Читать книгу "Нервный срыв - Бернадетт Энн Пэрис"

– Честное слово.

У меня вырывается вздох облегчения.

– Ты не представляешь, как мне сейчас полегчало! Я вчера столкнулась с Конни в Касл-Уэллсе, и она сказала, что почти закончила.

Джон замирает с открытым ртом, изображая благоговение.

– А еще она сказала, что ты тоже не пошел к ней в тот вечер, – продолжаю я, глядя на него с любопытством. – После вечеринки по случаю окончания учебного года.

– Не пошел. Не захотелось идти.

– Понятно, – киваю я.

– Да и какой был смысл идти туда без тебя? – недолго думая, добавляет он.

– И правда, никакого, – подхватываю я. – Я ведь душа компании, знаешь ли!

– Вот именно, – смеется он, однако мы оба понимаем, что он имел в виду другое.

Мы выходим из ресторана, и Джон провожает меня до машины.

– Кстати, а ты купил слип для новорожденного? – спрашиваю я.

– Да, голубой со слоником. Мой приятель немного удивился: я выбрал, что понравилось, забыв, что у него родилась девочка.

– Приятно, что не у меня одной проблемы с памятью, – острю я.

– Да, вот тебе и доказательство, что такое со всеми случается. Есть планы на выходные?

– Наверное, буду возиться в саду.

– Ну, хорошо тебе отдохнуть! – Он кивает на машину: – Это ведь твоя?

– Да. – Я обнимаю его на прощание. – Спасибо тебе, Джон, за все.

– Рад, если помог, – серьезно отвечает он. – Увидимся в школе, Кэсс. Осторожней за рулем.

Он ждет на тротуаре, пока я выруливаю с парковки и выезжаю на Хай-стрит, раздумывая, чем занять остаток дня до прихода Мэттью. Приближаясь к перекрестку, где обычно поворачиваю направо, я вижу указатель на Хестон. И в следующее мгновение осознаю, что еду в сторону поселка, где жила Джейн и куда она возвращалась той ночью, когда ее убили. Сначала я сжимаюсь от страха: что я творю? Чего хочу добиться, отправляясь туда? Но почему-то чувствую, что должна это сделать.

Дорога занимает всего пять минут. Я останавливаюсь на главной улице, между парком и пабом, и выхожу из машины. Парк маленький, но очень ухоженный. Прохожу через ворота и медленно бреду по дорожкам, любуясь множеством прекрасных цветов. Скамейки в тени заняты – в основном пожилыми парами, отдыхающими после дневной прогулки. Сажусь на солнце, радуясь, что нашла, где провести еще пару часов. Я думаю о Джейн, гадая, сколько раз она сидела на этой скамейке и ходила по этой дорожке. В дальнем конце парка – детская площадка; дети, совсем маленькие, качаются на деревянных зверях, и я представляю, как Джейн помогала дочкам взбираться и слезать с них или внимательно следила, как они поднимаются на горку и скатываются вниз, – в общем, делала то же, что сейчас делают другие родители. И, как всегда, когда я вспоминаю Джейн, на меня наваливается чувство вины.

Я рассеянно наблюдаю за происходящим на площадке. Посчастливится ли и нам с Мэттью иметь детей? Маленькая девочка пытается слезть со своего зверя; она очень старается, но ничего не выходит. Я замечаю, что одна нога у нее застряла, и уже открываю рот, чтобы закричать и предупредить взрослых на площадке, но не успеваю: девочка валится на землю. На ее крик бросается мужчина; с другого зверя к нему протягивает ручки еще одна малышка, и он быстро подхватывает ее по дороге, потом склоняется над первой девочкой. Я смотрю, как он отряхивает ее и целует ее светлую головку, и вдруг понимаю, что это муж Джейн.

Потрясенная своей догадкой, я не отвожу от него глаз: не ошиблась ли? Но в последние недели его лицо не сходило с телеэкрана и с главных полос газет, так что стало практически родным. И к тому же девочки, похоже, близняшки. Мой первый порыв – бежать, скрыться из парка, пока он меня не заметил. Но потом я успокаиваюсь. Он ведь не знает, что я могла спасти его жену.

Муж Джейн выходит с площадки, унося упавшую девочку. Вторую он держит за руку, и обе плачут. Они идут по дорожке в мою сторону, и я слышу, как он пытается утешить их, обещая, что все заживет и что они будут есть мороженое. Упавшая девочка никак не успокаивается – у нее ободраны коленки, и одна довольно сильно кровоточит.

– Хотите, я дам вам салфетку? – вырывается у меня, когда они подходят.

– Да, это хорошая мысль! – говорит муж Джейн, останавливаясь напротив меня, и на его лице читается явное облегчение. – До дома нам еще далековато.

Я достаю из кармана салфетку и протягиваю ему:

– Вот, держите, она чистая.

– Спасибо.

Усадив раненую девочку рядом со мной на скамейку, он садится на корточки и показывает ей салфетку:

– Смотри, что нам подарила эта добрая тетя! Попробуем помочь твоей коленке?

Он аккуратно прикладывает салфетку к ссадине, промакивая кровь, и девочка, словно по волшебству, прекращает плакать.

– Лучше, Лотти? – спрашивает ее сестра, глядя на нее с беспокойством.

– Лучше, – кивает та.

– Ну, слава богу. – Муж Джейн поднимает на меня глаза; его лицо торжественно-серьезно: – Представляете, что было бы, если бы она упала на асфальт? Как мы в детстве падали. – Он убирает салфетку. – Все прошло.

Девочка, оглядев колено, с довольным видом слезает со скамейки.

– Играть! – объявляет она, устремляясь на газон.

– Ну вот, теперь их домой не загонишь! – стонет он, поднимаясь.

– Они очень милые! – улыбаюсь я. – Красавицы.

– Обычно да, – соглашается он. – Но могут быть сущим наказанием, если пожелают.

– Наверное, скучают по маме, – ужаснувшись собственным словам, я на секунду замолкаю и потом, запинаясь, продолжаю: – Ой, извините… Я просто…

– Ничего, не извиняйтесь. Вы хотя бы не притворяетесь, будто не знаете, кто я. Знаете, сколько людей приезжает в Хестон в надежде встретить меня? Будто я знаменитость какая-то. Заводят разговор – обычно о девочках, а потом спрашивают про их маму: где она сейчас – дома, готовит обед? Или – а у нее такие же светлые волосы, как у дочек? Поначалу, пока я еще не сообразил, что к чему, я чувствовал себя обязанным честно все рассказывать и говорил, что она умерла. Люди интересовались подробностями, и в итоге я сообщал, что ее убили; тут они изображали удивление, приносили соболезнования и говорили, что для меня это, наверно, ужасная трагедия. Только когда одна женщина зашла слишком далеко и поинтересовалась, как полиция сообщила мне эту печальную новость, я начал понимать. – Он изумленно-недоверчиво качает головой. – Такие люди, наверно, как-то называются, но я не знаю как. Что ж, по крайней мере, в нашем пабе и в магазине торговля сильно оживилась, – добавляет он с печальной улыбкой.

– Извините, – повторяю я. Мне хочется признаться, кто я, хочется сказать, что я получила его письмо сегодня утром, но после его слов… Нет уж, еще решит, что я тоже, как и все эти люди, пришла в парк в надежде встретить его; тем более что в Хестоне мне делать абсолютно нечего. Поднимаюсь со скамейки: – Мне пора.