Читать книгу "Золотой жук мисс Бенсон - Рейчел Джойс"

Расспросы Инид способны были собрать небольшую толпу местных жителей, которые весело смеялись и предлагали девушке в подарок то, что, с их точки зрения, могло ей понравиться – фрукты, кокосовое молоко, а однажды предложили даже старую бейсболку. А еще Инид привлекла внимание какой-то грязной бродячей собачонки, похожей то ли на белого кролика, то ли на детеныша тюленя. Собачка ей страшно понравилась; она взяла ее с собой и назвала Мистер Роулингз. Марджери, правда, казалось, что это самый бесполезный пес на свете, но за Инид он следовал как тень. И она, считая, что Марджери ничего не замечает, постоянно его подкармливала, тайком протаскивала на ночь в пансион и укладывала спать на своей постели.

Третья проблема была самой серьезной. Это была проблема с багажом Марджери, отправленным заранее. Выяснилось, что на остров прибыли только две коробки из-под чая – с провизией и оборудованием для временного лагеря. Зато все чемоданы Инид были доставлены благополучно, даже ее красный саквояж, который она тут же запихала под кровать. А вот чемодан Марджери и, главное, ее гладстоновский саквояж с драгоценными инструментами для коллекционирования насекомых так и не нашли. «А вы ярлык-то на него приклеили?» – спрашивала Инид, но на этот вопрос Марджери старалась не отвечать. Вообще-то она собиралась приклеить на багаж ярлыки заранее, как только «Орион» подошел к причалу в Брисбене, но после того, как Инид ворвалась в каюту и сообщила о своем решении остаться, мысли Марджери потекли совсем в другом направлении, и она уже не помнила, были ярлыки приклеены или нет. Каждое утро они с Инид исправно посещали офис аэропорта и справлялись насчет багажа, и каждый раз им говорили, чтобы они не волновались, потому что пропавший багаж наверняка прибудет уже сегодня днем, сразу после сиесты. Но день шел за днем, а потерянный багаж все никак не прибывал.

(Кстати, эти сиесты оказались для Марджери еще одной неразрешимой загадкой. Кто бы мог подумать, что в середине рабочего дня все население острова бросает свои дела, кто бы чем ни занимался, и попросту отключается? А Инид, разумеется, восприняла подобный ритм жизни, как утка воду.)

Возникла и еще одна проблема, совсем уж труднообъяснимая. Оказавшись наконец на острове своей мечты, Марджери постоянно испытывала некую растерянность, даже подавленность. И вовсе не из-за того, что ее ошеломила красота острова, его яркие цвета, его запахи и ослепительный солнечный свет. И угнетала ее не только бесконечная возня с оформлением документов и неожиданная утрата столь важного для нее оборудования. Самое главное заключалось в том, что она не знала, как ей быть дальше. Да, теперь она, безусловно, находилась в Новой Каледонии и приехала сюда для того, чтобы найти золотого жука, но раньше, когда она находилась невероятно далеко от этих островов, ей было куда проще думать, как она будет его искать, чем, оказавшись совсем рядом с местом его обитания, действительно начать это делать.

Признаться в этом Инид она никак не могла. Она и себе-то самой с трудом в этом призналась. И решила пока что своей главной целью поставить получение необходимых для экспедиции документов. Причем документов правильных, со всеми подписями и печатями. Марджери была совершенно уверена, что как только ей официально продлят визу и поставят все двадцать три печати на разрешении посетить северную оконечность острова, то все остальное – пропавший багаж и, что гораздо важнее, вера в себя – сразу же снова у нее появится. Нет, она действительно в это верила!

Из густой тени за Марджери, не моргая, следила пара чьих-то глаз. Потом на свет вынырнула здоровенная зеленая ящерица величиной с собаку и, неуклюже переставляя лапы, направилась прямо к ней. По дороге ящерица остановилась, поймала муравья и стала неторопливо его есть. Марджери даже удивилась, так много времени ей на это потребовалось. Старательно работали челюсти ящерицы, то и дело мелькал высунутый язычок, чуть заметно дрожал мускул пониже плеча. Покончив с муравьем, ящерица повернулась к Марджери задом, лихо задрала хвост и в одну секунду ускользнула прочь.

А Марджери пошла будить Инид.

19. Беда в том, что вам кажется, будто у нас еще есть время

– Я просто не понимаю, почему мы до сих пор торчим в Нумеа, – сказала Инид. – Мне казалось, что вам совсем не хочется, чтобы кто-то нашел этого жука раньше нас.

– Мы здесь торчим, потому что у нас нет разрешения на поездку по стране, – сказала Марджери. – И потом, я до сих пор не получила свой багаж.

– А почему нельзя отправиться в экспедицию без разрешения и без багажа?

– А потому, Инид, что я просто не смогу карабкаться по горам в своем лучшем платье. И собирать коллекцию будет невозможно, не имея соответствующего снаряжения. А у вас, кстати, даже нормальной обуви нет. И потом, нам нужно продлить визу, иначе нас могут арестовать. Как только мне удастся все это уладить, мы сразу же выезжаем в снятое мной бунгало. Автобус в Пум ходит каждые два дня.

– Автобус? – в полном изумлении повторила Инид. – Мы прилетели сюда на гидроплане, который здесь называют «летающей лодкой», а теперь, значит, пересядем на какой-то автобус, чтобы совершить главное приключение нашей жизни?

– Но иначе туда никак не попадешь.

– А что, если поехать на мулах?

– Нет, ни за что. На мулах мы совершенно точно никуда не поедем. Да в этом и не будет никакой необходимости.

Они завтракали – здесь такой ранний завтрак назывался petit dejeuner – в одном из тех очаровательных французских кафе, что выстроились вдоль Baie des Citrons, залива Лимонов. Но Инид отчего-то с самого утра пребывала в дурном расположении духа и лениво перелистывала страницы «Таймс», ничего толком не читая. В общем, в том и не было особой необходимости, если учесть, что номер был датирован августом 1950-го – все, о чем в нем говорилось, уже произошло, когда они еще находились дома. Очевидно, британские газеты поступали в Новую Каледонию крайне нерегулярно – вполне возможно, новая порция придет в лучшем случае к Рождеству, – а послушать новости по радио Инид тоже не удавалось. Сколько она ни старалась, у нее никак не получалось поймать сигнал с помощью своего портативного приемника. Видимо, мешали горы. Между тем она по-прежнему не желала ничего рассказывать ни о Тейлоре, ни о его грозном оружии, ни о том, как ей удалось сбежать. А если Марджери спрашивала ее о Персе, она лишь молча качала головой.

Перед ними раскинулся залив; белый прибой бился о коралловые рифы, а за грядой рифов виднелось открытое море, и вода в нем была чудесного темно-синего оттенка. А между цепочкой рифов и берегом вода была спокойной, как в озере, и отливала всеми оттенками голубого, к которому кое-где примешивались струи зеленого и пурпурного цветов. Причалив к песчаному пляжу, рыбаки разгружали выловленную добычу; рядом с ними сидела на корточках женщина и быстро потрошила только что пойманную рыбу, швыряя рыбьи внутренности в ведро. Вокруг женщины, хлопая крыльями, суетились какие-то птицы.

– Это кагу, – сказала Марджери и взяла еще один круассан.

– Что-что? – переспросила Инид.