Читать книгу "Рискуя собственной шкурой. Скрытая асимметрия повседневной жизни - Нассим Николас Талеб"

И еще: тому, кто не ставит шкуру на кон, – скажем, топ-менеджеру корпорации, получающему огромную зарплату, но ничего не теряющему (обычно такие толкают речи на совещаниях), – платят исходя из показателей, которые не обязательно отражают здоровье фирмы; этими показателями он манипулирует, чтобы скрыть риски и получить премию, а потом уходит на пенсию (или занимается тем же самым в другой фирме) – и винит преемника в сложившейся ситуации.

Далее мы дадим неравенству новое определение – терминологически более строгое. Но сначала нам нужно понять разницу между двумя типами подхода, статическим и динамическим, потому что шкура на кону может превратить один тип неравенства в другой.

Сделаем следующие замечания:

Истинное равенство – это равенство с какой-то вероятностью.

И:

Шкура на кону предотвращает загнивание систем.

Статика и динамика

Проблема экономистов (особенно тех, кто никогда не рисковал) очевидна: их разуму трудно осознать вещи в движении, и они не могут понять, что вещи, которые движутся, и вещи, которые не движутся, обладают разными свойствами. Вот почему большинству экономистов чужды теория сложности и жирные хвосты (мы объясним, что это такое, через несколько страниц); они также испытывают (ужасные) затруднения с математической и концептуальной интуицией, без которых более глубокое понимание теории вероятностей невозможно. Экономисты слепы, они не видят эргодичности – ее определение мы начнем давать через пару абзацев, – и это, на мой взгляд, главный признак, отличающий серьезного ученого, понимающего что-то о мире, от профессионального поденщика, в основном предающегося ритуалу сочинения статей.

Кое-какие определения:

Статическое неравенство – моментальный снимок неравенства; по нему нельзя сказать, что с вами случится в дальнейшем.

По статистике, около 10 % американцев по меньшей мере год будут входить в 1 % самых богатых людей страны, а более половины проведут по крайней мере год в топовых 10 %[69]. Все не так в более статичной Европе, хотя номинально там больше равенства. Скажем, всего 10 % богатейших пятисот людей или династий Америки были таковыми 30 лет назад; у французов более 60 % из аналогичного списка – наследники, и треть богатейших семей Европы были богатейшими век-другой назад. Во Флоренции дела обстоят еще хуже: горстка семейств сохраняет свое богатство на протяжении пяти веков.

Динамическое (эргодическое) неравенство берет в расчет все ваше прошлое и будущее.

Поднимая уровень доходов самых бедных, динамического равенства не добиться; скорее нужно сделать так, чтобы менялись богачи, – то есть подвергнуть людей риску потерять богатство.

Общество можно сделать более равным, принуждая богачей (через шкуру на кону) подвергнуться риску утратить место в самой богатой прослойке населения[70].

Приведенное выше условие сильнее, чем простая мобильность по доходам. Мобильность означает, что кто-то может разбогатеть. Условие непоглощающего барьера означает другое: богатый не может быть уверен в том, что останется богатым.

Опишем то же самое еще более математически:

Динамическое равенство восстанавливает эргодичность: вероятность по времени и вероятность по ансамблю становятся взаимозаменяемыми.

Позвольте объяснить, что такое эргодичность – понятие, недоступное интеллектуалам. Глава 19 в конце книги объясняет его подробнее; оно отменяет самые важные психологические эксперименты, связанные с вероятностью и рациональностью. Пока что ограничимся вот чем. Представьте население США, разбитое на группы. У нас есть, например, меньшинство миллионеров – 1 %: некоторые с лишним весом, некоторые высокие, у некоторых есть чувство юмора. Есть подавляющее большинство представителей низшего среднего класса: инструкторы по йоге, эксперты по выпечке, консультанты по садоводству, теоретики электронных таблиц, учителя танцев, настройщики роялей – плюс, разумеется, специалисты по испанской грамматике. Посмотрим на размер дохода или богатства в процентах (замечу, что неравенство по доходу обычно не столь велико, как неравенство по богатству). Полная эргодичность наблюдается, когда каждый из нас, при условии вечной жизни, проводит какой-то пропорциональный промежуток времени в каждой экономической группе: например, за сто лет где-то шестьдесят мы принадлежали бы к низшему среднему классу, десять – к высшему среднему классу, двадцать – к классу синих воротничков, а какой-то один год мы были бы миллионерами[71], [72].

Абсолютная противоположность полной эргодичности – поглощающее состояние. Термин «поглощение» изначально появился в связи с поведением частиц, которые, встречая препятствие, им поглощаются или к нему прилипают. Поглощающий барьер похож на ловушку: из него не выбраться, каким бы «хорошим» или «плохим» он ни был. Человек каким-то образом обогащается – и остается богатым. Когда вы входите в низший средний класс (см. выше), у вас нет шансов перейти из него в более высокую страту, если вы этого хотите, разумеется, – а значит, ваша ненависть к богатым вполне оправданна. Замечено, что там, где доля государства в экономике велика, те, кто сидит наверху, редко переходят в нижние страты – в странах вроде Франции государство дружит с крупными корпорациями и защищает их менеджеров и акционеров от опыта подобного падения; наоборот, оно благоприятствует их взлету.

А когда одна группа людей ничего не теряет, остальные ничего не приобретают.

Пикеттизм и бунт класса мандаринов[73]

Существует такой класс людей, как мандарины – слово, означавшее изначально ученых династии Мин (мандаринской называлась «чиновничья речь» Китая), использует в беллетризованных мемуарах француженка Симона де Бовуар. Я всегда знал об их существовании, однако их отличительное – и пагубное – свойство осознал, наблюдая за реакциями мандаринов на работы французского экономиста Тома́ Пикетти[74].