Читать книгу "Судьба короля Эдуарда - Эмиль Людвиг"

Значит, Эдуарду следовало быть менее честным, менее благородным, а также менее сильным, чем его создала природа, наградившая его такой моложавой внешностью: тогда он сумел бы разграничить две сферы своего существования и, как когда-то его предки, приказывал бы время от времени отвозить себя вечером на уединенную виллу, где, как в старинных романах, проводил бы несколько приятных часов у любовницы. Этот образ жизни в стиле рококо противоречил и его эпохе, и его характеру, который требовал от него честных и определенных решений и соответствующего поведения.

В подобном умонастроении молодой король и погрузился в изучение истории, чтобы проверить по документам все то, что он слышал о любовных историях и браках своего королевского рода. Посмотрим, что он там отыскал!

XIII

История Ганноверской династии началась с разведенного короля, который двадцать лет держал в заточении свою жену, пока в 1714 году не приехал в Англию, чтобы вступить на престол под именем Георга I. Его супруга, принцесса София Цельская, женщина замечательной красоты, была внебрачной, впоследствии признанной, дочерью некоего герцога и гугенотки. София не хотела выходить замуж за этого принца, да и матери ее такой зять не нравился, потому что у него тогда была любовница, но сто тысяч талеров, которые этот брак ежегодно приносил бы Ганноверу, заставили чашу весов склониться в пользу принца и его родственников. От этого союза родилось двое детей, которые позднее стали королем Георгом II и королевой Софией Прусской. Принцесса, ставшая родоначальницей двух династий, была вознаграждена за это супружеской изменой, грубым обхождением и разлукой с детьми; на долгих тридцать три года, вплоть до самой смерти, она стала узницей какого-то замка в Германии. Она взяла любовника, которого вскоре убили. В это время в Англии король развлекался с множеством красивых женщин; он решил снова вступить в брак, и капеллан, некогда служивший на каперном судне, обвенчал этого разведенного мужчину с герцогиней Кентальской. Король отблагодарил капеллана, сделав его епископом Йоркским.

И чему же научила короля Георга II страшная судьба его матери? Извлек ли он из этой истории урок, чтобы лучше воспитывать собственных детей, позволил ли он им влюбляться, освободил ли их от всякого принуждения? Он ненавидел своего отца и после его смерти восстановил добрую память о матери. Но когда его сын захотел жениться на прусской принцессе, Георг II приказал одному офицеру увезти его из Берлина только потому, что некогда поссорился с отцом этой принцессы. Король пытался заставить сына подчиниться, отказав ему в денежной помощи. Позднее принц вознамерился жениться на леди Диане Спенсер, происходившей из буржуазной семьи, но в последний момент премьер-министр помешал этому браку, который должен был совершиться тайно. Нуждаясь в деньгах, принц в конце концов покорился и женился на принцессе, навязанной ему отцом. Вражда между молодым человеком и его родителями была такой яростной, что принц, когда его жена уже собралась родить их первого ребенка, заставил ее сесть в карету и увез, потому что он не желал, чтобы его наследник появился на свет в замке предков.

Его преемник Георг III, который потерял Америку и на протяжении своего сказочно долгого правления с 1760 по 1820 год не сделал ничего, кроме пятнадцати детей, а после сошел с ума, тоже столкнулся с тем, что в молодости от него ускользнуло счастье. Будучи еще ребенком, потом принцем и молодым королем, он любил юную леди Сару Леннокс, дочь герцога Ричмондского. Всемогущее общество воспротивилось этому браку: нельзя было допустить, чтобы эта девушка не королевского происхождения помогла вернуться к власти ненавистным вигам, которые слишком долго правили страной. В ход пошла песенка о «долге и любви», которая так быстро запоминалась, и которую легко мог насвистывать любой уличный мальчишка. Король женился на уродливой принцессе Мекленбургской, которую ему сосватали сильные мира сего; отвергнутая красавица согласилась стать подружкой невесты, потому что, по ее словам, так она могла полюбоваться на эту свадьбу вблизи; на протяжении всей церемонии король почти не сводил с нее глаз, а все остальное время стоял с совершенно отсутствующим видом. С тех пор минуло несколько десятков лет, как вдруг однажды король увидел на сцене актрису, напомнившую ему Сару, отчего погрузился в меланхолию и стал постепенно терять рассудок.

Георг отомстил за себя, как мстят слабохарактерные люди, — запретив своим близким то, в чем было отказано ему самому. Короля злило, что его брат смог заключить морганатический брак с любимой женщиной, той самой прекрасной леди Уолдгрейв, которую так часто писал Рейнолдс. Мстя за свою потерянную молодость, король Георг III издал Royal Marriage Bill[60]., который до сих пор остается в силе. Бурные обсуждения и последовавшие за ними решения 1772 года стали выражением новейших методов борьбы за власть. Король хотел получить право по собственному усмотрению препятствовать бракам королевских отпрысков. Парламент согласился с этим новым принципом, но постановил, что принцы и принцессы старше двадцати пяти лет в подобных случаях получают годовую отсрочку; по прошествии этого времени только парламент может воспрепятствовать браку принца или принцессы. Таким образом, власть представителей народа распространялась даже на королевский альков.

Изучая историю своих предков и в особенности их браки, заключенные по любви, Эдуард VIII, конечно, понимал, какие жестокие схватки ждут его впереди: столкновения между королем и Церковью, королем и обществом, королем и премьер-министром. Стоило хотя бы прочесть отчет о бурных дебатах, когда происходили столкновения тори с буржуазией. Тогда новый закон страшно перепугал епископа Оксфордского. Епископ Глостерский с наивным цинизмом заметил ему, что воля короля, разумеется, может помешать влюбленным принцам вступать в брак, руководствуясь своими чувствами, но ничто не помешает им развлекаться, не вступая в брак. В палате общин выступил с речью полковник Барре, солдат, проживший нелегкую военную жизнь; он выразил чувства того, кто читал его речь полтора столетия спустя, заявив, что этот запрет способен породить только страх и ревность.

«Все члены королевской семьи, — сказал бравый полковник, — окажутся в одинаковом, унизительно рабском положении. Неужели вы верите, что какой-нибудь достигший зрелости мужчина, а молодой принц тем более, покорно смирится с утратой своих мужских прав, которыми пользуется ничтожнейший из его подданных?.. Неужели этот указ хочет убедить нас в том, что в королевском роду одни только слабоумные или лунатики? Как и прочие смертные, принцы имеют право на чувства и мечты. Напрасно их превозносят до небес, когда они сидят на троне, вначале-то они были просто детьми».

Следом за этим прославленным воином выступил Фолкстоун, который выразил чувства народа в традиционной манере: «…Если предполагается, что брак между подданным и членом королевской семьи позорит корону, это косвенным образом оскорбляет народ».

Несмотря на внесенные изменения, этот закон имел самые серьезные последствия. Газеты называли его актом, «поощряющим адюльтер и блуд, попирающим законы природы и религии». Вполне естественно, что в результате увеличилось число морганатических браков в королевской семье. Пресловутая «борьба между чувством и долгом» оказалась губительной для многих из пятнадцати детей короля.