Читать книгу "Ангелочек. Время любить - Мари-Бернадетт Дюпюи"

— Почему бы не Фуа? — бросила Октавия, идя в кухню.

Славная служанка скучала в Люшоне, и теперь она ликовала, вновь вернувшись к своим кастрюлям.

— Дайте мне время подумать. Я допускаю, что, возможно, это хорошее решение. Но при доме должен быть сад для Спасителя и конюшня. Я не смогу обойтись без Бланки и коляски.

— Разумеется! — прервала Анжелину Жерсанда де Беснак. — Нам нужен большой дом из нескольких комнат, с внутренним двором и садом. Кто знает, может, в другом месте ты найдешь мужа, достойного тебя, твоей красоты и твоего ума.

Анжелина, почувствовав легкое раздражение, подумала, что ее подруга вновь собирается выдать ее замуж.

— У меня нет никакого желания выходить замуж по расчету, мадемуазель. Я не хочу следовать примеру Гильема. Сдается мне, что вы с удовольствием выдали бы меня за вашего сына Жозефа.

— Да. Если бы ваши судьбы слились воедино, я была бы безмерно счастлива. Но я вовсе не глупая и не обольщаюсь понапрасну. Я прекрасно осознаю, что этот мужчина, хотя и плоть от моей плоти, для меня незнакомец, чужак. Конечно, я испытала трепет, когда в Бьере случайно столкнулась с ним. Боже, как он похож на своего отца! Но хватит ненужных воспоминаний! Малышка, надо защитить Анри от злых языков и от его производителя.

— О, что за ужасное слово! — простонала Анжелина.

Они обе замолчали. Жерсанда обводила взглядом просторную гостиную, которую так любила, с окнами, выходившими на горы, с бледно-зелеными деревянными панелями, с паркетным полом. Анжелина же смотрела на свои миниатюрные, но такие умелые руки. Они не только дарили жизнь, но и ловко шили, делая мелкие стежки на тончайших тканях.

— Несколько дней назад Розетте пришла в голову одна мысль, — нарушила молчание Анжелина. — Она посоветовала мне переоборудовать мастерскую отца под диспансер. Но я сразу не захотела это обсуждать. Однако, должна признаться, эта идея пришлась мне по вкусу.

— Диспансер? Боже, какая глупость! Ты не врач и не медсестра.

— Я то же самое сказала Розетте.

Октавия, вошедшая в комнату с хрустальной вазой, в которой лежали свежие фрукты, подлила масла в огонь:

— А у этой Розетты с головой все в порядке, — заявила она. — Такое заведение принесло бы пользу нашему городу. Иногда по вечерам вы могли бы консультировать будущих матерей и осматривать младенцев.

Анжелина резко поднялась. Подойдя к окну, она меланхолично взглянула на еще заснеженные вершины Пиренеев, возвышавшиеся на юге.

— Нет, мадемуазель права. Это глупость. В Фуа я действительно могла бы заработать этим немного денег, но не здесь, не в нашем городе. К тому же я просто повитуха. Вот и все.

Они разговаривали еще около часа, но уже без Октавии, которая ушла в кухню готовить обед. В полдень пришла Розетта вместе с Анри и овчаркой.

— О, мой прекрасный малыш! — воскликнула служанка, едва они вошли в вестибюль. — Иди ко мне! Дай я тебя поцелую! Как мне тебя не хватало!

Подхватив ребенка на руки, Октавия принялась его целовать. Анри немного оробел, но вскоре уже радостно смеялся. Потом ребенка провели к Жерсанде. Старая дама растрогалась до слез.

— Мой херувим, мой малыш! Ты прекрасно выглядишь. Ты рад меня видеть? — тихо спросила она. — Рад видеть свою мать, которую ты так сильно любишь?

У Анжелины сжалось сердце, когда она посмотрела на растерянное лицо сына, не знавшего, что и ответить. «Бедному малышу всего лишь два с половиной года. И он никак не поймет, где оказался, — думала она. — Он три недели прожил со мной и Розеттой. В его возрасте это очень долго. Я никогда не задумывалась, как ему живется у двух пожилых женщин, которые могли бы быть его бабушками. Конечно, детей, у которых нет ни отца, ни матери, воспитывают бабушки и дедушки. Но с Анри все обстоит иначе».

Жерсанда взяла малыша на колени и погладила его по голове. Похоже, старая дама осталась недовольна.

— Надо немедленно тебя искупать и переодеть в красивый костюмчик, — сказала она со вздохом. — От тебя пахнет псиной. Энджи, Розетта, почему на нем эти брюки из грубой ткани и простая рубашка без рукавов?

— Да потому, что так ему удобнее играть во дворе, черт возьми! — ответила Розетта. — Знаете, мадемуазель, малыш всегда ложился рядом с собакой. Эти двое стали неразлучными друзьями. А Спаситель залезал на кровать Анри, когда тот спал после обеда.

Анжелина с извиняющейся улыбкой принялась объяснять:

— Мы не хотели его огорчать. Сначала он растерялся на новом месте, где не было вас. В первый вечер он так горько плакал! Мы с Розеттой многое ему разрешали.

— Допустим. Тем не менее он носит мою фамилию, и я пророчу ему блестящее будущее. Ему предстоит учиться в духовном пансионате, и благодаря мне и своим наставникам он будет безукоризненно воспитан, — строго сказала Жерсанда.

— Но ему нет и трех лет! — заметила Анжелина. — Моя дорогая мадемуазель! При всей моей любви и глубоком уважении к вам, я полагаю, что имею право участвовать в решении судьбы этого ребенка. В моем доме он просто расцвел. Я весь день напролет слышала, как он смеется. Какая разница, чистый он или грязный, пахнет от него псиной или одеколоном. Он мог делать все то, что положено мальчикам его возраста. Он бегал по лугам, срывал цветы, а я прогуливала его в коляске. Боже мой! Он хлопал в ладоши, так он был счастлив.

— Да, он и Бланку любит! Клянусь вам, он был счастлив с нами, — подхватила Розетта, почувствовавшая, как напряглась старая дама.

— Не сомневаюсь, — уступила Жерсанда. — Прекратим этот разговор. Простите меня за резкость. Я очень устала. К тому же у меня тяжело на душе, ведь я узнала такие плохие новости. Октавия! Обед готов?

— Да, конечно! Розетта, помоги мне! — крикнула служанка из кухни.

Обед проходил в более спокойной атмосфере. Жерсанда де Беснак ненавидела чувство голода. Насытившись, она становилась благодушной. Но только не в этот раз. Ее вновь вывел из себя Анри, который вцепился в ошейник овчарки, когда пришло время ложиться спать после обеда.

— Спаситель, он пойдет со мной! — пролепетал он.

— Нет, малыш! Эта собака спала в твоей постели, когда ты жил у крестной. Здесь же этого не будет! — сухо сказала хозяйка дома. — И прекрати капризничать, хорошо?

Октавия, Розетта и Анжелина испуганно переглянулись. Старая дама редко бывала столь сурова со своим маленьким протеже. Анри скривился, поджал губы, а потом заплакал.

— Энджи! Энджи! — заныл он, бросаясь к Анжелине, чтобы та взяла его на руки.

— Вот результат этого прискорбного фиаско! — недовольным тоном воскликнула Жерсанда, вставая с кресла. — Боже всемогущий! У меня больше нет сил!

С этими словами старая дама накинула шелковую шаль на плечи и неуверенной походкой направилась в свою комнату. Розетта присвистнула от удивления, в то время как Анжелина успокаивала сына. Удрученная служанка села, даже не подумав убрать со стола.