Читать книгу "Ясновидящий - Дин Кунц"

— Возможно, удастся пройти по стенке состава, — сказал Потрясатель. — Между ней и потолком тоннеля около четырех-пяти футов...

Рихтер тотчас приказал Туку разведать обстановку, чтобы решить, стоит или нет загонять людей на опрокинутый поезд. Тук, сжимая в руках палку, конец которой был обмотан просмоленной веревкой, — это сооружение служило факелом, — легко вскочил на огромное колесо, белкой перепрыгнул на другое и двинулся в путь. Тук не испытывал особых неудобств, лишь слегка сгибался, дабы не стукнуться макушкой об потолок тоннеля, и вскоре скрылся из глаз. Даже свет его факела, превратившись в мерцающую точку, погас...

— Как Грегор? — спросил Рихтер.

— Все еще без чувств, а чернота поднялась уже выше лодыжки. Дело худо...

— А Мэйс? Все мы давным-давно были бы мертвы, если бы этого малыша с нами не было...

— Думаю, он продержится, — сказал Потрясатель и посмотрел на молодого гиганта, который сидел подле Грегора и нежно баюкал брата, хотя ничем не мог помочь.

— Хотя.., не знаю, — задумчиво проговорил Сэндоу. — Физически он способен выдержать невероятные нагрузки. Все это ровным счетом ничего для него не значит — он силен как бык. Но никогда еще я не видел его таким эмоционально вымотанным... Честно говоря, я прежде и не подозревал, что он способен на столь глубокие чувства...

— Мы узнали друг о друге много нового за время странствия, — заметил Рихтер. — К примеру, я понял, что ваша сила духа огромна, заподозрить такую, глядя на довольно хрупкое ваше тело, просто невозможно при первом знакомстве.

Потрясатель помолчал, размышляя о только что услышанном. Прежде ему в голову не приходило, сколь измученным он выглядит на самом деле. Потом кивнул:

— Ну, а я обнаружил, что вы — нечто большее, нежели просто безупречный служака и мудрый человек. Все мы совершаем в жизни промахи, порукой тому история с возлюбленной генерала. Поверьте, Солвон, — Потрясатель впервые назвал главнокомандующего по имени, — я стал спать гораздо спокойнее с тех самых пор, как узнал тогда ночью, в горах, что у вас есть незаконнорожденный сын. До той поры вы казались мне.., чересчур совершенным, что ли, чересчур холодным, каким-то идеальным и оттого страдающим самомнением. Я даже полагал, что вы один из убийц, а если нет, то отъявленный солдафон, и, когда мы достигнем города, станете совершенно бесполезным...

— С чего это вдруг отъявленный солдафон будет бесполезен в городе? — искренне изумился офицер.

Он, как ни силился, не мог понять всего, что наговорил ему старый маг.

— Ведь нам предстоит встретиться лицом к лицу с вещами, которые прежде и во сне не снились — нас ждет череда чудес, одно из которых затмит другое. Если бы у вас не было слабостей, присущих простому смертному, ваш разум просто спасовал бы перед всем этим. Вы не сумели бы понять и принять чуждое и неведомое, и все закончилось бы трагедией. Но под этой непроницаемой оболочкой, как оказалось, бьется сердце сродни моему. Это так, старик!

— Эй, вы, там!

Сверху свесилась рыжая башка Тука. Рихтер затряс головой, словно желая освободиться от чувств, нахлынувших на него после разговора с Потрясателем.

— Что там, парень?

— Впереди завал. Два вагона разбиты в лепешку, огромные стальные листы развернулись во все стороны, словно лепестки, и уперлись в пол, потолок и стены. Я кое-как прополз в щелочку и обнаружил еще один вагон. Тот заткнул тоннель плотно, словно пробка горлышко винной бутылки.

— Стало быть, возвращаемся?

— Нельзя нам возвращаться, — сказал Потрясатель Сэндоу. — Когда выгорит весь тростник, а зола остынет, орагонцы отправятся на поиски наших обгорелых костей. Не найдя их, они вскоре обнаружат старинный фундамент, подземный ход, и устремятся за нами в погоню.

— Вовсе и не надо возвращаться, — прервал его Тук. — Если сможем поднять людей, то легко войдем в поезд через кабину машиниста — боковая дверца почти сложилась пополам от удара, ее легко открыть. Ну, а потом мы без труда доберемся до конца состава, переходя из вагона в вагон.

— Хорошо сработано, Тук, рыжий ты дьявол! У тебя гораздо лучше варит голова, если поблизости нет розовощеких девах!

Тук хихикнул, заливаясь краской, а солдаты, сидящие на полу тоннеля, оглушительно захохотали. Несомненно, этот рыжик прослыл прожженным сердцеедом, заключил Потрясатель Сэндоу.

И внезапно ощутил горчайшее раскаяние, ведь ему так и не удалось узнать всех этих парней поближе. А между тем каждый из них — личность. Да, все эти люди не просто банибальские горцы, что на службе у генерала Дарка, а личности, причем не менее занятные, чем Мэйс или даже Грегор. Зайти с ними бок о бок так далеко и узнать столь позорно мало — самое настоящее преступление. Но позднее, когда они вступят в город, если, разумеется, это им удастся, он, возможно, сумеет восполнить этот пробел и узнает, наконец, рядом с кем прошел через весь этот ад...

Через четверть часа все благополучно забрались внутрь состава. Впереди идущему приходилось разбрасывать побелевшие от времени кости. Состав был битком набит пассажирами, которые во время катастрофы, естественно, погибли да так и остались похороненными в вагонах. Идти было не так-то просто, ведь солдатам приходилось ступать не по полу вагона, а по его стенке, причем именно по той, которая более всего пострадала при ударе. Дойдя до конца вагона, они проползали по наружной его стене через выбитые окна, ибо лишь таким образом можно было проникнуть в следующий вагон.

Но все же менее чем через час они достигли хвостового вагона, а затем вновь ступили на осклизлые камни — в тоннеле было довольно-таки сыро. И замерли, озаряемые зловещим синеватым светом. Он лился из какой-то трубки, кольцом окаймлявшей вход в странное помещение длиной около двухсот футов.

Носилки с раненым опустили на землю. Никто не знал, что ждет их впереди, однако то, что им открылось, более всего походило на святилище неведомых здешних богов, которым принесены были в жертву многие их товарищи...

— Командир! — раздался вдруг отчаянный вопль Тука. — Глядите — там, у стены!

Неведомо откуда явилось вдруг по меньшей мере шесть гориллоподобных существ. Росту в них было не менее семи футов, тела покрывал жесткий мех, в этом странном свете казавшийся совершенно голубым. Глаза, зеленые, словно молодая листва, мерцали в полумраке, будто внутри черепов у этих чудовищ теплились свечи-...

Люди схватились за ножи, а лучники вскинули свое оружие, торопливо извлекая из колчанов стрелы.

Тук издал какой-то странный звук и упал. Он лежал молча и не шевелясь.

Повисла мертвая тишина.

Только теперь Потрясатель увидел, что пол усеян телами поверженных солдат.

В руках странных существ Сэндоу заметил длинные, зловещего вида ружья, дула их направлены были прямо на людей.

Рихтер осел на пол, застонал, потом глубоко вздохнул — и стих.