Читать книгу "Русское экономическое чудо: что пошло не так? - Сергей Алексашенко"

Мировая экономика меняется на наших глазах. Когда в СССР в программных партийных документах говорилось что-то вроде “наука становится фактором производительных сил”, мы тихонько посмеивались: ну какая там была наука в “Жигулях”, скопированных с “Фиата-124” образца двадцатипятилетней давности? В сегодняшнем мире только компании, активно внедряющие передовые технологические решения, могут добиваться успеха. И это не только Amazon и его собратья по цеху онлайновой торговли, которые обеспечили львиную долю прироста производительности труда в США в первое десятилетие этого века. И это не только Google и Facebook, фактически с нуля создавшие рынок интернет-рекламы, который сегодня по своим размерам превысил рынок телевизионной рекламы. Это нефтяные и газовые компании, которые освоили 3-D геологическую разведку и внедрили технологии гидроразрыва пласта, что позволило извлекать запасы нефти и газа, казавшиеся ранее недоступными.

Рассуждения о предстоящем внедрении искусственного интеллекта в медицину, банковскую деятельность, в работу юридических компаний, о создании полноценного самоуправляемого автомобиля стали общепринятыми в современных дискуссиях о предстоящих технологических изменениях; и вопрос стоит уже не в формулировке “да или нет?”, а “когда это случится?”.

Часто приходится слышать уверенные утверждения российских экспертов, мол, американскому доллару грозит неминуемый крах в силу тех или иных причин. Уже само по себе такое утверждение представляется мне не слишком грамотным – доллар является денежной единицей США, и я плохо понимаю, что такое его крах. Ни одна экономика в нашем мире пока не научилась обходиться без денег, и американская – тем более. Доллар обслуживает внутренний экономический оборот в США, и в этом деле у него нет конкурентов. Поверить же в то, что в один прекрасный день экономика США перестанет производить что-либо вообще, сложно.

Если же под “крахом доллара” понимается его девальвация по отношению к другим валютам, то ФРС не сильно “парится” в этом отношении. С середины 70-х до начала 90-х доллар ослаб в три раза по отношению к японской иене и швейцарскому франку. Уже недавно, на наших глазах, за какие-то десять лет, с 1998-го по 2008-й, курс евро к доллару вырос на 75 %, с 85 до 148 центов, но это не вызвало никаких разговоров о крахе доллара.

В целом, многие расхожие в российском общественном сознании представления о роли золота в мире, о том, как и почему движутся курсы мировых валют, о том, что и как может сделать правительство для более уверенного развития экономики, опираются, с одной стороны, на любовь многих россиян к конспирологии и, с другой стороны, на их стремление найти золотую рыбку, то есть веру в чудодейственные простые рецепты. На самом деле и то, и другое – следствие низкой экономической грамотности, преодолеть которую можно, только читая классические учебники по экономике, каковых в мире издано большое количество.

“Либералам” неймется

2016

Задержание и арест министра экономики Алексея Улюкаева в очередной раз породили волну разговоров о “либералах” в правительстве, к которым традиционно относят министров экономического блока и руководство Центрального банка. Я не люблю эти разговоры и считаю, что деление на “силовиков” и “либералов”, возможно, обосновано имело место до “дела ЮКОСа” (разгрому которого, кстати, сильно поспособствовали “либералы” Кудрин и Греф), а вот после на вершине российской бюрократической пирамиды, в правительстве и в Администрации президента, оставались только те люди, которые были готовы исполнять любое решение президента (или премьера) Путина, независимо от того, насколько сильно согласны или не согласны с этим решением были исполнители.

Я вообще плохо понимаю, как можно говорить о либеральном экономическом блоке в стране, где доля государства в экономике выросла с 35 % в 2005-м до 70 % в 2015-м[57], при том, что персональный состав экономического блока меняется совсем мало. Но бюрократия устроена так, что она не может остановиться ни на какой отметке: у хорошего чиновника всегда найдется аргумент, который позволит ему внести предложение о национализации еще чего-нибудь.

Очередное предложение на эту тему прозвучало от начальника главного управления ЦБ по Центральному федеральному округу Ольги Поляковой, которая, выступая в Думе, предложила завести государственный реестр вкладчиков и их вкладов, заведовать которым (реестром) должен или сам Центральный банк, или Агентство по страхованию вкладов, которое вот-вот станет полностью подконтрольно Банку России.

Заявленный аргумент в поддержку этой идеи на первый взгляд звучит весомо: Центральный банк не может найти способ предотвращения махинаций банкиров, которые “прячут” вклады граждан в разные схематозные уголки. Спору нет – вклады населения надо защищать. Но скажите, а почему средства компаний, малых и крупных, которые находятся на банковских счетах защищать не нужно? Как показала мировая практика, лучшим инструментом защиты средств вкладчиков является действенный банковский надзор. Если надзорный орган, каковым в России является Центральный банк, будет добросовестно выполнять свою работу, то он должен отзывать лицензии у банков не в тот момент, когда они уже проели весь свой капитал и начинают выносить из здания стулья и скрепки, а тогда, когда капитал банков еще составляет положительную величину, когда банк может полностью рассчитаться со всеми вкладчиками. Создание же реестра вкладчиков и вкладов проблему отвратительного банковского надзора в России никак не помогает решить, потому что создание системы банковского надзора – это создание работоспособного института, который не сможет работать в отсутствие других институтов, важнейшими из которых являются суд и правоохранительные органы; а вот создание очередного реестра – это возможность для чиновника сначала освоить и попилить бюджет, а потом уже и огосударствить очередной сегмент бизнеса.

Озвученная идея о создании реестра меня пугает тем, что от нее останется всего один шаг до следующего “логичного” предложения: а давайте разрешим принимать вклады населения только государственным банкам?! Думаете, такое нереально? Но тогда объясните, почему реальностью стало создание Банком России Национальной системы платежных карт, организации, которая взяла на себя функции, выполняемые во всем мире коммерческими организациями? Или почему стало возможным создание тем же Банком России Национальной перестраховочной компании, которая тоже собирается потеснить частный бизнес?