Читать книгу "Ясновидящий - Дин Кунц"

Сэндоу сидел в своем кабинете, где царил ужасающий беспорядок. Стол его завален был старинными фолиантами, страницы которых пожелтели, а местами даже потрескались от времени. Книг этих он не читал и не намеревался заняться этим в ближайшем будущем, поскольку знал их на память, слово в слово. Просто на рабочем столе Потрясателя Сэндоу всегда лежал ворох книг — отчасти для того, чтобы любой вошедший, еще стоя на пороге, понял, что хозяин пребывает в трудах, а отчасти просто потому, что Сэндоу приятен был запах старинной ветхой бумаги. Он навевал романтическое настроение, пробуждая воспоминания о давным-давно ушедших временах, о канувших в небытие тайнах, о погибших мирах...

Сэндоу помешивал ложечкой в чашке с шоколадом. Это был довольно редкий для здешних широт напиток, да и ложечка под стать ему диковинная — с ручкой в виде злобной оскаленной волчьей морды. Не прерывая своего занятия, он глядел в окно на спящую деревушку Фердайн, мало-помалу выступавшую из утреннего тумана. Каменные домики еще не подавали признаков жизни. Лишь кое-где слегка курились, выдыхая вчерашнее тепло, каминные трубы, над другими крышами вовсе не было видно дыма. И только под застрехами уже копошились в своих гнездах полусонные птахи, щебеча по-утреннему. Словом, зрелище пока не слишком впечатляло, но Потрясатель Сэндоу, человек неприхотливый и безмерно терпеливый, остался вполне доволен.

Вскоре тут могут произойти грандиозные события. Сейчас же самое время запастись терпением и собраться с силами, дабы достойно противостоять испытаниям, которые богам угодно будет ему ниспослать...

На востоке в тумане уже образовался просвет, сквозь который явственно проступали силуэты Бани-бальских гор, чем-то похожих на солдат, марширующих к Фердайну со стороны моря. Солнечный свет окрашивал их в странные зеленоватые тона. Чудилось, будто изумрудные пики вонзаются в самое небо. И неудивительно, ведь горы эти были вторыми по высоте во всем полушарии...

К востоку же от Фердайна лежал Заоблачный хребет — единственный, чьи циклопические вершины могли посрамить Банибалы. Эти сверхъестественной высоты горы до половины скрывал густейший туман. Там, в молочно-белой его пелене, покоились горестные останки тех сорвиголов из Фердайна, кто отважился бросить вызов этим исполинам, чтобы узреть с высоты восточные земли. Подвиг сей удался лишь двум экспедициям, одна из которых благоразумно прошла несколько сот миль на юг, где горный хребет был чуть менее впечатляющим.

Потрясатель Сэндоу наслаждался волшебной красой великих Банибальских гор, которые утреннее солнце окрашивало в самые причудливые цвета, когда по крыше затопотали тяжеленные сапожищи Мэйса. Сэндоу весь подобрался и прислушался. Здоровяк Мэйс опрометью бежал к слуховому окну и чуть ли не кубарем скатился по чердачной лестнице. Затем он протопотал по коридору третьего этажа, вот заскрипела лестница, ведущая с третьего этажа на второй, потом та же участь постигла следующий лестничный марш — и огромный кулак Мэйса с такой силой забарабанил в дверь кабинета, что, казалось, она вот-вот слетит с петель.

— Будет, будет! — отозвался Потрясатель Сэндоу. — Входи, Мэйс!

Дверь открылась, и в кабинет вошел молодой великан. Буйства Мэйса как не бывало — на лице его застыло выражение благоговейного почтения. Он окинул взором заваленный книгами рабочий стол и груды причудливого имущества Сэндоу, прекрасно отдавая себе отчет в том, что ему никогда не постичь истинного предназначения сих экзотических устройств. Мэйс не был Потрясателем, и ему не суждено было когда-либо им стать.

— Ты что, язык проглотил? — спросил Сэндоу, безуспешно силясь скрыть улыбку — ах как трудно быть серьезным и суровым поутру, да еще в обществе такого комичного добряка, как Мэйс!

— Нет, господин. — Мэйс помотал огромной кудлатой головой, отчего длинные его волосы пришли в еще больший беспорядок. — Он тут, при мне...

— Тогда говори скорее, на каком именно участке Банибал находятся сейчас люди генерала?

Мэйс оторопел. Он даже потряс головой, словно пытаясь заставить ее лучше соображать.

— Но откуда вам-то известно об их приближении? — спросил он.

— Мое волшебство тут ни при чем, — ответил Потрясатель. — Мэйс, мальчик мой, я понял все, как только услышал топот твоих кованых сапожищ по ступеням. Справедливо полагаю, ты не затем покинул свой сторожевой пост, чтобы поведать мне о восходе солнца и пробуждении пташек...

— Еще бы, конечно же нет!

Мэйс поспешно подошел к самому столу Сэндоу, располагавшемуся в эркере, присел на корточки — впрочем, и в таком положении он возвышался над сидящим Потрясателем — и указал в окошко на расположенный милях в трех к югу перевал, именуемый Клеткой:

— Они во-он там, Потрясатель, и, похоже, их там сотни...

— А-а-а, теперь и я вижу, — сказал Потрясатель. — Однако они что-то слишком уж пестро одеты, особенно если учитывать их миссию. А ты какого мнения?

— Будь я их противником, нанес бы по этому отряду сокрушительный удар, прежде чем они успели бы спуститься в долину.

Сэндоу нахмурился и принялся поглаживать лоб, как всегда делал, когда размышлял. Бледное и изможденное лицо его сделалось серьезным.

— Да, это не делает им чести как солдатам. Мы не станем следовать их примеру при выборе облачения...

— Стало быть, вы принимаете вызов? — спросил Мэйс, настороженно глядя в лицо господина.

— Полагаю, да, — ответил Потрясатель. — Кое-что надобно приобретать — в основном это касается знаний и опыта, но не только...

Тут дверь кабинета снова открылась, и вошел Грегор.

— Досточтимый учитель! — Голос юноши звучал полунасмешливо-полусерьезно. — Опасаюсь, что завтрашний день сулит великую печаль — придется нам возносить молитвы за душу новопреставленного. Я проснулся оттого, что по крыше словно слон протопал, и даже не сразу понял, что это наш обожаемый Мэйс... Хрупкие стропила, похоже, не выдержали и... Ах, ты здесь, Мэйс? От души благодарю богов за то, что крыша осталась цела!

Мэйс заворчал и поднялся, голова его почти уперлась в потолок.

— Ежели бы я и в самом деле собрался проломить крышу, можешь быть уверен, рассчитал бы все наперед, чтобы пролететь аккурат через твою спальню и прихватить по дороге тебя!

Грегор с улыбкой подошел поближе к окну и принялся созерцать цепочку солдат, спускающихся по склону.

Потрясатель Сэндоу с любовью глядел на мальчика. Он любил и Мэйса, и Грегора, словно родных сыновей, и все же на долю Грегора приходилось чуть больше любви... Как ни ужасно, но именно так оно и было. Мэйс, несомненно, миляга, но все же он никоим образом не Потрясатель. Иное дело хрупкий, светловолосый Грегор. Этот настоящий... Никакой отец и никакой отчим не смог бы управить своими привязанностями в том случае, если только один из сыновей верно следует по его стопам...