Читать книгу "Только хорошие индейцы - Стивен Грэм Джонс"

– Коренного американца? – переспрашивает мистера Мэсси Глухарь. – Я думал, это был черноногий.

Глухарь – это хип-хоп прозвище Амоса Охотника-на-Бизонов.

Класс становится на его сторону против мистера Мэсси. Не потому, что их это волнует, а потому, что им нравится изводить белого учителя.

Глухарь Амос – он заслужил свое имя – встает с места и кричит: так ли уж сильно отличаются патрульные полицейские от идиотов с ружьями? На что Кристина, или кто там сидит у окна, возражает: тот убитый индеец, которого никто в резервации толком и не помнит, убил свою жену, вырвал из ее чрева младенца и выдернул у нее все зубы. Какая разница, кто его за это застрелил? В итоге раздается все больше других громких голосов, и встают другие ребята, а некоторые из них уже плачут, огорченные этой трагедией, и, наверное, сегодня не будет никакой географии.

Денора листает свою тетрадь на пружинках, находит чистую страницу и задумывается, действительно ли она помнит того застреленного черноногого. Конечно, она помнит его имя. Его имя было шуткой, только шутку эту могли понять лишь его почившие родители, которые, вероятно, случайно услышали это имя на уроке истории[25]. Но трудно подшучивать над тем, что она реально помнит, отделив от того, что ей говорили раз двадцать или тридцать.

Правда, у нее сохранилось какое-то смутное воспоминание о ее отце и Кассиди, как он теперь просит его называть, несмотря на то что это девчачье имя. В субботу перед рассветом они прошли через гостиную, а Денора спала на диване, она совсем малышка, еще даже не ходила в детский сад. У двери стояли двое еще не умерших индейцев: тот, с именем-шуткой, которого только что застрелили возле Шелби, и Рикки Босс, который, она точно знает, умер потому, что его избили около бара в Северной Дакоте. Если только это не был кто-то другой. Но она точно знает, что это было в Северной Дакоте.

В любом случае Денора помнит то раннее утро в гостиной не потому, что это было в субботу перед Днем благодарения, и не потому, что ее настоящий отец и Кассиди разговаривали слишком громко за горячим-горячим кофе. И не потому, что ее разбудил стук в дверь, когда она спала на диване. Ее настоящий отец быстро зашагал к двери, чтобы она не хлопнула, а Кассиди шел за ним следом. Это пришли сонные и невыспавшиеся Рикки Босс и теперь мертвый Льюис, с ружьями, висящими на плечах. Денора помнит обо всем этом десять лет спустя только потому, что когда Рикки Босс отхлебывал свой кофе, а пар поднимался перед его глазами подобно вуали, он смотрел прямо сквозь него на лежащую на диване Денору, будто знал, что должно произойти в тот день, на охоте, и хотел вместо этого просто остаться в доме и допить свой кофе.

Она хотела бы попробовать нарисовать эту сцену. Когда она еще рисовала.

Она увлеклась рисованием два года назад, в шестом классе. Сразу же после посещения музея. Учебный проект всего класса. Не имело значения, что они все рисовали просто в блокнотах на пружинках. Мисс Пиз, она теперь ее тетя, объяснила, что в давние времена такие блокноты служили в качестве гроссбухов.

Денора никогда бы не призналась, но в тот день она поверила мисс Пиз.

Она сидела во втором ряду, и ей даже не пришлось закрывать глаза, чтобы представить себе старинную хижину, а в ней всевозможные вещи для продажи: шкуры бобров, трубки, пучки душистых трав, большие куски вареного бизоньего мяса, нанизанные на коричневую жилу, похожую на веревку (чтобы подвешивать на колышки), плоские полоски пеммикана (гадость), расшитые бусами и бисером сумки, как в лавках для туристов, с большими клапанами, чтобы показать вышитые узоры, и, где-то в углу, стопка чистых гроссбухов. Она знала, что ей нужно только нажать на клавишу быстрой перемотки вперед и держать на ней палец, пока у хижины не отрастут плечи и она не превратится в строение, в склад, заполненный целым рядом полок со школьными принадлежностями. А эти гроссбухи стали блокнотами на спиральках, точно так, как говорила мисс Пиз.

Тот день казался ей волшебным, когда она открыла свой блокнот на новой, чистой странице, этот современный гроссбух. Она представила себе, что находится в музее, даже вообразила, как шестиклассники один за другим подходят к стеклянной витрине и смотрят, как это делали старики в те времена, когда спиральные блокноты были повсюду, в те несколько лет, когда у индейцев были только резервации, до того, как они вернули себе всю Америку.

Класс получил задание нарисовать свой любимый праздник. Предполагалось, что это будет Рождество, или День благодарения, или летний пау-вау[26], как рисовали все остальные. Но Денора нарисовала тот день, когда баскетбольная команда ее сестры поехала на региональные соревнования год назад. Это был самый святой день для ее семьи, несмотря на то что они еще не были настоящей семьей, так как ее мама и новый папа еще только начали встречаться.

В тот день ее старшая сестра Трейс, родная дочь ее нового папы, забросила в корзину десять мячей в первой четверти, потом восемь во второй, и после перерыва забросила шесть из двенадцати, потом в четвертой, на последних минутах матча, и весь зал топал ногами и вопил, когда другая команда уже поняла, что Трейс должны опекать сразу две защитницы, стоит ей только прикоснуться к мячу, но она каждый раз выходила из положения, передавая мяч свободному игроку, и провела девять убийственных пассов только за одну четверть. Противники скандировали: «Индейцы, убирайтесь домой! Индейцы, убирайтесь домой!» – но Трейс и так была дома, ее окружал дом, а больше всего ее домом была баскетбольная площадка в последние тридцать секунд.

Справа, в самом низу разлинованной синими полосками страницы, которую Денора разделила на четыре части в тот день в шестом классе, она нарисовала сестру в самом конце этой игры, ее единственный штрафной бросок во время второй половины, технический фол, нарушение правил защиты, но только Денора нарисовала ее поднятые руки совершенно неправильно. Ее старшая сестра подняла их вверх и вытянула вперед, будто держит лук, будто мяч, балансирующий в ее вытянутой руке, – это стрела, которой она целится в весь мир.

Этот исторический штрафной бросок, эта игра, эта победа позволили ей получить стипендию на четыре года обучения в колледже Вайоминга, и Денора разговаривает с ней каждую неделю по телефону, старшая сестра разговаривает с младшей, и нет никакой разницы, что они сводные. Когда она закончила свой рисунок в блокноте, мисс Пиз поставила ей «В» с минусом и написала наискосок: «Действительно ли это нечто индейское, Ди? Разве ты не должна была нарисовать нечто такое, что сделало бы честь твоему наследию?» – и она переслала листок по почте Трейс, старательно загнув поля, и Трейс ответила, что Денора правильно все поняла, именно так все и произошло, спасибо-спасибо. Деноре нужно продолжать рисовать, она рисует лучше, чем имеет право рисовать любая двенадцатилетняя девочка, она скажет это ее учительнице, она заставит ее слушать, это работа на «А+», даже «А++».