Читать книгу "Черная кровь справедливости - Андрей Денисенко"

Присутствующие поснимали шапки.

– Ты, парень, говорил, что Виллен еще ночью ушел? – негромко спросил Себер Тонбен.

Подмастерье шмыгнул носом и кивнул.

– Он сам не свой вчера был. Только узнал, что жена его… Кувшина три выпил, не меньше, и не пьянел почти. Молчал все время, один раз только сказал, что сам с этим делом разберется, один. К вечеру, перед тем как двое чужаков приехали, взял меч, что недавно сковали, и к реке ушел. Я бегал потом туда посмотреть, как он там. А он все по берегу ходил и орал дурным голосом, упыря звал на бой. Я с обрыва глядел, но подойти не решался. Он же не в себе был, зашибить мог…

– И что, он в дом не возвращался после?

– Как же не возвращался – пришел, когда уже темно было. И совершенно трезвый, будто давеча не вино пил, а воду.

– Говорил чего?

– Так не слышал я. Я ж посидел-посидел и спать пошел, а он так и остался в горнице. У нас еще вино оставалось, так он того… прямо из кувшина отхлебывал. А утром уж и не было его.

– Значит, Виллен или ночью в лес подался, или скорее с рассветом. Когда дорогу стало видно, – задумчиво проговорил кто-то. – Да, кажись, недолго плутал, храни небеса его душу…

Голова Таут крякнул и глянул на Арнюса.

– Без сомнения! – Арнюс решительно кивнул. – Я лично осмотрю место и выясню, что случилось с несчастным Вилленом. Возможно, это дело рук тех разбойников, что напали на старого Доу.

Он окинул рыбаков повелительным взглядом и вдруг заметил у дверей Корона и Одиночку. Губы деревенского магиера сжались, лицо побелело от злости. Он резко повернулся к Себеру Тонбену.

– И кстати, не объяснит ли нам уважаемый помощник Тонбен, что чужаки делают там, где решаются дела общины?

Тонбен оставался невозмутим. Со сложенными на груди руками богатырь напоминал скалу.

– Не стоит так волноваться, мастер Арнюс. Эти люди – мои личные гости. А значит, имеют право не только присутствовать здесь, но и могут отправиться вместе с нами осмотреть останки бедного Виллена. Если пожелают, конечно.

Арнюс, который явно не привык, чтобы с ним пререкались, задохнулся от бешенства. Однако, вовремя вспомнив, что перед ним помощник деревенского головы, сумел сдержаться.

– Хотелось бы знать, что им здесь надо! Не хватало еще, чтобы они…

– Спокойнее, собрат Арнюс. – Корон подчеркнул обращение «собрат». – Немного подумав, ты легко поймешь, почему мы здесь – по той же причине, что и ты сам.

– Ишь какой чужак наглый, – буркнул кто-то из рыбаков.

Повернувшись к нему, Корон слегка улыбнулся.

– Заблуждаешься, уважаемый. Наше присутствие здесь – не проявление наглости, а долг клятвы. Где быть магиеру, как не там, где разгулялась нечисть? – Распахнув куртку, Корон показал всем серебряный знак. Среди собравшихся прокатился вздох.

– Магиеры! Помогут, пожалуй…

– Здесь уже есть один магиер – это я, Арнюс ре Дорот, посвященный пятой ступени! Сомневаюсь, что ты, собрат, сумеешь чем-то помочь мне.

– Отчего же, – усмехнулся Корон. – Впрочем, вчера я, кажется, не представился полностью, уважаемые.

Раздвинув рыбаков, Корон сделал шаг вперед и церемонно поклонился.

– Раз уж речь о титулах… Вас приветствует Корон ре Боргент, посвященный двенадцатой ступени, лорд-консул цехового Ордена магиеров, убийца нежити, удостоенный Светлыми Лордами титула Стража Земель!

– Еще удостоенный собором магистров прозвища Дарящий смерть и спасение, – негромко добавил Одиночка. – Титулов много, он подзабыл.

Рот Арнюса открылся и закрылся, в комнате воцарилась гробовая тишина. Себер Тонбен довольно хмыкнул. Орденский знак Корона был слишком богат для простого магиера, накануне он рассмотрел это очень хорошо.

– Прошу прощения, собрат-консул, – выдавил из себя ошеломленный Арнюс. – Но все же… мне кажется, я сумел бы… самостоятельно заняться этим делом.

– Предоставь мне решать это самому, собрат. Я опытнее тебя.

Но Арнюс еще не сдался окончательно:

– Не пойми меня неправильно, собрат-консул. Я лишь пекусь о благе нашей бедной общины. Дела идут неважно, а вопрос оплаты твоих услуг неизбежен…

Деревенский голова Таут, поняв наконец, о чем идет речь, торопливо закивал.

– Прости, уважаемый мастер, но я еще вчера говорил, что у общины нет денег, чтобы оплатить твои услуги…

В глазах Корона мелькнула искра едва уловимой иронии.

– О, прости меня, уважаемый. Кажется, произошло недоразумение. Возможно, я неточно выразился, и мы не поняли друг друга. В данный момент и я, и этот могучий воин, мой спутник, всего лишь гости уважаемого мастера Тонбена, волею судьбы способные дать дельный совет в сложившейся печальной ситуации. Никто не сомневается в ведовском искусстве мастера Арнюса. Впрочем, если потребуется, вы сможете воспользоваться нашей помощью, когда сочтете необходимым.

– Ну что же, раз так… – Таут пожал плечами. – Если вы сами хотите… думаю, нет смысла возражать.

Арнюс поджал губы, сделав вид, будто ничего не произошло.

– Полагаю, надо ехать немедленно. Питерс, ты покажешь нам дорогу?

Рыбак, все еще стоящий посреди комнаты, побледнел, но кивнул.

– Куда ж деваться. Только я сразу назад… Хватит с меня.

На крыльце Себер Тонбен тронул магиера за плечо.

– Воспользуйся моей лошадью, мастер Корон. Она смирная, эта коняга. Я немного задержусь, попробую договориться с подмастерьем кузнеца насчет подковы. Дело пустяковое, думаю, он и без кузнеца справится, просто лень ему. Езжайте, я догоню вас.

Глава 4

Место и впрямь было ягодное. Крупные яркие плоды игриво выглядывали из-под листочков, словно приглашая попробовать. Не удержавшись, Одиночка сорвал несколько ягод и бросил в рот. Нежная, чуть терпкая сладость растеклась по языку. Одиночка вздохнул.

– Славное местечко. Сюда бы не мертвяков разглядывать, сюда бы по ягоды сходить…

Дрожащий, сам бледный, словно мертвец, Питерс обернулся и посмотрел на него как на сумасшедшего. Корон наклонил голову, пряча улыбку. К своеобразным шуткам Одиночки требовалось привыкнуть.

На дальний конец поляны они пошли вшестером: деревенский голова Таут, Одиночка, оба магиера и еще двое парней с крепкими нервами, которые вызвались понести останки кузнеца до телеги.

В первый момент показалось, что вокруг места трагедии ягод еще больше, но потом желание шутить пропало даже у Одиночки: в траве среди сочных ягод валялись куски красной человеческой плоти.

Все было так, как рассказывал рыбак. Из-под ольхового куста торчали ноги в грубых кожаных сапогах. Создавалось впечатление, будто кто-то, утомленный дорогой, просто прилег подремать в тени.