Читать книгу "Последняя песнь трубадура - Наталия Володина"

Когда Дина с Топиком вышли, серебристый «Фольксваген» Филиппа уже стоял у подъезда. Мужчины вышли и постояли рядом с Диной, пока Топик не побежал по своим делам. Потом Сергей сказал:

– Такое дело, Дина. Вот ты говорила, что у тебя нет ни одного родственника. А это не так. У тебя есть, как бы это выразиться, дядька…

– А в огороде бузина, – блеснул Филипп знанием русского фольклора.

Дина и Сергей с изумлением на него посмотрели.

– Это как? – спросила Дина. – У мамы и папы не было сестер и братьев.

– Тут надо копать глубже. Сама рассказывала, что у тебя был в Харькове прадед с историческими неприятностями. Так вот, это его внук.

– В Америке?

– В ней. Но дело еще в том, что круче этого миллиардера хрен найдешь. Вот такие дела. Так что тебя с этими украшениями интуиция не подвела. А в других случаях подводила. Потому что он давно тебя пасет. Филипп – его представитель. Так что, мать, собирайся. Твой дядя, Ричард Штайн, ждет тебя в любом месте земного шара, где ты пожелаешь. Король встретит наследницу с надлежащими почестями.

– Но это невозможно, – растерянно сказала Дина. – Для собак – сорок дней карантина, что исключено.

– Ты в своем уме? Ну присмотрит кто-то за псом.

– Нет.

– Ричард пришлет свой самолет, собака полетит зайцем, – сказал Филипп и радостно засмеялся.

– Дело не только в этом, ребята. Я не могу так сразу бросить Тамару, Алису, твое расследование, Сережа. Не хочу обидеть родственника, но это сейчас для меня важнее. Мы дольше ждали. И еще. У меня один дом, вот этот. Я здесь всех своих потеряла. То есть физически потеряла. Но пока я здесь – они со мной. Я не могу это разрушить.

– Вот видишь, Филипп, – сказал Сергей. – Я же тебе говорил. В этой истории не только дядя с прибабахом.

– Что поделать. Они – родственники. В этом не может быть сомнений.

* * *

В дверь стукнули, явно ногой. Сергей открыл, не сомневаясь в том, что увидит Наташку. Да, видок. Пожалуй, то, что он задумал, не получится. Сергею позвонили из мужского журнала и заказали снимок «той модели», которую он снимал для «Элиты».

– Но только, чтоб там были твой вкус, фантазия, выдумка. Просто бляди у нас есть.

Наташка с готовностью согласилась. Но, придумывая образ, ситуацию, он совсем забыл, что она изменилась: потускнела, подурнела, повзрослела. И конечно, совсем не следит за собой.

– Есть хочешь? – спросил он, надеясь определиться по ходу дела.

– Давай, – безразлично сказала она.

Съев несколько толстых кусков колбасы со сладкой булкой, она уставилась на него: «Ну и чего?»

– Заявка на тебя поступила, как на знаменитость. Толстый, блестящий мужской журнал.

– Для педиков, что ли?

– Думай, Наташа, думай. Зачем педикам твои портреты? Мужскими называются журналы, которые читают мужчины.

– А женщинам запрещено, что ли?

– Ладно, не будем тратить время на все эти условности. Надо решить, как тебя снимать.

– В смысле – голой или нет?

– Да это как раз уже решено и заказано. В жанре «ню», то есть обнаженная натура.

– «Ню» так «ню». А почему я? Так понравилась им?

– Понравилась.

Сергей серьезно смотрел на Наташу. Он знал по опыту, что из трехсот моделей для съемки пригодны от силы десять. Лицо должно быть выразительным, неглупым, способным передать какую-то эмоциональную суть и так далее: параметров не счесть. Если имеется в виду серьезная работа. Но иногда все это есть, и чувствуется рука хорошего мастера, а снимок неинтересен. Яркая, банальная картинка, каких тысячи. Значит, в модели не было чего-то главного. Чего-то, что трудно определить словами. У Наташки было банально хорошенькое личико, ее молодость, конечно, привлекала. Что касается остального, то Сергей считал ее полной дурой. Но в ней было что-то, чем не обладает большинство людей. Какое-то сочетание качеств нашло удачное выражение во внешности. И объектив это ловит.

– Я кое-что придумал, но теперь засомневался. Запустила ты себя. Слушай, сходи-ка в душ, вымой голову шампунем раза три, физиономию потри мочалкой. У тебя под глазами мешки! Тебе сколько лет, подруга?

Когда она вышла, завернутая в полотенце, розовая, облепленная мокрыми прядями длинных волос – ниже поясницы, к нему вернулась надежда.

– Помнишь, как мы познакомились? Ты сидела в пыли и лопала мороженое от большого куска. Мисс Мороженое! Помнишь?

– Ну?

– Я сказал: «Ты сейчас будешь мисс Мороженое».

Сергей сдвинул два стола, достал из сумки большой кусок розового шелка и положил его, как скатерть.

– Ложись. Оставайся в полотенце. Только не поправляй его, когда оно начнет разматываться.

Затем он открыл холодильник и стал доставать оттуда самое разнообразное мороженое, которое он заранее положил в синие и красные керамические тарелочки. Шоколадные розы, замороженные фрукты украшали белые, розовые, желтые, зеленые кремовые горки. Сергей облепил Наташку со всех сторон этим великолепием, удовлетворенно отметил изумленный и восторженный блеск ее глаз, яркий румянец. И лишь затем подобрал макияж. Розовую, блестящую, «несъедаемую» помаду, темно-синюю тушь для ресниц и легкие мазки теней – голубых, розовых и золотых. Чуть-чуть пудры, чтобы видна была превосходная, здоровая кожа. И блестящий розовый лак на руках и ногах.

– А теперь двигайся, ешь, рассматривай, пробуй. Делай что хочешь. Я пока пристраиваюсь.

– Вот это кайф! – только и сказала Наташка и погрузилась в удовольствие. Она ела шоколадную розу рукой. Затем брала ложечку и выедала фруктовую начинку, облизывала пальцы, разрушала произведения кулинарного искусства. Полотенце давно уже ничего не закрывало. Она не пыталась лечь в красивую позу, и он не хотел этого. Она садилась, скрестив ноги, ложилась на живот, ей нисколько не мешали сладкие струйки, которые текли уже по всему телу.

– Ты что, есть сюда пришла? – вдруг строго спросил Сергей.

И она посмотрела на него сквозь высохшие пушистые пряди угрюмо и недовольно. Нежный рот был как цветок в каплях растаявшего мороженого, а припухшие, сердитые глаза говорили: как ты мог оторвать меня от самого главного? Я же мисс Мороженое! Вот! Оно! Сергей поснимал еще немного. Рассказал ей пару анекдотов, чтобы она смеялась, запрокинув голову и зажмурив глаза, вспомнил историю про найденного в лесу инопланетянина «Алешеньку», чтобы глаза ее стали круглыми от удивления.

– Все. Можешь доедать, если не лопнешь. Можешь спустить в сортир.

– Ты что, дурак? Лучше я лопну.

– Но до того, как это произойдет, я хотел бы с тобой серьезно поговорить. Слезь со стола. Ты Дину любишь? Хочешь ей помочь?

– Ну?