Читать книгу "Мавр сделал свое дело - Татьяна Полякова"

— Это входит у тебя в привычку, — посетовалая. — Чем мы докажем свои слова? Листок он взял. Да и не было в запискеничего такого… Хотя, возможно, мы просто не поняли.

— Вот-вот, пусть в милиции разбираются. Надо звонить.

— Не сейчас же? — вздохнула я.

— Придется до утра подождать, хотя руки так и чешутся.

Всю ночь мы не спали, Танька мечтала позвонить в милицию, ая, памятуя о договоре с Леопольдом, ждала его прихода. К четырем часам Танька омилиции практически забыла, зато вспомнила о сокровищах.

— Тут такие тайны… А карлик определенно сказал «клад».Ведь сказал? Если он надеется его сегодня с нашей помощью отыскать, значит,должен поделиться.

Я очень сомневалась, что Леопольд разделяет ее мнение,скорее он просто приготовил очередную каверзу, попадет в дом с нашей помощью,надеясь после этого хитро улизнуть. Просидев всю ночь без сна, мы к четыремчасам выглядели бодрыми и чрезвычайно деятельными. Я предавалась своим мыслям,Танька мечтала о сокровищах. Минут десять пятого она забеспокоилась:

— Где этот тип? Что еще за шуточки? Люди ждут…

— Может, у него часов нет?

Танька задумалась и еще минут десять сидела спокойно, потомвскочила.

— Ах, гаденыш. Он тебе нарочно это сказал, чтоб мы какдуры сидели в комнате и ждали его, а он в это время спокойно уведет клад прямоу нас из-под носа.

Стало ясно: мысль о сокровищах накрепко засела в головесестрицы и избавить ее от глупых идей не представляется возможным.

— Идем, — сказала она.

— Куда? — проявила я интерес.

— Искать этого мерзавца.

— Идем, — пожала я плечами, и мы вышли в коридор.

В доме царила тишина. Крадучись, словно кошка, Танька прошлапо коридору, прислушиваясь. В лице томление и некая растерянность. Пока яразглядывала пострадавший фикус, размышляя, выживет он после недавней экзекуцииили нет, она успела заглянуть во все помещения первого этажа и теперьпоглядывала на лестницу.

— Мы переполошим весь дом, — намекнула я. — АЛеопольда не найдем. Смею напомнить: он просил моей помощи, чтобы проникнутьсюда, вряд ли он смог это сделать без нас.

— Самарский смог, — ответила Танька, однако навторой этаж подниматься не стала, подошла ко мне и с тяжким вздохомконстатировала:

— Он нас провел.

Мы вернулись в комнату и открыли окно, устроились наподоконнике и на мгновение забыли обо всем на свете. Давненько я не встречаларассвет да еще на лоне природы. Но сестру даже красоты природы радовали недолго.

— Давай его все-таки поищем.

Я по опыту знала: искать Леопольда дело зряшное, появится онлишь тогда, когда сочтет нужным, но жажда деятельности переполняла Таньку, аспать совершенно не хотелось, и я кивнула. Танька лихо спрыгнула в мокрую отросы траву, и я последовала за ней. Побродим немного, и она успокоится.

Мы пошли вдоль стены дома. Танька впереди, я сзади, оченьнадеясь, что родственники спят и наши блуждания останутся незамеченными. Науглу, прямо под водосточной трубой, стояла бочка для сбора дождевой воды,должно быть, для поливки роз, которые росли здесь в изобилии. Не знаю, что менязаставило заглянуть в нее, но я заглянула и замерла в растерянности. Потому чтоувидела кроссовки. Они вроде бы плавали в воде подошвами кверху. Кроссовкимогли принадлежать ребенку, размер тридцать пятый, не больше.

Я пригляделась получше и едва удержалась на ногах, промычалачто-то невразумительное, тыча в бочку пальцем. Танька подскочила, ухватилась закроссовку и тоже начала мычать, а потом мы дружно заорали и, как впоследствиивыяснилось, разбудили весь поселок. Причина была уважительная, потому чтокроссовки вовсе не плавали сами по себе, а были на ногах Леопольда. Кто-тосунул несчастного карлика в бочку и держал там головой вниз, пока он незахлебнулся.

Последующие за этим события описывать не буду, прежде всегопотому, что помню их смутно. На наш крик прибежали сначала обитатели дома,затем жители ближайших домов, а очень скоро весь поселок. Кто-то вызвалмилицию, и начались нескончаемые вопросы. Больше всех досталось нам с Танькой.Оно и понятно. Очередной труп обнаружили мы, надо еще было как-то объяснить,что мы делали в половине пятого утра возле дома, когда добропорядочнымгражданам положено спать.

Хуже всего было то, что, обалдев от такой находки, мы ссестрой не смогли договориться о том, что следует сказать представителямзакона, а о чем лучше помалкивать. И в результате выложили все. Разумеется, опоявлении Самарского в доме тоже. В последний момент Танька успела мне шепнуть:«Молчи о сокровищах. Самарского мы из своей комнаты видели». Скажи мы о поискахсокровищ, и нас запросто запишут в убийцы за неуемное корыстолюбие. Поэтому ксловам сестры я прислушалась и заявила следователю, что мы ждали Леопольда,который назначил нам встречу. Услышав шаги, выглянули в коридор и увидели тамСамарского. А когда карлик в назначенное время не появился, решили егопоискать. Танька в точности повторила мои слова, они были запротоколированы, имы таким образом сами вырыли себе яму. Самарский назвал наши показания бредом,а когда провели следственный эксперимент, выяснилось, что, находясь в комнате,разглядеть идущего по коридору мужчину, да еще в темноте, мы не могли.Получилось, что мы оклеветали человека и навлекли на себя еще большиеподозрения. Взмокнув от волнения, с ужасной головной болью, я ждала, что насарестуют с минуты на минуту. Если бы я была на месте следователя, так бы исделала. А что, вполне логично. Я убила Ирину, желая помочь сестре получитьнаследство, а так как, по моим собственным показаниям, карлик в тот моментвертелся по соседству и мог что-то заподозрить, мы уже вместе с сестрой решилиизбавиться от него. Две женщины вполне справятся с таким малышом.

Я уже видела себя в наручниках и порывалась рассказатьправду, очень сомневаясь, что теперь в нее кто-то поверит. Самарскийкатегорически все отрицал, и господа в погонах склонны были верить ему, а ненашим фантазиям, как они выразились. Прибавьте к этому то, что мы с Танькойначали путаться в показаниях, что вполне понятно, когда человек врет. В общем,вы понимаете, каково мне было в тот день. Только после обеда нас пересталидопрашивать и сказали, что мы свободны. Это было так неожиданно, что яразрыдалась, а Танька увидела в этом большое коварство, не в моих слезах,разумеется, а в словах следователя.

— Нам готовят ловушку, — изрекла она, морща лоб.

— Какая уж тут ловушка. Мы сами сделали все, чтобыоказаться в тюрьме. Чего тебе не спалось, скажи на милость? Не увидели быСамарского и не нашли бы Леопольда.