Читать книгу "Особые поручения: Декоратор - Борис Акунин"

– Всё, – резко сказалчиновник. – Больше никого допрашивать не нужно. Вы, Лялин, отправляйтесь вбольницу «Утоли мои печали» что в Лефортове и доставьте ко мне на Тверскуюмилосердного брата Стенича. А Сысуев пусть едет на Якиманскую набережную ипривезет фабриканта Бурылина. Срочно.

– Но как же насчет словесного портретаЗахарова? – спросил Лялин, дрогнув голосом. – Ведь, я чай, в розыскобъявлять будем?

– Не будем, – рассеянно ответилФандорин, оставив бывалого агента в полном недоумении, и быстро зашагал ксвоему чудесному экипажу.

* * *

В кабинете на Тверской коллежского советникадожидался Ведищев.

– Последний день, – строго сказалдолгоруковский «серый кардинал» вместо приветствия. – Надо сыскатьангличанца этого полоумного. Сыскать и честь по чести доложить. Иначе самизнаете.

– А вы-то, Фрол Григорьевич, откуда проЗахарова знаете? – не особенно, впрочем, удивившись, спросил Фандорин.

– Ведищев все, что на Москве происходит,знает.

– Надо было тогда и вас в списокподозреваемых включить. Вы ведь его сиятельству банки ставите и даже кровьотворяете? Стало быть, занятия медициной для вас не внове.

Шутка, однако, была произнесена голосомтусклым, и видно было, что думает чиновник о чем-то совсем ином.

– Анисий-то, а? – вздохнулВедищев. – Вот уж беда так беда. Толковый он был, недомерок. По всемудолжен был высоко взлететь.

– Шли бы вы себе, ФролГригорьевич, – сказал на это коллежский советник, явно не расположенныйсегодня предаваться чувствительности.

Камердинер обиженно насупил сивые брови иперешел на официальный тон:

– Мне, ваше высокоблагородие, веленопередать, что граф-министр нынче утром отбыли в Питер в сильном неудовольствиии перед отъездом очень грозились. А также велено выяснить, скоро ли следствиюконец.

– Скоро. Передайте его сиятельству, чтомне осталось провести два допроса, получить одну телеграфную депешу и совершитьнебольшую вылазку.

– Эраст Петрович, Христом-Богом, кзавтрему-то управитесь? – моляще спросил Ведищев. – Пропадем же все…

На вопрос Фандорин ответить не успел, потомучто в дверь постучали, и дежурный адъютант доложил:

– Доставлены задержанные Стенич иБурылин. Содержатся в разных комнатах, как велено.

– Сначала Стенича, – приказалофицеру чиновник, а камердинеру показал подбородком в сторону выхода. –Вот и первый допрос. Всё, Фрол Григорьевич, подите, некогда.

Старик покладисто кивнул плешивой башкой изаковылял к выходу. В дверях столкнулся с диковатого вида человеком – патлатым,дерганым, худющим, однако пялиться на него не стал. Споро зашаркал войлочнымиподошвами по коридору, свернул за угол, открыл ключом кладовку.

Кладовка оказалась не простая, а с неприметнойдверкой в самом дальнем углу. Дверка тоже отпиралась особенным ключиком. Задверкой обнаружился стенной шкаф. Фрол Григорьевич втиснулся туда, сел на стул,на котором лежала покойная подушечка, бесшумно сдвинул заслонку в стене, ивдруг через стекло сделалась видна вся внутренность секретного кабинета,послышался слегка приглушенный голос Эраста Петровича:

– Благодарю. Пока придется посидеть вучастке. Для вашей же безопасности.

Камердинер нацепил очки с толстыми стеклами иприльнул к потайному отверстию, но увидел лишь спину выходящего. Допросназывается – трех минут не прошло. Ведищев скептически крякнул и стал ждать,что будет дальше.

– Давайте Бурылина, – повелелФандорин адъютанту.

Вошел татаристый, мордатый, с нахальнымиразбойничьими глазами. Не дожидаясь приглашения, уселся на стул, забросил ногуна ногу, закачал богатой тростью с золотым набалдашником. Сразу видатьмиллионщика.

– Что, опять требуху смотретьповезете? – весело спросил миллионщик. – Только меня этим непроймешь, у меня шкура толстая. Это кто сейчас вышел-то? Не Ванька Стенич? Ишь,рожу отворотил. Будто мало ему от Бурылина перепало. Он ведь в Европы на моикатался, при мне приживалом состоял. Жалел я его, бессчастного. А он мне же вдушу наплевал. Сбежал от меня из Англии. Забрезговал мной грязненьким,чистенького житья возжелал. Да пускай его, пропащий человек. Одно слово –психический. Сигарку задымить позволите?

Все вопросы миллионщика остались без ответа, авместо этого Фандорин задал свой вопрос, Ведищеву вовсе непонятный.

– У вас на встрече однокашниковдлинноволосый был, обтрепанный. Кто таков?

Но Бурылин вопрос понял и ответил охотно:

– Филька Розен. Его вместе со мной иСтеничем с медицинского турнули, за особые отличия по части безнравственности.Служит приемщиком в ломбарде. Пьет, конечно.

– Где его найти?

– А нигде не найдете. Я ему перед тем,как вы пожаловали, сдуру пятьсот рублей отвалил – разнюнился по старой памяти.Теперь пока до копейки не пропьет, не объявится. Может, в каком московскомкабаке гуляет, а может и в Питере, или в Нижнем. Такой уж субъект.

Это известие почему-то до чрезвычайностирасстроило Фандорина. Он даже вскочил из-за стола, вынул из кармана зеленыешарики на ниточке, сунул обратно.

Мордатый наблюдал за странным поведениемчиновника с любопытством. Достал толстую сигару, закурил. Пепел, нахальнаяморда, сыпал на ковер. Однако с расспросами не лез, ждал.

– Скажите, почему вас, Стенича и Розенавыгнали с факультета, а Захарова только перевели на патологоанатомическоеотделение? – после изрядного промежутка спросил Фандорин.

– Так это кто сколько набедокурил. –Бурылин ухмыльнулся. – Соцкого, самого забубенного из нас, вовсе варестанты забрили. Жалко курилку, с выдумкой был, хоть и бестия. Меня-то тожегрозились, но ничего, деньга выручила. – Подмигнул шальным глазом, пыхнулсигарным дымом. – Курсисточкам, веселым подружкам нашим, тоже влетело – заодну только принадлежность к женскому полу. В Сибирь, под присмотр полиции,поехали. Одна морфинисткой стала, другая замуж за попа вышла – ясправлялся. – Миллионщик хохотнул. – А Захарка-Англичанин тогда ничемособенно не отличился, вот и обошлось малой карой. «Присутствовал и не пресек»– так и в приказе было.

Фандорин щелкнул пальцами, будто получилрадостную, долгожданную весточку, и хотел спросить что-то еще, но Бурылин егосбил – достал из кармана какую-то вчетверо сложенную бумажку.