Читать книгу "Отшельник - Томас Рюдаль"

Интересно, не снял ли кто-нибудь машину и водителя, когда они приехали в Котильо? Может быть, у кого-то есть снимки матери или отца мальчика, которые прощаются через стекло машины? Снимки одинокой машины на фоне прилива?

В шесть часов он включил радио и стал слушать выпуск новостей. Но новости только международные, местных не было. Может быть, заседание суда отложили, но скорее всего, рассказ о мальчике, брошенном в машине, больше никого не интересует. Жаль, что больше нельзя обратиться к Берналю. Любопытно было бы послушать, что происходило в зале суда. Суд разместился в отдельном крыле «Дворца»; исполнительная и судебная ветви власти настолько близки, что, находясь в полицейском управлении, можно буквально услышать, как судья стучит молотком.

На ужин он выбрал поджаристую курицу гриль, которая почти весь день вращалась в печи на вертеле, а также упаковку нарезанных помидоров, смешанных с твердым козьим сыром. Он рассчитывал, что еды хватит на двоих и что Алине понравится ужин. Все пойдет гораздо лучше, если она станет спокойнее, покладистее – и восприимчивее к его точке зрения. Он слышал о стокгольмском синдроме, но как он действует? И сколько должно пройти времени, прежде чем он разовьется?

Алина ничего не знала о стокгольмском синдроме, а курица ей не понравилась. Она морщилась:

– На вкус как резина!

Потом она приказала ему отвалить. Она сердито стучала цепью по полу, и Эрхард снова разозлился. Голова пошла кругом, захотелось запихнуть ее обратно в сарай. Когда он рассказал ей о своих планах, она обозвала его жалким иностранцем, эстранхеро. Он может делать с ней что захочет, говорит она, плюясь и шипя на него, дергая цепь. Эрхард был не в силах находиться с ней рядом, поэтому вышел на улицу, чтобы покормить Лорела и Харди. Козлы стояли неподалеку, на горном склоне, и лизали камни. Его как будто вышвырнули из собственного дома… Эрхард надеялся, что уже через несколько часов ему удастся освободить свою пленницу. Ему все равно, что сделают с ним полицейские, если она на него пожалуется, скажет, что он ее похитил. И все же он надеялся, что она не подаст жалобу. Очень хотелось, чтобы она заползла в какую-нибудь крошечную пещерку и залегла там на дно. Никаких больше клиентов, никаких наркотиков. Однако, слушая, как она бушует в доме, он сомневается в благоприятном исходе.

Отсюда, с горы, видно всю округу: океан мышиного цвета, пенный прибой. Водная гладь тянется отсюда до самой Вест-Индии и Южной Америки; волны с грохотом обрушиваются на неровное, зазубренное побережье. Лорел пытается добраться до петель, на которых висит пояс Эрхарда; звенит его колокольчик. Эрхард ласково почесал козла за длинным, мягким ухом и дал пригоршню корма из сумки.

Вернувшись в дом, он увидел, что Алина перешла в кухню и сидит на полу. Она вытащила все содержимое шкафчика и разбросала по полу: мед, рис, перец. Нет, она не просто капризная девчонка, она гораздо хуже. Хорошо, что до холодильника ей не дотянуться. Правда, в нем почти ничего нет. Ее костюм цвета лосося был неузнаваем, стал больше похож на тюремную робу.

– Если поможешь мне с одной вещью, я отпущу тебя.

Его слова ее как будто обескуражили, и Эрхард не понял почему. Потом до него дошло: наверное, она потеряла всякую надежду, в ней погасла последняя искра жизни. Может быть, эта ложь, которую она собиралась изложить на суде, и поездка в Мадрид – все, что у нее оставалось. А Эрхард лишил ее всего.

– Ты говорила что-то о снимках в Интернете. Как это делается?

Она прищурилась:

– Чего ты хочешь?

– Где мне искать, если я хочу найти в Интернете фото?

– Мои фото?

– Нет, – ответил он. Наверное, она решила, что ему нужны порнографические снимки; ему плевать, какие фото Алины бродят по Всемирной паутине. – Фото машины на пляже в Котильо. Мои пассажиры говорят, что находят фотографии в Интернете – снимки, сделанные несколько дней или даже несколько часов назад. Вот я и подумал, может, удастся найти снимки матери и отца мальчика, когда они приехали сюда в машине.

– По-прежнему зациклен на этом, Четырехпалый?

– Скажи, где найти фотографии.

– Не могу. Они повсюду. Погугли, поищи еще как-нибудь. – Она встала и тут же плюхнулась на матрас рядом с дверью. Как усталая собака.

– Помоги мне найти ее, и я дам тебе сигареты.

– Пошел ты! Ты мне уже все испортил. Плакала моя поездка в Мадрид.

– Я тебя спас. Ты бы пожалела обо всем, как только подписала показания.

– Я жалею обо всем, что я делаю, с тех пор, как приехала на этот гребаный остров. Более того, я жалею обо всем, что со мной случилось после того, как меня родила мамаша, гореть ей в аду!

– Помоги мне. Помоги мальчику.

– Ты что, тупой? Плевать мне на этого мальчишку. Если я и помогу тебе, то только потому, что хочу поскорее убраться отсюда.

– Я отвезу тебя в центр, как только найду, что ищу.

– А если я не найду то, что ты ищешь? Если такой фотографии вообще не существует?

– Помоги мне, и я отпущу тебя, независимо от того, найдем мы снимок или нет.

Она долго смотрела на него, потом пожала плечами. Наверное, это означало «да».

– Ну и что нужно делать? – спросил Эрхард.

– Откуда мне знать? Набери в Гугле и жди ответа. – Она огляделась. – Где компьютер?

Эрхард молча смотрел на нее.

– У тебя что, нет компьютера?

– Он мне не нужен.

– А где, по-твоему, мы будем искать – в моем мобильнике? Дороговато выйдет. Ты заплатишь?

Он чуть не сказал «да», но потом передумал.

– Если найдешь фото, я сниму цепь.

– Дай-ка мне мою сумку. Где она?

Вместо ответа, он ушел в гостиную и вернулся с ее мобильником. Протянул ей.

– Пляж Котильо. Примерно седьмого или восьмого января.

– Телефон почти разрядился – осталось где-то на четверть батарейки.

Алина ткнула пальцем в экран. Он стоял за ней, стараясь понять, что она делает. Ей нетрудно будет позвонить в полицию или отправить сообщение своим знакомым. Но нет, она нашла какие-то фотографии, стала водить по экрану пальцем, и появлялись все новые снимки.

Она вбила что-то еще. Дату. Появились фотографии пляжа, но ничего похожего на нужные числа. Он видел зимние и летние фотографии вперемешку. Разница была сразу видна по небу: зимой оно белое с металлическим отливом, а летом – бело-желтое. Она показала Эрхарду несколько снимков. На одном из них горный склон; другой был сделан с моря. Панорама пляжа… Потом он увидел множество снимков серферов. Две женщины загорают на полотенцах; мужчина высовывается из люка прокатной машины. Фотографий великое множество, одни исчезают, другие появляются. У Эрхарда даже закружилась голова. Фотографии посланы как будто по воздуху… Если бы их передавали по проводам, он бы еще как-то понял, но новые смартфоны для него – загадка.