Читать книгу "Особо охраняемый объект - Михаил Нестеров"

Эбель вышел из машины и помог девушке, подав ей руку. Тамира вышла и, прежде чем взять Анвара под руку, накинула платок на голову. Эбель улыбнулся ей кончиками губ.

Предупрежденный о визите телефонным звонком, Куинси встречал высоких гостей на пороге своего салона. Он за руку поздоровался с Анваром и склонил голову над рукой Тамиры. Затем отпустил банальный комплимент:

– Вы – самое ценное, что видели мои глаза. А видели они и бесценные камни, и неприступных красавиц. Прошу вас.

Куинси, не отпуская руки Тамиры, провел ее к столу. Пододвинул стул, когда она присаживалась.

– Если раньше я спрашивал у тебя, Анвар, чем могу служить, то с этого дня намерен поменять форму обращения: всегда рад служить. – Куинси незаметно подмигнул Тамире. Та ответила ему в более открытой форме, как на старых китайских фотографиях-сувенирах.

Лирическое настроение подпортил Эбель. Закинув ногу на ногу, он сказал:

– Кольцо, которое я купил у тебя, велико моей дочери. Ты не смог бы уменьшить его размер?

– Ты обратился по адресу, – кивнул Куинси, маскируя истинное настроение и слова: «Уменьшить размер можно в любой ювелирной лавке». С другой стороны, это уникальное кольцо будто находилось на пожизненной гарантии в его салоне. И руки других мастеров могли осквернить его.

Он придвинулся ближе к Тамире и снова попросил ее руку. Взяв кольцо двумя пальцами, он покрутил его, слегка покачал. Скрыл недоумение: кольцо было ей впору. Но Куинси не был бы собой, если бы не вышел с честью из этого положения и не дал возникнуть маленькому конфликту между отцом и дочерью. Вполне возможно, предположил он, каприз девушки вызван ее неважным настроением, и она нашла причину в кольце.

Куинси снял с пальца девушки кольцо и вышел из-за стола.

– Я лично займусь этой маленькой проблемой. Мои руки еще не разучились творить чудеса. Быть может, вы не знаете, дорогая, но когда-то я был бриллиантером, которых все чаще называют на спортивный лад – финишерами. Знаете, с чего начинается работа с алмазом? Сначала его раскалывают стальным лезвием вдоль одной из плоскостей спайности, иногда спиливают. Чтобы придать камню предварительную форму и наметить поясок – он называется рундист, видите? – Куинси склонился к девушке и показал длинным ногтем мизинца на поясок, отделяющий верхнюю часть – коронку от нижней – павильона. – Так вот, его обтачивают. После обточки камень гранят. На вершине камня шлифуется площадка, четыре грани выше пояска и четыре ниже. Углы граней должны выдерживаться с высокой точностью: в противном случае они не будут отражать свет, попадающий на них через площадку, и камень лишится бриллиантовой игры.

Куинси невольно приосанился и указал на себя:

– Наконец, камень попадает в руки бриллиантера, который добавляет остальные сорок восемь граней, чтобы полное число составило пятьдесят семь. Когда бриллиантер заканчивает работу, поверхность камня представляет собой сложный узор из звездочек и уголков. Что вы и видите на этом прекрасном экземпляре.

Куинси наклонил голову… и неожиданно услышал аплодисменты. Впервые в жизни ему аплодировала женщина. Он не раз слышал из уст красавиц слова благодарности, восхищения. И – новая неожиданность. Тамира присвоила ему почетное звание.

– Браво, маэстро!

Когда обескураженный ювелир скрылся за дверью, Анвар не без ноток ревности, сообщил:

– Не влюби его в себя, иначе он разорится.

– И снова станет финишером?

Анвар громко рассмеялся.

Михей не выделялся в толпе туристов и местных жителей, которые возле «Пирамиды» образовали нерегулированный перекресток: один поток вдоль дороги, другой – от магазина к машинам. Он смотрел в сторону, противоположную салону, ожидая увидеть «Мазду», арендованную Красиным. Мысленно выругался: он не уточнил, с какой стороны подъедет Красин. Полковник не дурак, конечно, но вдруг подъедет с другой стороны? Михей покачал головой: пока развернется, потеряет время. Давай, давай, торопил он старшего товарища. И тотчас увидел знакомую машину.

Красин сбавил скорость. Ленарт, сидящий на переднем пассажирском кресле, подал знак Михею через опущенное стекло. Он неплохо смотрелся на фоне темно-синего борта «рисовой ракеты»: мускулистый, коротко стриженный, скуластый, в темных очках, с картой города в руках, Ленарт словно копировал персонаж из американского боевика.

Полковник тем временем сбавил скорость, словно подстраивался под людской поток, чем вызвал позади себя возмущение горячих египетских водителей, нажавших на клаксоны своих автомобилей. Раздались выкрики: «Ты что, полицейского увидел?» Красин включил сигнал правого поворота и прижался к ряду припаркованных машин. Мгновение, и он затормозил напротив «Роллс-Ройса» – впритирку, так, что нельзя было открыть дверцу.

Ленарт высунул руку из окна и постучал в стекло. Водитель не спешил отзываться на стук, он внимательно осмотрел водителя, пассажира с картой. Наконец стекло поползло вниз.

– Говорите по-английски?

Хмурый водитель сказал глазами «да».

– Отлично, – фальшиво обрадовался Ленарт. – Мы ищем медицинский центр с камерой декомпрессии.

– Что?

– Наш товарищ вчера погружался с аквалангом, а сегодня он неважно себя чувствует: боли в суставах и мышцах, помрачение сознания. Его необходимо поместить в лечебный шлюз.

Этот прием используют борсеточники. Пока Ленарт отвлекал водителя, Михей, опустившись рядом с задней дверцей, осторожно открыл ее. Бережно, словно мобильный телефон был хрупким, как осенние закрайки на озере, положил его на сиденье, немного протолкнул за спинку. Рядом с трубкой он поместил зарядное устройство. Они обеспечивали жизненно необходимую связь с Дикаркой.

Ленарт тем временем продолжал расспрашивать водителя.

– Значит, медицинский центр находится рядом с морским портом? Далеко до него?

– Пять километров. Поезжайте прямо.

Прямо прошел и Михей, давая знать товарищам, что работа выполнена.

Куинси зашел в свой кабинет, присел в кресло. Поиграл кольцом. Воспроизвел мысленно возглас восхищения: «Браво, маэстро!» Представил себе гостью.

У него было отличное зрение. Ему не понадобилась лупа, чтобы заметить проколотые в нескольких местах брови, нос, губы дочери Анвара Эбеля. Он подумал о том, что если бы был пьян, то наверняка осмелился бы предложить гостье «заткнуть все дыры» на ее лице самым драгоценным материалом, который у него есть. А дыры, очевидно, были не только на лице. Куинси не зря бросил взгляд на ее грудь, живот, на то, что называют «областью бикини». Он смело решил, что ему надо чаще бывать в доме Эбеля. «Чаще» – звучало смело, потому что Куинси ни разу не был у своего богатого клиента. Так, мимо проезжал.

Он встал, прихватил из ящичка бархотку и, протирая кольцо на ходу, спустился вниз.

Надев кольцо на палец Тамиры, он снова покрутил его, мысленно представляя ее грудь, покачал кольцо, едва не шмыгнул носом.