Читать книгу "Так любят люди - Андрей Максимов"

Ресторан «Здравствуйте!»… Место, где оплачивается общение… Почему нет?

Когда таксистка Ирина про это рассказывала, я не поверил. Как-то не привык я верить незнакомым женщинам, что бы они ни говорили.

Получается, что таксистка с революционной фамилией говорила правду.

Вообще-то виски закусывать не надо. В этом и состоит прелесть этого напитка. Водку надо пить и закусывать. А виски можно медленно и с удовольствием потягивать.

Водка незаменима в резком разговоре, когда надо принять решение. Она прекрасна под вкусную еду. Во время скандала тоже сгодится. Под нее также хорошо тосковать: опрокидывать рюмашку и тосковать.

А виски чудесен для неспешной беседы, для которой подходит также определение «милая». Потягивая виски, хорошо наблюдать за окружающей жизнью или за своим собеседником. Если ругаться лучше под водку, то рассуждать — под виски. Сам по себе стакан виски с позвякивающим в нем кусочком льда уже придает весомость любой фразе.

Водка — для эмоций, ссор и братаний.

Виски — для неспешности, спокойствия и благообразия.

А я вот выпил виски и закусил ложкой свекольника.

Это неправильно, конечно, но очень вкусно.

Кстати! Минздрав предупреждает! Алкоголь опасен очень для всего.

Минздрав вообще горазд предупреждать о том, что не представляет никакой опасности.

Конец

Юрий, 45 лет, охранник, муж; Мария, 40 лет, медицинская сестра, жена

ЮРИЙ:

— Она мне изменяет, я точно знаю. С заведующим отделением. Она мне говорит: «У меня — ночное дежурство». Хорошо. Бывает. Я ночью на машину — и к больнице. Два окна горят, понимаете? Два. Ну, в их отделении. Одно — ординаторская, они там ночи проводят. А второе — чего горит? Я высчитал: это окно завотделением. Главное — погорит, погорит и погаснет потом. Погаснет, понимаете? Даже противно представлять, что они там делают…

МАРИЯ:

— Я объясняла уже сто раз: у нас завотделением развелся. Иногда у друзей ночует, бывает, что и в больнице. Не может пока квартиру снять — такую, чтоб приличную и недорогую. У нас медики сами знаете сколько получают… ЮРИЙ:

— Развелся… Ну, вы понимаете… А тут я к ней в больницу зашел… Я люблю так неожиданно нагрянуть, ну, меня знают все, пускают запросто. Ну и вот, я зашел… А она у больного сидит… Красивый такой мужик, мощный… Хохочут… И еще он ее за руки берет. Представляете? Как бы случайно.

МАРИЯ:

— Этому человеку предстояла сложная операция… У нас — сердечно-сосудистая хирургия… Он боялся очень. Я пыталась ему настроение поднять, вот и все.

Красивые люди. Оба. Яркие. Наверное, когда идут вместе, на них обращают внимание.

Про таких говорят, что они очень подходят друг другу.

ЮРИЙ:

— Не, и как я ни зайду, она все время в палатах с мужиками кокетничает. Главное, другие-то сестры так не шастают по палатам, а эта — нате здрасьте! Вот вам, наверное, кажется, что отделение — это где больные лежат? Отчасти. Но эти больные — они же мужики, понимаете? Лежит много мужиков. И она среди них королевой ходит.

МАРИЯ:

— Я устала объяснять… Вы мне, может быть, тоже не поверите, но я люблю свою работу, ей-богу. Потому что там люди, которые нуждаются в моей помощи. Я им могу помочь. Есть сестры, которые… как бы сказать?.. формально относятся к работе. А я так не могу. Жизнь человека — она, конечно, от хирурга зависит, тут что и говорить. Но и от меня тоже. Пусть немножко, но зависит. От того, в каком настроении человек на операцию уедет… Это же важно. А после реанимации? И выхаживать надо… ЮРИЙ:

— Тоже мне — ангел.

Удивительная пара.

Она — как будто испуганная. А он — как будто агрессивный.

Но все это словно понарошку, не по-настоящему… МАРИЯ:

— Я от денег никогда не отказываюсь, врать не буду. Но не ради них, ей-богу. Вы же знаете, зарплата у нас не очень большая. Но не ради денег, правда… Не знаю, как сказать… Знаете, есть такие больные, которые ко мне на 8 Марта приезжают — цветы подарить или там конфеты. Некоторые много лет ездят.

ЮРИЙ:

— Я видел это. Приезжает такой бугай на «мерсе». Его, конечно, в больницу не пускают, так она сама сбегает к нему. Обнимаются, целуются… МАРИЯ:

— Что ты врешь? Поцеловала его, да. У него, знаете, какой тяжелый случай был, у мужика этого? Шансов почти не оставалось выжить. А выжил. И ты его еще бугаем называешь. Фантазируешь ты много, вот что я тебе скажу. Понимаете, Юрка сидит там, на базе своей, ночами, вроде как охраняет. Работа-то непыльная: главное — сидеть.

ЮРИЙ:

— Ответственная работа, знаешь, если что случится…

МАРИЯ:

— «Если что» еще не случалось ни разу. Вот он от тоски рассказы начал писать и в Интернете размещать. Неплохие, кстати, рассказы, я потом вам ссылочку дам — можете почитать. У Юрки поклонники даже появились, читатели. И все бы оно ничего, только у него фантазия некстати разыгралась. Такие про меня истории придумывает… Я сама диву даюсь!

— Юрий, скажите, а вы почему жене не верите? Она вас когда-нибудь обманывала?

ЮРИЙ:

— Свечку я, как говорится, не держал, конечно. Она все время с мужиками там… Хохочет, обнимается… И еще эти ночные дежурства. Вы были в больнице по ночам? Пустыня. Тишина. Идешь — шаги отзываются как в каком-нибудь американском триллере. Там по ночам чего хочешь делай — никто не узнает.

МАРИЯ:

— Вот как ему свою верность доказать? Я не знаю. Мне когда домой звонит любой мужчина… Да даже тот же завотделением… Я отклоняю звонок. Потому что если он только услышит, что мне мужчина звонит, — скандал! Крик! Обзывает меня всякими словами неприличными…

Слушайте, мне прям иногда даже хочется ему изменить, ей-богу! Ну чтоб хоть ругал — так за дело. А то страдаю непонятно за что.

ЮРИЙ:

— Измени только, попробуй…

— А почему вы так уверены, что Маша вам верна?

ЮРИЙ:

— Да кто ж ее разберет? Вот когда вижу ее, понимаю: не может моя Машка мне изменять. Не может, хоть ты что! Мы вот восемь лет с ней живем, и все бы хорошо, если б не больница. МАРИЯ:

— Если б не работа твоя! Я ему сто раз говорила: меняй работу! Найди такое дело, чтоб на фантазии меньше времени оставалось! Чтобы уставал по-настоящему, как мужик! Мне плевать на деньги. Ты б лучше делал что-нибудь такое серьезное, а не забивал башку всякой ерундой. Извините…

ЮРИЙ:

— Ну вот. Когда она рядом — все хорошо. Но вот ночью… Я прям представляю все. Вижу, понимаете? Рассказы про это написал. Ссылочку вам оставлю, права Машка, почитаете, если что. Я ей сто раз предлагал работу менять.