Читать книгу "Если любишь - Анна Делайл"

– Но почему ты такая бледная? Он замучил тебя своим занудством?

– Нет, не совсем…

В этот момент в гостиную влетела сгоравшая от любопытства Люси.

– Ну?! Доминик! Когда же ты успел вернуться? Впрочем, не важно! Табби, что случилось?

– Ничего, – тихо ответила Табита. – Ничего достойного упоминания.

Но так легко от Люси ей было не отделаться.

– Не томи! Он сделал тебе предложение?

– Сделал.

– И?..

– Я отказала.

Люси бросила взгляд на брата, который не сводил глаз с Табиты, и, увидев, что он встревожен, осталась очень довольна.

– Отказала? – переспросила она с наигранным удивлением. – Да ты, должно быть, сошла с ума!

Доминик сердито посмотрел на сестру.

– И правильно сделала, что отослала этого зануду подальше. Ты что, сама этого не понимаешь?

– Отослала подальше?! – воскликнула Люси. – Впрочем, действительно: всего лишь какие-то тридцать тысяч фунтов в год и титул в придачу! – всплеснула она руками. – Братец, ты можешь предложить что-нибудь получше? Может быть, дождаться принца с целым королевством в придачу?

– Я не оспариваю ни знатность, ни состояние его светлости, – резко ответил Доминик. – Но обаяния в нем столько же, сколько в дохлой жабе.

– Как бы то ни было, не расстраивайся, – обратилась Люси к Табите, пропустив слова Доминика мимо ушей. – Впрочем, не все потеряно. Пройдет время, и, может быть, он снова приедет свататься, тогда и примешь его предложение.

– Не раньше, чем я сам во всем этом разберусь! – раздраженно возразил Доминик. – Не знаю, что он наговорил Табите, но вижу, что обидел он ее крепко.

– Хватит вам! – Табита так стремительно вскочила на ноги, что разомлевшая у нее на коленях Бланш шлепнулась на пол и, оскорбленная в лучших чувствах, пронзительно замяукала, выразив таким образом свое глубокое возмущение. – Все ваши доводы совершенно беспочвенны! Я отказала ему в таком тоне, что он никогда больше сюда не приедет. Но дело в том, что я получила еще одно весьма лестное предложение. Правда, замужество здесь ни при чем. И я решила его принять.

– Принять?!

Доминик сорвался с места, метнулся к Табите и схватил девушку за плечи.

– О чем это ты говоришь, а? Спятила, что ли? – воскликнул он в ярости, больно сжав ее плечи. – Говори! – прорычал Доминик. – Кто посмел тебя так оскорбить? Говори!

Табите стало трудно дышать. Она никогда не видела его в таком состоянии и была потрясена до глубины души. Тем более что до сих пор не могла прийти в себя после встречи с лордом Каннингемом. Она попыталась высвободиться из его рук, но он лишь крепче схватил ее и чуть не прокричал в лицо свое требование.

– Табита, отвечай, кто сделал тебе такое оскорбительное предложение? – Говоря это, он то и дело встряхивал ее как тряпичную куклу.

Люси не выдержала и решительно шагнула вперед.

– Прекрати, Доминик. Ты делаешь ей больно.

Доминик отпустил Табиту, однако на лице его по-прежнему была написана злость, а поза оставалась воинственной.

Люси обняла Табиту и, с укором глядя на брата, попросила:

– Табби, расскажи ему о предложении, которое ты получила.

Табита, все еще дрожа после пережитого, какое-то время молчала, стараясь вернуть себе самообладание. Только сейчас она поняла, о чем подумал Доминик, когда она сказала, что это предложение не имеет никакого отношения к замужеству. При мысли об этом у нее болезненно сжалось сердце, а в глазах потемнело.

– Предложение пришло от мисс Бошан из Маргейта, – едва слышно произнесла она. – У них в пансионе недавно освободилось место учительницы рисования, и мисс Бошан предложила мне его занять.

– Вот оно что… – протянул Доминик, однако это его не успокоило.

– Я решила согласиться. Люси меня заверила, что мисс Бошан – прекрасная женщина, и я уверена, что там мне будет намного лучше и спокойнее, чем если бы я вышла замуж за лорда Каннингема.

Табита была в полном изнеможении и ничего так не хотела, как укрыться у себя в комнате и никого не видеть.

Доминик шагнул к ней. В глазах ее он увидел такую обиду и боль, что весь его гнев мигом испарился. Выражение лица смягчилось, и столько было в его взгляде нежности, что, подними Табита на него глаза в этот момент, у нее бы отлегло от сердца.

Но Табита не смотрела на него. Как он мог подумать, что в замужестве она ищет только корысти? Хочет повыгоднее продать себя? Табита едва сдерживала слезы, не в силах произнести ни слова, и уткнулась лицом в плечо Люси. Та обняла подругу и через ее голову взглянула на брата.

– Тебе лучше уйти, – сказала она ему.

Доминик не стал упорствовать, отвесил поклон, извинился и вышел, плотно затворив за собой дверь.

Люси, оставшись наедине с Табитой, отвела ее обратно к креслу у окна, усадила и устроилась рядом с ней.

– Что скажешь, Табби? Разве не видно, что при одной мысли о том, что ты можешь принадлежать другому или просто уедешь, он теряет самообладание. Увидев, как он взбесился, я готова была захлопать от радости в ладоши!

– У меня такого желания не возникло, – со слабой улыбкой заметила Табита.

– Конечно, конечно! О чем ты говоришь! Повел он себя просто безобразно и был груб до неприличия. Нагнал на тебя страха и вдобавок довел до слез. Однако поверь, дорогая, сейчас он сгорает от стыда и его терзают угрызения совести. Но пусть не думает, что достаточно ему извиниться и ты его простишь. Я попрошу разрешения у мамы взять тебя с собой на Грин-стрит, поживешь там несколько дней.

Табита с сомнением посмотрела на подругу:

– Ты считаешь, что это необходимо?

– Безусловно! – ликующе ответила Люси. – Пусть помучается! Это пойдет ему на пользу.

Глава 17

Вопреки желанию Люси Табита все-таки написала мисс Бошан письмо, сообщив, что согласна занять предложенное ей место в пансионе. Это был ее выбор, и она старалась смотреть в будущее с оптимизмом. Девушка была полна решимости воспользоваться представившейся ей возможностью обрести наконец свободу и чувство собственного достоинства.

Табита знала, что ее новые знакомые в Лондоне, после столь неординарного шага с ее стороны, сочтут ее эксцентричной особой. А досада жалкого лорда Каннингема удесятерится, когда он узнает, что она предпочла сама зарабатывать себе на жизнь вместо того, чтобы выйти за него замуж. Но от всех этих людей и не следовало ожидать понимания. Никто из них не изведал несчастий, выпавших на ее долю за все те годы, что она провела в поместье семейства Монтекью. Никому не приходилось зависеть от родственников, которым было на нее наплевать. Нет, больше она никогда не окажется в столь унизительном и бедственном положении.