Читать книгу "Черная кровь справедливости - Андрей Денисенко"

Корон аккуратно раздвинул ветви. Зрелище было кошмарным: все, что осталось от кузнеца, покрыто кровью. Голова лежала чуть дальше, невидящими глазами уставившись на запутанные в ветвях сизо-бурые кишки. Здесь же валялся и широкий стальной меч в кожаных ножнах, который кузнец так и не успел пустить в дело.

– Свят меня, свят… – пробормотал Таут, отворачиваясь.

– Эк его. – Один из парней торопливо отер выступивший пот. – Мы, пожалуй, в сторонке подождем. – Он оглянулся на приятеля, тот старательно отводил взгляд. – Как закончите, зовите. Неохота на такое зазря глазеть.

– Разбойники его, наверное, врасплох застали, – предположил Таут. – Вон и меч в ножнах остался, никого Виллен им не достал.

– Разбойники? – Задрав голову, Одиночка ткнул пальцем в ветви. – Чего же тогда они его так искромсали? Или деньги искали… в кишках?

Деревенский голова растерялся.

– Ну, так ведь… Не водяной же упырь его… водяные на реке живут или в заводях. Надо ребят собрать, прочешем лес. Выловим гадов, верно, Арнюс?

Деревенский магиер угрюмо молчал. Было ясно, что разбойники тут ни при чем.

– Не торопись, мастер Таут, – вежливо ответил за него Корон. – Мы еще ничего не осмотрели.

Отогнув густые ветви, он обошел кустарник с другой стороны. Одиночка шел следом.

– Я такое видел в Мертвых Землях, – тихо проговорил Одиночка. – Когда Дикие нападают.

Куски разорванной плоти были повсюду. Корон поморщился. Такое даже ему было непривычно. За ветвями слышался голос Арнюса и кряхтение старого Таута.

– Сюда тоже долетало, – рассудительно заметил Одиночка, разглядывая начисто оторванную руку. – Будто рубанули чем. Или когтями цапнули… или это зубищи такие?

– Клыками, Денит, клыками. А вот меч, что в руке, интереснее.

Действительно, мертвая рука сжимала в застывших пальцах меч – длинный клинок, узкий, без украшений и узоров. Лезвие клинка ярко блестело.

– Смотри, Денит!

– Серебро, – пожал плечами Одиночка. – Ничего удивительного. Вряд ли кузнец настолько спятил, что пошел на нежить, взяв только стальной меч.

Арнюсу и голове Тауту потребовалось некоторое время, чтобы перестать созерцать разбросанные человеческие органы и добраться до Корона и Одиночки.

– Что скажешь, собрат Арнюс?

Деревенский магиер бросил на Корона угрюмый взгляд, и тот понял, что недооценил Арнюса. Ему хватило пары минут, чтобы отказаться от мыслей об упыре и разбойниках.

– Думаю… – Арнюс кашлянул. – Думаю, здесь все вполне ясно. Это серебряный меч, не так ли? Виллен, наверное, держал его на всякий случай и вчера захватил с собой. На рассвете по каким-то причинам пошел в лес и натолкнулся на нечто. Раз в руке зажат серебряный клинок, а стальной валяется в ножнах, значит, это нечто было нежитью.

Корон кивнул.

– Разумно. Это, кстати, подтверждает, что виновник бед не упырь. Вряд ли в округе завелись сразу две твари. Скорее, одна. Та, с которой столкнулся кузнец.

Арнюс нехотя кивнул.

– Я, пожалуй, ошибся насчет, гм… водяного. Тварь гуляет и по лесу…

– И к тому же очень опасна, – заметил Одиночка. – Быстрая и злобная. Если уж кузнец, крепкий и здоровый, не совладал с ней серебряным оружием, значит…

– …значит, это не леший. И не полевик. Возможно, смутень… – Арнюс помолчал. – Я поищу следы на старых заимках.

Корон тем временем отошел в сторону. Вид у него был задумчивый.

– Не понимаю, – пробормотал он себе под нос. – Откуда у простого кузнеца столько серебра на клинок? Или это… не его меч?

– Эй, где вы? – Голос помощника Тонбена прозвучал неожиданно. – Я иду к вам!

– Сюда, мастер Тонбен! – откликнулся Одиночка. – Гляди под ноги, здесь… скользко!

Послышался шорох, из-за деревьев вышел Себер Тонбен.

– Однако… Доводилось мне воевать на границах Мертвых Земель, но такое… и там редко увидишь…

– Уважаемые, – произнес с расстановкой Корон. – Мне думается, сейчас самое разумное разойтись в разные стороны и попытаться найти что-нибудь… кроме останков.

Таут посмотрел на Арнюса.

– Да, – сказал тот. – Надо поискать.

Очень скоро их позвал Тонбен. Он продвигался в сторону березняка. Радостная светлая роща и окровавленные останки человеческого тела совершенно не сочетались друг с другом. Но совсем неуместно и оттого страшно смотрелся рядом с разодранными кишками свежий венок из нежно-голубых цветов, повисший на ветвях. На нем тоже были капли крови.

Зрелище было настолько дикое и невозможное, что несколько минут все молчали.

– Здесь что, была женщина? – нервно проговорил Таут. – Виллен разве был не один? Но, судя по… гм, судя по количеству органов, разорвали только кузнеца! Неужели эта женщина спаслась?

– Может, и так, мастер Таут, – хмуря брови, ответил Корон. – Но лично мне сдается, что именно она и разделалась с кузнецом.

– Это невозможно…

– Цветы свежие, даже не успели завять, – проговорил Тонбен. Он вынул из-за пояса рыбацкий нож, нацепил на него венок и теперь пристально разглядывал.

– Странно… Знаете что? Такие цветы здесь…

– …не растут, верно?

– Да, мастер Корон. Сколько живу в этих местах, а такие цветы встречал только под холмом, на склоне у… – Тонбен вдруг замолчал, сообразив что-то. Вытаращив глаза, он уставился на магиера, но в разговор вмешался Арнюс:

– При всем моем уважении, собрат, мне кажется, рано делать выводы. Мы еще не осмотрели здесь все.

Корон качнул головой.

– Вряд ли в этом есть смысл. То, что убило кузнеца, могло оставить следы только здесь, зацепившись за ветви. Дальше деревья стоят слишком редко. Кроме того… кроме того, собрат Арнюс, не стоит прилагать столько усилий, чтобы не дать мастеру Тонбену договорить. Я и так знаю, что он хотел сказать. Такие прекрасные цветы растут лишь около кладбища, не так ли?

– Н-да, верно, именно это… – Тонбен удивленно махнул рукой. – Но разве вы проезжали там, мастер Корон? Старое кладбище в стороне от дороги, да и не хоронят там теперь…

– Заброшенное кладбище… Что ж, это не меняет дела. А догадаться было нетрудно. Я ведь тоже нашел кое-что.

Магиер разжал кулак.

– «Покойся с миром во…» Вам что-нибудь говорит эта надпись?

На ладони Корона лежал обрывок темной ленты с полуистершимися буквами. Один конец ее был оторван, и надпись обрывалась на полуслове.

– «…во прахе…» – взволнованно продолжил Тонбен. – Я слышал, что раньше такие ленты вплетали в волосы умершим женщинам перед похоронами. Но ведь святые повелители храмов давно сочли это недостойным! Такого обычая нет уже больше чем полвека!