Очень опасно.

– Хорошо, но не совсем. Посмотри, здесь ты допустила ошибку. Я ее исправлю, и мы попробуем отрицание в третьем лице единственного числа. Это немного труднее.

Напиши кузине с чужого компьютера. А в конце напиши мое сообщение. Скажи ей, чтобы она скопировала его и послала моей дочери. Оно придет из Англии, а не из Словакии. Я дам тебе два письма. Скажи кузине, чтобы посылала их с промежутком в несколько дней, чтобы не было подозрений.

– Вот. Сделай предложения отрицательными, третье лицо, единственное число.

Грейс подвинулась, не забывая заслонять экран.

Нужно подумать. Граф все знает!

Драшка закрыла документ без сохранения.

– Спасибо за урок. Хороший учитель. Еще чая?..

Грейс заглянула в пустую чашку. Древний белый фарфор. Эту золотую кромку подносили к губам короли, королевы и прочая знать. Она посмотрела девочке в глаза, ища знака согласия, хоть какого-то для себя ободрения.

– Я принесу ужин в шесть часов, госпожа. Спасибо за урок английского.

Драшка поставила чашку с блюдцем и серебряную ложку на поднос. Грейс слышала позвякивание фарфора, когда девочка несла поднос к двери. Она не могла без содрогания думать о том, что это произведение искусства используется как обычная посуда.