Читать книгу "Штурмуя небеса. ЛСД и американская мечта - Джей Стивенс"

Но в основном конференция поставила множество новых вопросов, привлекших общее внимание. Каким образом ЛСД «ликвидирует» защитную реакцию человеческой психики? Открывает ли это определенные терапевтические возможности? И как врач может их использовать? Почему некоторые люди не способны войти в психоделическое состояние или испытывать интегративный опыт? Что делать с той четвертью испытуемых, на которых ЛСД вообще почти не действует? Но главное — действительно ли это мудро: ускорять терапевтический процесс, сокращая его до одной ЛСД-сессии? Когда выяснилось, что решение этих вопросов откладывается, поднялся Сидней Коэн и заявил, что собирает данные о побочных эффектах и неблагоприятных реакциях на ЛСД и будет благодарен за любую информацию, которую ему предоставят.

Казалось, что исследования ЛСД ждет яркое будущее. Однако уже тогда можно было заметить, как начинают приходить в движение силы, которые превратят то, что казалось сложной, но в конечном счете разрешимой научной проблемой, в сложную и, очевидно, неразрешимую социальную проблему.

2. ВЫХОДЯ ЗА РАМКИ

«ТЫ ГОТОВ БЫЛ ТАНЦЕВАТЬ ВЕСЬ ДЕНЬ НАПРОЛЕТ»

Чак Берри «Long live rock-n-roll»

Глава 9. ПЛЕТЯСЬ К ВИФЛЕЕМУ

Вероятно, к любому десятилетию можно применить фразу Диккенса: «то было самое лучшее время, то было самое худшее время», но в 1950-е годы этот парадокс проявился с удивительной силой. Это было время быстрого экономического роста, время многочисленных изобретений; но одновременно в духовной сфере это был период, полный тревог и опасений, десятилетие, когда слишком активный интерес к Достоевскому мог рассматриваться как симпатии к международному коммунистическому заговору со всеми вытекающими отсюда последствиями Это было десятилетие Ричарда Никсона и Мэрилин Монро, водородной бомбы и Элвиса, верноподданнических клятв и «Плейбоя». Чтобы уловить некоторые характерные черты, можно прибегнуть к данным статистики, в которых проявились присущие тому времени яркие контрасты. С одной стороны — тысячи карьер, загубленных «директивой 10450» Эйзенхауэра (который уволил с государственной службы не только тех, кого подозревали в сочувствии коммунистам, но и всех, кто страдал алкоголизмом, наркоманией, сексуальными отклонениями, психическими заболеваниями или даже просто состоял в нудистском клубе). С другой — 4,4 миллиона автомобилей, проданных в 1955 году, или 41 тысяча мотелей, открытых в 1957-м, или 50 биллионов бутылок кока-колы, выпитых в 1959 году.

Только в одной сфере цифры внешнего преуспевания и показатели внутреннего страха сливались воедино — в объемах продаж транквилизаторов, которые выросли с 2,2 миллиона долларов в 1955 году, когда появился милтаун,[51]до 150 миллионов долларов к 1957 году.

На самое начало пятидесятых пришлись большие политические катаклизмы. За первые шесть месяцев случилось многое. Элджер Хисс, служащий Государственного департамента, был уличен во лжи и осужден за шпионаж в пользу Советского Союза, а Джо Маккарти, сенатор от Висконсина, произнес речь в Вилинге, Западная Вирджиния. Во время выступления он размахивал листком бумаги, содержавшим, как он сообщил, фамилии известных коммунистов, состоявших на службе в федеральном правительстве. Коммунистические войска Северной Кореи пересекли 38-ю параллель в попытке свергнуть не столь уж демократическое, но явно не коммунистическое правительство Южной Кореи. Если судить по свидетельствам первой половины года, то не удивительно, что многие впечатлительные люди сочли, что «вирус» коммунизма перерос в эпидемию. И несмотря на решительные шаги, предпринятые Генри Люсом, вскоре «американский век» мог превратиться в «американские две недели».

Джо Маккарти не имел себе равных среди виртуозов, раздувавших антикоммунистическое движение. Он был яркой личностью с развитой интуицией. Хотя вряд ли даже он сам предполагал, что риторический жест во время речи в Вилинге (на самом деле у него не было никакого списка) придаст ему такое положение и силу, что он сможет конкурировать по популярности даже с президентом. Последующие четыре города Маккарти играл роль любимого племянника дяди Сэма. Деятельность «великого инквизитора антиамериканских идей» (как именовал его Альфред Казин[52]), занимавшегося искоренением умеренных и мягко настроенных либералов, которые (по его мнению) явились язвой на политическом теле государства, запутала всех настолько, что надолго осталась в памяти американцев, несмотря на осуждение Маккарти коллегами в Сенате в 1954 году.

Но если в начале десятилетия политический тон задавал демагог Маккарти, то вскоре его сменил генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр («Айк»), чьей победой на выборах в 1952 году закончилась двадцатилетняя монополия демократов в Белом доме. «Айк» был тихим президентом. Вашингтон не помнил такого лидера со времен Кэлвина Кулиджа.[53]И хотя он потворствовал таким безжалостным действиям, как «директива 10450», вообще он был скорее мягким, терпимым и в чем-то даже ленивым руководителем. Уильям Манчестер[54]назвал середину пятидесятых «Сиестой Эйзенхауэра»: это было время длительного политического застоя, который был бы невыносим, если бы американская экономика, впервые с конца двадцатых годов, не воспряла к жизни.

С 1953 года, после окончания войны в Корее, начался экономический бум, беспрецедентный для американской истории. Вследствие открытия новых технологий и развития новых отраслей, таких, как авиация и электроника, цены на бирже пошли вверх. В 1954 году за девять месяцев доходы «Дженерал Электрик» выросли на 68 процентов, в то время как у его конкурента «Вестингауз» — на 73 процента.

«Давний врожденный, часто наивный оптимизм американского бизнесмена, существовавший еще с начала девятнадцатого столетия, перенесший такие потрясения во времена Депрессии, что к 1939 году фактически сошел на нет, — неожиданно возродился, — писал Джон Брукс[55]в «Большом Прыжке». — Война кончилась, думали люди, стоявшие во главе корпораций; страна снова возрождалась; будущее было многообещающим; к черту пессимизм! И на этот раз, независимо от причин, оптимисты действительно оказались правы».

Противозачаточные таблетки, замороженные полуфабрикаты, лента «скотч», связывающая штаты система хайвэев, радио FM, стиральные машины, автомобили с вертикальным стабилизатором, линолеумные полы, магнитофоны — вот специфические примеры этой американской оптимистической веры в лучшее будущее.

Сенатор Джозеф Маккарти