Читать книгу "Ричард Длинные Руки - властелин трех замков - Гай Юлий Орловский"

— Слезай! — велел я жестко.

Покорно, не делая ни одного лишнего движения, он сполз и замер у колеса, безропотно склонив голову. Клотар и Альдер подскакали, успокаивали разгорячившихся коней.

Женевьева вскрикнула:

— Не смейте!.. Не смейте казнить моих людей!

— Заткнись, — оборвал я. — Я говорил, что в море капитан — судья и палач? Так вот, я обещал твоему отцу привезти, но мы не уточняли, в каком виде? Подумай над этим. И сейчас я, властью, дарованной мне международным… гм.. международными обычаями, вершу суд, где я — судья, адвокат, прокурор, суд присяжных и… этот, экзекутор. Ревель, слезай с коня, он что-то уступает этим, что в упряжке.

Ревель ахнул.

— А на чем я?

— Поведешь повозку, — решил я. — С той скоростью, какую может развить. В смысле на крейсерской.

Ревель, ворча — не хочется превращаться в кучера, — слез с коня, бросил повод хмурому Клотару. Женевьева смотрела расширенными глазами то на Ревеля, то на меня. Ревель взял вожжи, начал разворачивать повозку. Мы поехали по бокам.

Возница остался столбом, я оглянулся, крикнул:

— Мы недалеко ушли от города. Доберешься и пешком! Альдер добавил с облегчением в голосе:

— Лучше — в город. Если побежишь к тому, к кому ехал… получишь вместе с ним. Подумай по дороге.

Ревель вырулил на дорогу, покрикивал и поторапливал коней, старался выяснить их предел, наконец они пошли почти вдвое быстрее, чем когда на козлах сидел человек Женевьевы. Он посвистывал изумленно, делал большие глаза, крикнул нам:

— Эти кони — настоящее сокровище!

— Нам так и говорил Марквард, — подтвердил я. — Теперь ты доказал, что это так. Спасибо, Ревель!

— Рад стараться, ваша милость!

Всегда нужно похваливать подчиненных, когда есть возможность, тогда они вообще из кожи лезут ради такого справедливого командира. Зато Женевьева приоткрыла занавеску и прокричала дерзко:

— Милорд, у вас еще есть шанс бросить все и удрать!.. Вы еще можете спасти свою шкуру!

Я повернулся к Альдеру.

— Знаешь, когда леди Женевьева родилась, ее отец долго швырял камни в аиста. Но то ли пьян был от горя, то ли еще что, но отогнать не сумел. Себе на беду.

Альдер кивнул.

— У моего отца было четверо детей: три кричащие, стервозные твари и один мальчик. Тогда я понял старую истину: легко стать отцом, куда труднее им оставаться… когда дети вот такие…

Он кивнул в сторону повозки. Занавеска колыхнулась, холеная ручка отодвинула, в проеме снова показалось смуглое личико леди Женевьевы.

— Что вы там раскудахтались, два идиота?.. Сэр Марквард как был сволочью, так и стал… еще большей сволочью!

Я заметил с холодком в голосе, недружелюбно:

— В адрес отца можно бы высказываться и повежливее.

Она фыркнула:

— Отца!.. В адрес отца — другое дело!

Я некоторое время ехал, держа голову прямо, потом до меня начало доходить, что-то я торможу, повернулся в седле всем корпусом.

— Я что-то не понял?

Она фыркнула еще громче, вкладывая в фырк неописуемое презрение такому остолопу, как я.

— Естественно! Любой дурак бы понял.

— Может, потому я и не понял?

— Что не дурак? Ах-ах, как остроумно!.. Но Марквард не отец мне, хотя я воспитывалась с его детьми с пяти лет. Просто так было принято говорить, он сам называл меня дочерью, а я его — отцом, чтобы меньше возникало разговоров. Мой отец — герцог Нурменг, к которому Марквард и вынужден сейчас меня отправить.

Клотар потихоньку придержал коня и поехал с другой стороны повозки. Я молчал, стараясь быстро соотнести сказанное с реалиями. Пока что вместо ясности становилось запутаннее. Альдер переспросил озадаченно:

— Вас послал не отец? Так почему же…

Она склонила голову набок, прищурила глаза и смотрела из-под приспущенных ресниц. Так будто бы свысока, сказала с тем же презрением к моей непроходимой дурости:

— Мой настоящий отец, герцог Нурменг, много воевал, его земли то и дело захватывали враги. У него погибли три сына, и, когда я родилась, он постоянно возил нас с мамой, я больше видела воинских лагерей, чем городов!.. А когда началась война с мятежными областями и подступили войска Карла, он вообще отослал меня в благополучные земли к своему дальнему родственнику. Да-да, этому самому Маркварду. Это еще тот мерзавец!.. Не обращал внимания на меня до тех пор, пока я не выросла, а потом вдруг…

Она запнулась, я спросил нетерпеливо:

— Что?

— Потом он вдруг начал раздевать меня взглядом, — выпалила она зло. — И начал делать разные намеки… К счастью, к этому времени мой отец прославился в сражениях, получил от короля большие владения, титул герцога, в его землях сейчас мир, и он прислал к Маркварду гонцов, поблагодарил, что тот заботился обо мне, но теперь хочет заняться моим воспитанием сам.

Я присвистнул задумчиво.

— Вот оно что… То-то мне все время казалось, что здесь нечто не так…

— Сэр Ричард, вы просто дурак, — сказала она высокомерно, — вы не понимали очевидных вещей. Он сейчас отсылает меня только потому, что не хочет отдать барону Груберу. А мы с бароном любим друг друга!

Я сдвинул плечами.

— Извините, просто барон не показался мне… любвеобильным. У вас как насчет земель, деревень? Или вы бесприданница?

Она фыркнула:

— Деревень?.. У нас три города, сорок сел и не счесть, сколько деревень!.. У нас железные и золотые рудники, серебряные копи, и только у нас растет лес, из которого ставят мачты для королевских кораблей и даже делают сосуды в храмы! Такая древесина стоит дороже золота…

Она осеклась, сообразив, что льет воду на мою мельницу, ожгла негодующим взглядом. Я смолчал, хотя ох как хочется нанести следующий удар, добить, усилить впечатление, но нет, лучше вот так, пусть додумает сама, пусть засомневается…

Остановились только для короткого обеда, даже коней не распрягали, перекусили, не разогревая на костре, я торопился к ночи добраться до города или до большого села. Лучше, конечно, до города.

Все чаще попадаются вооруженные люди, однажды я увидел крестьян, работающих в поле, у каждого при себе боевой топор, копье либо лук со стрелами. Редкие путешественники рассказывали о стычках с нечистью, делились сведениями о новых гарпиях, которых раньше не встречали в этих краях.

Я проверял, на месте ли меч, потом вспоминал насчет подмены, нащупывал сквозь ткань седельного мешка прежний молот, поглядывал по сторонам с настороженностью человека, привыкшего к безопасному миру. Альдер однажды указал на горизонт и сказал, что вон там горы, за ними, считай, начинаются земли Юга, настоящего Юга. Там и теплее, ибо их ветры натыкаются на горный хребет и поворачивают вспять, и власть колдунов там крепка, христианскому воинству через горы перебраться очень не просто, если вообще возможно.