Читать книгу "Так любят люди - Андрей Максимов"

МАРИЯ:

— На какую? Кому я нужна? Да и потом, мне нравится дело мое, потому что в нем смысл есть. Куда я пойду? В магазин людей обвешивать? Так ты и там найдешь к чему придраться. Мужчины — они ж везде есть, правильно? А ты ж к любому приревнуешь. К любому!

Не знаю прям, что делать. Тупик. И ведь любим мы друг друга.

ЮРИЙ:

— Да как бы не любили, разбежались бы, и все. МАРИЯ:

— Любим. А мучаем. Что это за любовь, если люди друг друга мучают?

ЮРИЙ:

— Ты бы с мужиками поменьше якшалась, не было бы проблем.

МАРИЯ:

— Вот опять. Ума не приложу, что делать. Любим и мучаем. Бывает так? Вы же много чего видели, скажите: бывает?

Давай попробуем вместе. Ветер метет сугробы. Давай попробуем в десять. Ну что тебе стоит? Попробуй!

Одиннадцать и двенадцать… Мертвый я или живой? Как я устал касаться Воздуха за тобой.

На расстоянии звука, На расстоянии тела Порознь быть — мука. Вместе — другое дело.

Выстрадай расстоянье. Вместе шагать. Рядом. Вычеркни расставанье Словом своим или взглядом.

Глупые эти дали. Жуткие эти закаты. Как же меня достали Жизненные невозвраты!

Не обещай мне вечность. Вечность затянет в глушь. Пообещай беспечность Вместе томящихся душ.

Через любые мотивы, Музыки и города Вместе мы будем живы. — Ну что же? В десять тогда?..

Как-то я это сразу написал. Сходу.

И ручка оказалась в кармане. Можно, конечно, прямо в телефоне слова в рифму писать, но не люблю. И что, конечно, самое удивительное — в этом «Здравствуйте!» салфетки оказались настолько плотными, что на них можно было писать.

Я и написал. Зачем я все это пишу, не знаю. Вообще, мне кажется, ни один пишущий человек не понимает, зачем он пишет. Если, разумеется, он пишет не ради денег, детективы например.

Но у меня, как говорится, деньги в другом банке.

Зато я точно знаю, кому я это пишу. Я это пишу Юльке. И Юлькой.

Мы давно уже расстались. И чего только не было у меня с той поры, и как ни пытался я выкинуть ее из своей души — и выкинул, в общем-то, превратившись в мужчину, который не исключает…

Но если вдруг рифма возникала в голове, то она была связана только с ней. Словно рифма и ритм намертво приклеились к Юльке и ходили лишь вместе.

Когда я понял, что у нас все закончилось…

Почему-то этот очевидный факт очень долго до меня доходил… Вот увидел уже это все… Вот уже и вещи вывез… И один жил.

Ну всё же. Всё! Всё…

Так нет! По нескольку раз в день я заходил на ее страничку в Фейсбуке, чтобы хоть как-то на ее жизнь поглядеть. И звонка ждал… Чтобы она позвонила, я бы голос ее услышал, а потом отрезал бы:

— Нет. Прощай.

И почту проверял — не пишет ли?

Мне почему-то очень важно было убедиться, что она имеет меня в виду. Хотя жизнь весьма наглядно продемонстрировала мне: не имеет.

И то ли для того, чтобы ее окончательно забыть, то ли от тоски, то ли от этого всего вместе, а то ли по какой-то иной, неясной причине…

Что это вообще за привычка: во всем обязательно искать причину? На самом деле она только Богу известна — разве не понятно?

Короче говоря, расставшись с Юлькой, я пустился в разврат, бессмысленный и беспощадный, как русский бунт.

Я знакомился с какими-то женщинами, и они привозили меня в какие-то дома, где я пил, разглагольствовал и делал все то, ради чего меня привезли.

Однажды я пригласил в дом женщину-астролога. Женщину звали Ада, что сразу вызвало у меня подозрение, потому что астролог Ада — это что-то такое бизнесовое, а не настоящее. Астролог Ада намекает одним своим именем на необычность происходящего. Астрологу Маше или Кате я поверил бы больше.

Сначала с астрологом Адой мы говорили по телефону. Она выясняла день и час моего рождения. После чего сказала таинственно: «Очень хорошо, все сделаю», — и назвала сумму. Сумма была вполне внушительной, оплата почасовой.

Астролог Ада оказалась весьма нехороша собой, однако сама она была абсолютно уверена в собственной неотразимости. Эта уверенность передавалась окружающим, и тогда глаза Ады уже начинали казаться не маленькими, а необычными, а фигура не жутко худой, а вполне себе женственной.

Астролог Ада довольно точно рассказала мне и про мои сегодняшние проблемы, и про мое прошлое, чем вызвала мое доверие. Правда, ненадолго.

Потом она начала вещать про то, ради чего ее, собственно, и позвали, — про мое будущее.

Сказала, что с бизнесом у меня все будет отлично. Но это я знал и без нее.

Начала про Юльку, с которой, как выяснялось, нас ничего хорошего не ждет, хотя мы еще и встретимся обязательно, и даже, как она выразилась, покувыркаемся, но это ни к чему не приведет, потому что так говорят звезды.

Астролог Ада заметила, что настоящая любовь у меня впереди, и что это будет женщина во всех смыслах необыкновенная.

Разъяснять, что это значит, Ада не стала, а вместо этого спросила:

— Нет ли у вас рюмочки виски или коньяку?

Я не видел еще ни одного человека, который бы, попросив рюмочку, не выпил бы бутылочку.

Ада не была исключением.

Дальше она стала рассказывать про свое одиночество и про то, как ей нравятся лысые мужчины с большими руками.

Все закончилось тем, чем всегда заканчивалось в последнее время с малознакомыми женщинами после бутылки коньяка.

Неприятно, что это все происходило у меня дома… Вообще-то я себе такого не позволял.

Полночи я пытался выпроводить Аду и посадить ее на такси.

Но она настаивала на том, что еще не все рассказала мне про прогнозы звезд:

— Мы должны все выяснить… Все про тебя… Я натальную карту сделала, как себе… Лучше. Ты не думай, я у тебя возьму деньги только за первые два часа… Два с половиной… А за все, что потом, — нет… Бонус.

Астролог Ада расхохоталась. Смех у нее, конечно, был неприятный — неестественный и нарочитый.