Читать книгу "Царьград. Битва за империю - Андрей Посняков"

– Так тебя, значит, тогда с болота…

– Точно! Прямо сюда и забросило! Пять… да уже пять… лет назад. С тех пор тут и кручусь. У нас тут тысяча девятьсот восьмидесятый год, понятно?

– Восьмидесятый?!

– Ну да! Олимпиада скоро. У меня цветной телевизор есть – посмотрим! Эх, Алексий, друже! Если б ты только знал, сколь раз я вокруг этого болотца прохаживался… словно тянуло что-то! Думал, ну вот что-то тут будет, что-то выйдет… поначалу и сам хотел обратно…

– А сейчас, я смотрю, уже не хочешь?!

– Конечно нет! – бывший палач снова расхохотался, посмотрев на приятеля, как на ребенка. – Тут же у нас – жизнь! И жизнь – во! – он поднял вверх большой палец и тотчас же предупредил: – Правда, маленько привыкнуть надоть. Ты, Алексей, главное, сейчас меня держись, и ничему не удивляйся! Представь, что мы с тобой… ну, в тридевятом царстве, что ли, где есть самобеглые повозки, летучие корабли, фирменные диски… ну, вообще, много чего есть! Эх, заживешь! Не переживай только! В дело тебя возьму, и вообще… Я ж памятливый – если б не ты, сгубили б меня разбойнички! Ну давай, пойдем, обсохнем на бережку, потом ко мне поедем – у меня тут машина рядом… ну, повозка самобеглая – ВАЗ-2102! Универсал! Не машина – сказка. Ну сам скоро увидишь… Одежду тебе прикупим… Ты чего?

Услыхав про одежду, протокуратор вдруг изменился в лице. Куртка! Куртка-то с брильянтами и золотишком осталась в болотине! Утянула ее все ж таки трясина.

– Куртка? – озадаченно переспросил Емельян. – Да брось ты палку, не вытянешь, тут же трясина! Утопла – и черт с ней! Да не беспокойся, прикид я тебе подгоню – на то мы и друзья. Ну пойдем, пойдем… Да не переживай ты! Вот, сейчас обсохнем… На-ко, еще глотни… Эх, хорошо!

Добравшись до леса, оба, скинув промокшую одежду, уселись на полянке, расслабленно допивая фляжку. Выкатившееся на середину неба солнышко приятно пригревало плечи, в голове немножко шумело – наверное, от бальзама, а, скорее – от всего случившегося.

Бывший палач Емельян что-то рассказывал о своей жизни, а может, и не о жизни, может, просто так болтал – Алексей не вслушивался, думал. Думал, как бы достать утопшие вместе с курткой сокровища. А достать их нужно несомненно, да еще и как можно быстрее, еще ведь нужно успеть реализовать, получить рубли, набить ими чемодан, подкинуть на дачу бабки Федотихи. Впрочем, какая она сейчас бабка? Вполне преуспевающая молодая женщина – главный бухгалтер. Достать… Попробовать крюком, что ли, каким зацепить? Или вилами? Лопатой? Ну что-нибудь придумать можно… Так! Число сегодня какое?! Сколько до тридцатого июля-то?

– Число? Число сегодня обыкновенное – шестое июня, – усмехнулся палач. – В общем, я тебе все подробненько рассказал про сие тридевятое царство, так что ты теперь в курсе, не оплошаешь. Что там с одежкой? О, уже почти высохла! Одеваемся!

– Может, подождать, пока совсем просохнет?

– Некогда ждать, друже! Есть у меня насчет тебя кое-какие мысли. Только не опоздать бы, не опоздать.

Быстро натянув на себя мокроватые портки и рубаху, Алексей босиком – обувка тоже осталась в ненасытной трясине – зашагал по лесной тропинке следом за Емельяном.

– Этот мир придуман не нами, этот мир придуман не мной, – на ходу вполголоса напевал тот.

Пахло сосновой хвоей и сигаретным дымом от «Мальборо».

Когда вышли на грунтовку, Алексей сразу же углядел у повертки сверкающе-белую ухоженную «двоечку» с блестящими колпаками на колесах.

– Ну, вот он, мой конь-огонь! – вытащив из кармана ключи, палач горделиво приосанился и, отперев замок, вальяжно распахнул дверцу. – Прошу, так сказать, любить и жаловать. Так же большая просьба – не заблевать салон, чехлы, видишь – финские. Эх, ласточка! Да ты садись, садись, сейчас поедем. Скорости не боишься?

– Я ж воин!

– А я так раньше – блевал. Даже на грузовике. Ну, тронулись!

Запустив двигатель, Емельян выжал сцепление и, врубив передачу, плавно тронулся с места. Разогнавшись, включил магнитолу…

Ай хэв э дри-и-им…

– Нравится «АББА»? Ой, господи, что это я? Ничего, потом понравится! Эх, друже, каких мы с тобой дел наворочаем! По шестой модели себе купим цвета «кофе с молоком» – не машина, сказка!

Сказать по правде, Алексей был несколько потрясен случившейся с бывшим палачом метаморфозой. Чтоб житель пятнадцатого века вот так вот быстро сумел приспособиться ко всем реалиям века двадцатого? Ум отказывался в это поверить. Хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Человек уж такая сволочь, что ко всему приспосабливается. Тем более, палач – парень простой, о мироустроении никогда особенно не задумывающийся, вот, вбил себе в голову – тридевятое царство, и счастлив! Какое еще-то нужно объяснение? Интересно, как это у него здесь все сложилось? Расскажет еще… или уже рассказывал, да Алексей прослушал? Вообще, можно и по новой расспросить, больно уж любопытно. Автомобиль, джинсы, «Мальборо»… Василий Филиппыч, старший воспитатель детского дома, где Лешка провел все свое детство и раннюю юность, рассказывал, что далеко не все в эти вот времена так хорошо жили. И это… слово еще называл какое-то… Дефицит – во! А ведь, похоже, Емеля тут неплохо пристроен! И даже очень, очень неплохо. Любопытно, каков же источник столь зажиточной жизни?

– Извини, Емельян, прослушал – ты чем тут занимаешься-то?

– По специальности работаю, – прибавляя скорость, отозвался палач.

– По специальности?! Катом, что ли?!

– Сам ты кат! Поваром! Высший разряд у меня – подсуетился.

– И что, так хорошо платят, что на машину хватило?

– Ха! Платят?! Скажешь тоже! Тут, брат, крутиться нужно. Вот все и крутятся – этому то надо достать, тому – это. Кому финский гарнитур, кому югославскую стенку, ну, сигареты импортные всем нужны, а еще джины, диски. В общем, жить можно! – Емельян неожиданно скосил глаза на протокуратора. – Что? Не понимаешь ни хрена? Ничего, скоро въедешь, не так уж тут все и сложно. У нас-то куда как сложнее все было – литовский великий князь, князь московский, рязанский, тверской, еще Сейид-Ахметова орда, ногайцы, Улу-Мухаммед, Гирей – крымский хан – сам черт ногу сломит! А тут все понятно. И много похожего. Вот, мы говорим – «Князю московскыя Василью многая лета!», а тут немножко по-другому присловья – «Пятилетку в четыре года», «Планы партии – планы народа» и это… «Наша цель – коммунизм», во!

– А что такое коммунизм, Емеля?

– А черт его… Я в эти пустословия не вникаю, мне б с лейбаками разобраться да с дисками. Какой по сколько продать! В общем, дарю людям радость, – с нажимом произнес палач, причем в слове «людям» поставил ударение на последний слог. – Тебя тоже в дело возьму, не думай. Главное, документы справить…

– Документы?

– Это грамотцы такие, без которых ты тут и не человек вовсе, а так, погулять вышел. Ничего, не переживай, друже, выправим, есть умельцы! – лихо обогнав «четыреста двенадцатый» синий «москвич», Емельян презрительно прищурился и, пробормотав что-то про «моделист-конструктор», снова покосился на Алексея. – А теперь, друже, слушай меня внимательно. То место, куда мы сейчас приедем, называется КМЛ – «комсомольско-молодежный лагерь». Это что-то типа артели поденщиков – молодые парни и девки работают не за серебришко, а за жратву, и не по своему хотению, а заставляют.