Читать книгу "Созвездие Хаоса - Татьяна Степанова"

– А на чем мы его повяжем? – Мухина усмехнулась. – Доказательств нет. Есть лишь косвенные обстоятельства, так же как и в эпизоде с Анной Ласкиной. Ребус – поди догадайся, совпадение это или не совпадение.

Ребус ЭРЕБа…

– Слишком много ребусов, Алла Викторовна. И во всем этом какая-то излишняя нарочитость.

– А разве в демонстрации трупов всему городу нет этой самой излишней нарочитости? Этой самой феноменальной дерзости и наглости, которая вас… и нас тоже поражает? – спросила Мухина. – Эта тварь, что завелась у нас в городе… она дерзкая тварь. И она бесстрашная. Она ничего не боится. Ничего. Ни нас, полиции, ни препятствий, ни совпадений. Туман был ночью, густой как пролитое молоко. Никто не мешал твари совершить все это в густом тумане – привезти труп Натальи Демьяновой к Новым домам, уложить на остановке с распяленными ногами. Но нет, тварь… эта безумная тварь дождалась утра, когда туман почти рассеялся.

– Такое бесстрашие граничит с безумием, Алла Викторовна.

– Сумасшедшего, психа мы бы давно поймали. За два года псих бы прокололся.

– Психи разные бывают. А по времени Андрей Ржевский тогда, в марте, мог подкинуть труп Марии Гальпериной на остановку и затем как ни в чем не бывало сесть в свой рейсовый автобус и проехать мимо?

– Мог. Если, например, заранее ночью оставил в багажнике угнанной машины тело. А машину припарковал на маршруте автобуса. Это был март, еще морозило по ночам. Давность смерти Гальпериной тогда патологоанатом определил в промежутке трех-пяти часов. Тело лежало на холоде. Так что в этом случае возможностями Ржевский обладал весьма широкими.

– Вы сказали – он не местный?

– Он приехал в город четыре года назад.

– Как раз в то время, когда в Дубне появилась Саломея Шульц?

– Да. И тут совпадение, как видите. Но мы никакой связи между ним и ею так и не обнаружили. Как не нашли связей между ним и остальными. Демьянову вот проверим… Может, в пекарню он заглядывал? Хотя я не верю, что в такой простоте он может перед нами проколоться, нет.

– А его семья?

– Он одинок, квартиру снимает. Подруги жизни нет. Хозяин квартиры дал ему самые лучшие рекомендации: не пьет, платит аккуратно. На работе тоже все о нем лишь хорошее. Хотя друзей среди шоферов у него нет. Он всегда особняком.

– Откуда он приехал? Из глубинки?

– Он, как мы установили, раньше плавал на грузовых судах – Северный морской путь. Приехал к нам из Мурманска, а до этого работал в Архангельске.

– И когда он приехал, начались убийства?

– Четыре года и два – хватило времени и на обустройство, и на раскачку.

– Но сейчас он в отпуске?

– Отпуск по графику. И здесь не к чему придраться. Но где и как Ржевский его проводит, мы не знаем. И машины его на месте во дворе дома тоже нет.

Катя хотела было еще спросить, однако их прервали – в который уж раз за эти дни.

В кабинете зазвонил внутренний телефон – дежурная часть.

Когда Катя вышла в коридор, она увидела возле дежурной части небывалое оживление. Несмотря на вечер и конец рабочего дня, холл дежурной части был полон сотрудников.

Это неожиданно прибыла команда из ГУУРа. Полковник Крапов вызвал собственное подкрепление. Министерская опергруппа вела себя шумно, по-хозяйски в маленьком скромном отделе полиции.

Катя поняла, что следующие дни Алле Мухиной придется туго.

Я ей помогу…

Катя мысленно пообещала это себе. Она пока еще не знала, как это сделать. Следовало хорошенько все обдумать.

Глава 19

Музыка Эреба

У себя в номере, на кампусе, Катя отыскала на You Tube пьесу Жана-Филиппа Рамо «Тамбурин», исполняемую на клавесине. Было уже слишком поздно, чтобы бродить в одиночку в темноте по пустым улицам. И Катя отложила все до следующего дня.

Музыка «Тамбурина» – нервная, будоражащая, словно механическая, исполненная четкой гармонии и стиля.

Плей-лист плеера остановили в середине этой пьесы…

Значит, когда шофер автобуса Андрей Ржевский подъезжал к остановке, где было выставлено тело Марии Гальпериной, он слушал именно эту вещь Рамо.

Он слушал ее, глядя на труп, и выключил плеер, лишь когда начал звонить в полицию.

Катя внезапно вспомнила еще одну деталь, о которой ей раньше говорила Алла Мухина: труп Марии Гальпериной был выставлен напротив магазина стройматериалов, которым владел ее муж. В Новых домах, недалеко от другой остановки, где обнаружили тело Натальи Демьяновой.

Клавесин в телефоне умолк. Катя снова нажала play – «Тамбурин» зазвучал снова.

Музыка ЭРЕБа…

В царстве хаоса и смерти, в царстве мрака и страха, в обиталище эриний устраивали, оказывается, музыкальные вечера.

И исполняли вот это на клавесине…

Тамбурин…

Тамбурин…

Саломея Шульц играла его на бис на том концерте, с которого уже не вернулась.

Первая жертва, самая первая в списке убийцы. Саломея – талантливый музыкант, игравшая и на рояле, и на органе Дубны, и на клавесине ЭРЕБа. Концертмейстер любительского оркестра физиков-лириков Дубны и научных сотрудников некогда закрытой и до сих пор исполненной тайн БАЗЫ. Ржевский, нашедший ее, признался, что видел ее потом в ночных кошмарах.

А чиновница Анна Ласкина? Снилась ли ей в ночных кошмарах Саломея, отбившая у нее любовника?

Правда, любовник оказался женат и слинял далеко-далеко, убийства же продолжились с еще большей жестокостью и дерзостью.

Очень много совпадений, это почти за гранью вероятного…

Но это ЭРЕБ. Может, и теория вероятности здесь дает сбои, а не только пространство и время?

Катя вспомнила, как Мухина на берегу реки в заповеднике-лесничестве говорила ей о яме в лесу.

Могли вырыть и держать жертвы там, а вовсе не в закрытом помещении – гараже, складе, бункере, подвале.

Остались бы следы, частицы земли и глины в волосах и под ногтями жертв. Органика, перегной. Это не спрячешь, не ликвидируешь, даже если тела тщательно обработать средством от насекомых… от мух…

Катя ощутила, как леденящий холод вновь окутал ее.

Глина, земля осталась бы под ногтями, но эксперты ничего не нашли.

Значит, не яма?

Клавесин. Рамо. Тамбурин.

Внезапно запись закончилась. Стало очень тихо.

Клавесин – слишком нарочито и вычурно. И сухо. Словно высохшие мертвые кости щелкают и стучат друг о друга, исполняя музыку Рамо.

Костяная, мертвая музыка ЭРЕБа…