Читать книгу "Последняя обойма - Анатолий Гончар"

— Лады, — Кузнецов поднялся с жалобно затрещавшей крыши старого блиндажа и, накинув не плечи рюкзак, взял в руки оружие.

— Выходи первым, мы следом, — оказалось, что ротный сказал ещё не всё. — Поиск будем вести на удалении пятисот метров. Ты двигайся вдоль хребта, мы перейдём через него сразу и обследуем противоположную сторону. Ручей станем переходить, не доходя до твоего места засады метров двести. И вот еще что: оставайся на связи, тут где-то должна быть чеховская база. Мы её искали еще в прошлый раз, но не нашли. Она как та черная кошка — вроде есть, только её никто не видел. Впрочем, это я серьёзно. База здесь должна быть. Слишком много информации по этому району, и ни одного реального подтверждения. Все источники врать не могут. Скорее всего, подземные бункеры и маскировка — а ля английский садик. Ну ладно, пора. Ни пуха!

— К чёрту! — Кузнецов помахал в воздухе ладошкой, и Гордеев, улыбнувшись в ответ, встал в строй уже выползающей из щелей ВОПа Алфёровской группы.

А места и впрямь оказались заманчивые — базовые. Но ни одного следа, ни одного предмета, который мог бы стать зацепкой и навести на мысль о нахождении здесь подземных жилых схронов, не находилось. Ничего: тишина и никем не потревоженное зверьё. Пока шли, дорогу дважды перебегали кабаны. Один раз в отдалении мелькнули желто-серые шкуры то ли косуль, то ли оленей. Из зарослей шиповника тявкнула лисица. Но никаких свидетельств присутствия людей не было. Выбрав по всем признакам подходящее для засады место, Кузнецов остановил группу и эту саму засаду организовал. Затем, разместившись под странным, похожим на ель, (но с мягкими плоскими иголками), деревом, Олег спокойно завалился на коврик и закрыл глаза, готовый временно провалиться в сон, чтобы спустя пару часов проснуться и пойти проверять охранение. Если бы не большущее желание перекусить, он бы, наверное, уснул тот час же, но после дневного поиска организм требовал калорий, да к тому же и время было ещё светлое. Солнце только-только начинало клониться к горизонту, и его лучи по-прежнему проникали сквозь переплетение веток. Наверное, именно поэтому Олег не слишком огорчился, когда его, ошибочно приняв за спящего, кто-то осторожно потряс за правое плечо.

— Командир! — донесшийся до Кузнецова голос принадлежал Лисицыну.

— Что случилось? — не открывая глаз, уточнил старший лейтенант. Глаза он открывать не спешил, потому что сразу понял: если его трясут осторожно и медленно, значит ничего серьезного пока не произошло, или, по крайней мере, у него ещё достаточно времени на раскачку.

— Змеи, — приглушенно протянул радист.

— Что змеи? — переспросил Кузнецов, понимая, что вставать всё же придётся.

— Там… в тыловой тройке.

— О, боже ты мой! — Олег откинул укрывавший его спальник. — Вы что уж, и со змеёй без меня разобраться не можете?

Лисицын неопределённо пожал плечами и отступил чуть в сторону, давая дорогу своему лениво поднимающемуся командиру.

— Что тут у вас? — старший лейтенант присел на корточки и вгляделся в том направлении, куда были устремлены глаза стоявшего под деревом Гудина.

То, что высовывающееся из-под ветвей существо было не змеёй, это Олег понял сразу. Вот только кто это был, желтопузик или медяница, он со своим знанием зоологии, точнее, её незнанием, определить не мог. Тем не менее, уверенно заявил.

— Это желтопузик.

— А он ядовитый? — спросил Гудин, и Кузнецов понял, сколь разительные перемены в образовании произошли за несколько последних лет.

— Это ящерица. — И что бы уж совсем расставить все точки над i, пояснил: — Безногая.

— А-а-а, — кивнул со знанием дела Гудин. И тут же: — А она ядовитая?

— Да ящерица это! — уже раздражаясь, повторил старший лейтенант.

— Тогда понятно! — Гудин на секунду задумался. — А прямо как змея! — кажется, он всё ещё не верил, что высовывающаяся из травы, скользкая на вид, серо-коричнево-белая гадина не есть ядовитая змеюка.

— А если всё же укусит? — это спросил появившийся за спиной у группника Лисицын, и Олег понял, что для спокойствия бойцов действительно всё же лучше это безобидное существо прибить. Он встал, сделал шаг вперёд и резко опустил ногу на голову даже не попытавшегося бежать желтопузика. Под подошвой противно чмокнуло, круглое тельце бессильно дёрнулось и затихло.

— А её есть можно? — спросил Гудин, а Кузнецов подумал: «Вот, кажется, и добрались до истинной причины моего вызова». Но чувствовать себя идиотом не хотелось, поэтому Олег не стал углубляться в эту мысль, а предпочел переключиться на задаваемый вопрос.

— Основы выживания изучать надо было лучше! — зло ответил он, сердясь на самого себя за столь бессмысленно-жестокий поступок. Но разъяснить бойцам, что к чему, все же следовало. — Скорее всего, да, это же ящерица, а большинство ящериц съедобны. — Он окинул взглядом старшего тройки Гудина, залёгшего подле дерева пулемётчика Родионова, сидевшего подле него снайпера Баринова, и добавил: — Но сегодня вы не настолько голодны. Так что потерпите. — И чтобы наверняка избежать глупых поползновений, схватил желтопузика за всё еще вздрагивающий хвост и, размахнувшись, забросил в лесную чащу.

Когда он вернулся к своей лежанке и залез под спальник, то понял: выбранное им место оказалось не совсем удачным. Как оказалось, ещё раньше это местечко облюбовали муравьи, и теперь они со всей обстоятельностью заполнили его спальник, забрались под одежду, бегали по стоявшему у изголовья рюкзаку. Пришлось спешно менять место собственной дислокации и перебазироваться на несколько метров в сторону.

Ночью ему снилась ящерица, она истекала кровью, совсем по-человечески кричала что-то неразборчивое и всё время норовила выбраться из-под подошвы его ботинка…

Когда «Мавр» уже устанавливал вокруг себя мины, «Аферист» ещё только выбирался к руслу пресловутого ручья. Гордеев был прав: весь левый берег представлял собой сплошные заросли и переплетения будто специально собранного со всего леса валежника. Как ни старались идущие соблюдать тишину, но продраться сквозь сплошную чащобу, не сломав тонкий ствол мелкого сухостоя, не наступив на ветку, было невозможно. Нет-нет, да и раздавался громкий треск сломанного сучка, или до идущего в центре группы Алферова доносилось скрежетание цепляющей по брезентовой горке неудачно отпущенной ветки. Незначительные спуски чередовались с такими же небольшими подъёмами. Создавалось впечатление, что какой-то великан огромными граблями прочертил в земле гигантские полосы, потоптался по ним малость ногами, да так их и оставил. Преодоление этого участка отняло едва ли не столько же сил, сколь весь послеобеденный переход. Наконец, группа выбралась к речному берегу и остановилась.

— «Командира», — показал знаками боец, идущий впереди Алфёрова. Подумав, Сергей не стал передавать знак дальше, вызывая ротного, так как командиром группы был именно он, а не майор Гордеев, а пригнувшись под низко склонившейся веткой бука, пошёл к поджидавшим командира разведчикам.