Читать книгу "Хроники невозможного. Фактор "Х" для русского прорыва в будущее - Максим Калашников"

Конечно, Николай не мог помнить этих игрушек, да и того времени тоже, в силу возраста. Рожденный в самом конце 90-х, он был вынужден расти в окружении китайских аляповатых игрушек. Но вот сам детский планетоход времен его отцов он видел на приеме в Форосе, где Верховный принимал молодых морских офицеров Военно-научных сил во главе с адмиралом Шпикерманом. Сам-то адмирал, из давно обрусевших немцев, дружил с Верховным еще с нулевых годов, когда был еще простым офицером-акустиком Северного флота, а Верховный – лишь литератором. Но чудом сохранившуюся советскую игрушку молодой Воронин увидел на полке шкафа в кабинете правителя. Тот и до седых волос остался мальчишкой, бережно хранившим память о стране детства.

Только прозрачный колпак «Триглы» был сработан не из пластмассы, а из сверхпрочной поликристаллической шпинели. В носу аппарата, подобно сложенным лапам богомола, торчали могучие механические руки. С захватами и плазменным резаком.

– Поехали, Дорж! – бросил Воронин лейтенанту. Тот кивнул, поджав нижнюю губу, и включил моторы. Вспыхнули путевые прожекторы «Триглы». Маленький аппарат заскользил над илистым, холмистым дном. Здесь, на востоке Средиземного моря, прозрачность вод была просто немыслимой – 60 метров. Лучи прожекторов прорезали красивую синеву пучины. Они распугивали рыб, заставляли бросаться в стороны стаи светящихся креветок. Где-то сбоку очумело промелькнула каракатица. «Тригла» неспешно поплыла над древним, глинистым илом, освещая прожекторами редкие, поросшие длинными водорослями камни.

Аппарат шел к району предположительного падения обломков сбитого «Раптора», и сонар «Катрана» уже засек что-то похожее на них в полумиле справа. Воронин оглянулся и невольно залюбовался висящим в глубине корпусом своего большого корабля. Кажется, в носовой обзорной рубке мелькнул силуэт. Или ему почудилось? Воронин даже мотнул головой, словно отгоняя образ Ксении. Черт, сейчас нужно думать о деле. Хорошо было бы зайти в гавань Акротирии, отшвартоваться – да на денек-другой рвануть на полуподводный отель «Анаклия-3». Конечно же, с нею. Снять каюту, чтобы днем купаться, загорать и нырять с криолангом. Или кататься на легком экраноплане «Акваглайд» над ослепительно-синими водами, слушая ее смех. Ну, а ночью – сами понимаете…

– Курс – 223! – голос Доржиева вырвал капитана из сладких грез.

– Так держать, товарищ лейтенант, – с улыбкой ответил Воронин. Тихо урчали электромоторы. «Тригла» величественно парила в глубине и морщинистое дно, казалось, наплывает на экипаж аппарата, словно лента старой дороги в лучах фар.

Они недолго ходили галсами, когда увидели то, что искали по приказу штаба. Обгоревшая носовая часть тяжелого истребителя-бомбардировщика, выделяясь на фоне дна какой-то свежей яркостью, уткнулась обтекателем в вершину подводного холма. Блеснули в луче прожектора остатки остекления пустой кабины. Нелепо торчали в стороны изломанные плоскости самолета. Здесь, под водой, он смотрелся так же дико и нелепо, как, пожалуй, выглядел бы кашалот на вершине бархана в Каракумах.

Но Воронин и Доржиев только какую-то секунду глядели на остатки разбойничьего самолета. Дальше их как громом поразило. Рухнувший в море тяжелый Ф-22 продолжал падать и в воде. Она, хоть и затормозила его кувыркающееся падение, не погасила целиком его кинетическую энергию. Носовая часть сбитой машины воткнулась почти в вершину илистого холма, вызвав его оползень. Обращенная к «Тригле» сторона подводной горки, обрушившись, открыла нечто, от чего дыхание перехватило у обоих моряков.

– Товарищ капитан, вы видите? – почему-то прошептал Доржиев, раскосые глаза которого, казалось, превратились в подобие глаз-буркал из японских анимэ.

– Вижу… – выдавил из себя Воронин.

Оползший ил открыл их взорам бок чего-то округлого, обтекаемого. Вне всякого сомнения, невероятно древнего, лежащего в пучине с незапамятных времен – ибо это нечто обросло водорослями и ракушками задолго до того, как ил похоронил под собой эту тайну. Но и серовато-бурая, бугристая короста из остатков древней органики, покрывавшая Нечто, не могла скрыть того, что это – нечто летающее. Нечто похожее на бок толстого диска, лежащего с легким наклоном и скрывающегося в недрах холмов.

– Дорж… – облизав внезапно пересохшие губы, проговорил Воронин. – Это же… Это похоже либо на космический корабль пришельцев. Либо на подводный дом команды Кусто. Но подводные дома никогда не ставили на такой глубине. Значит, мы нашли что-то, прилетевшее из космоса, Дорж! Причем очень давно…

– Точно, командир, – кивнул лейтенант, блеснув черными глазами. – Мы нашли его. Подойти ближе?

– Давай, Дорж, – Воронин стиснул поручень.

В этот момент целый ураган мыслей пронесся в его голове. Если перед ними действительно пришелец из другого мира, сколько же тайн и удивительных находок найдется на его борту? Сколько же предстоит узнать русским, которые исследуют этого мертвого посланца неведомой цивилизации? От осознания этого у Воронина захватило дух.

Луч прожектора можно осветил бок таинственной находки. Сердце Воронина, казалось, пропустило удар. Он угадал проемы иллюминаторов на грани огромного диска…

Американский конкурент и халтура «комиссии Тартаковского»

Вы скажете, что Максим Калашников – неисправимый фантазер? Может, оно и так. В конце концов, писателям сие свойственно. Просто хотелось показать вам возможности «нового каменного века», чудо поликристаллической шпинели. В интерьере возможного великого будущего. Перед тем, как вернуться в серые сумерки дня нынешнего.

Факт налицо: перспективная технология у русских давно есть. Почему ее не развивают в РФ. Какого черта дело не сдвигается с места столько лет? Оказывается, и тут Академия наук ничего признавать не желает.

Но в чем же – основная ее претензия к оптической бронекерамике Петрика? В том, что его шпинель намного уступает материалу ALON (оксинитриду алюминия, соединению алюминия, кислорода и азота, «сдобренного», если верить янки, кубиками шпинели) американской “Surmet Corporation” (http://www.surmet.com/). Если наивно верить заключению комиссии РАН (под руководством академика Тартаковского в начале 2010 г.), АЛОН однозначно превосходит шпинель Мастера. Ибо, решила комиссия, у В. Петрика «керамика имеет следующие оптические и механические свойства: показатель преломления 1,72; пропускание (толщина образца 1 мм) 66–86 % в интервале длин волн 0,4–4,0 мкм; прочность на изгиб 280 МПа; трещиностойкость 2 МПа*м1/2.

Сравнение этих свойств со свойствами прозрачной броневой керамики ALON (оксинитрид алюминия), полученной Surmet Corporation (США): показатель преломления 1,81—1,66 в интервале длин волн 0,2–5,0 мкм; пропускание (толщина образца 2 мм) 85–89 % в интервале длин волн 0,2–4,0 мкм; прочность на изгиб 700 МПа; трещиностойкость 2,2 МПа*м1/2 [11] показывает, что алюмомагниевая шпинель имеет более низкие характеристики. В частности, пропускание в видимой области спектра и прочность на изгиб у алюмомагниевой шпинели, соответственно на 15 % и в 2,5 раза меньше, чем у оксинитрида алюминия…»