Читать книгу "В опасности - Флинн Берри"

– Ты где их раздобыла? – спросила я.

– У Кита, – ответила она. Я не спросила, кто это. У меня сосет под ложечкой, и я не могу поверить тому, что только сейчас об этом вспомнила.

Рэйчел пошла по главной улице и вернулась с двумя ракетками. Я сидела на деревянной скамейке у гостиницы и ждала ее.

Кит говорил мне, что едва ее знает. Когда я доезжаю до главной площади, уже идет дождь. В скобяной лавке я замечаю одного из близнецов. Я сворачиваю на Брей-лейн и останавливаюсь у дома с крышей из дранки. Интересно, Рэйчел когда-нибудь заходила внутрь?

Фургончик стоит на подъездной дорожке, но в доме темно. На окне второго этажа, в одной из детских, красуется переводная картинка с пожарным. Я жду, но мне не хочется с ним говорить на глазах у детей или жены.

Не помню, что Рэйчел говорила о возврате ракеток. Не знаю, вернула ли она их в тот же день, что подразумевает, что она собиралась увидеться с ним чуть позже. Понятия не имею. Помню, мы тогда ели плавленый сыр с хлебом. А запивали его напитком из одуванчиков и лопухов из стеклянных бутылочек.

За это она, похоже, меня ненавидела.

«Дак энд Кавер» забита в преддверии матча «Арсенал» – «Челси», и я протискиваюсь сквозь толпу, пока не нахожу Кита.

– Можно с вами поговорить на улице? Пару минут.

Глаза у него стеклянные. Киту хочется послать меня куда подальше, но вокруг люди, и он выходит за мной на улицу. Крашеные деревянные дома поскрипывают на ветру, и висящая над пабом вывеска мотается из стороны в сторону.

– Она брала у вас ракетки, – говорю я.

– Да? – На нем то же длинное пальто, что и раньше, и оранжевая шляпа с закругленными полями.

– Этим летом.

– Я так и не знаю, воспользовалась ли Рэйчел ими. Я оставил их для нее на улице у задней двери.

– Почему?

– Она говорила, что хочет поиграть, а я сказал, что она может их взять в любое время.

– Где? Где вы были, когда она это сказала?

– У нее в доме. Она хотела прикинуть стоимость проводки внешних коммуникаций.

– Зачем?

– Для душа на улице, – отвечает он. – Рэйчел сказала, что вам подарок на день рождения.

Я смеюсь. Кажется, темный тротуар переворачивается и уходит у меня из-под ног.

– Ей понадобились ракетки, и я сказал, что у нас такие вещи всегда валяются во дворе.

Ракетки были новые. Я помню, как они пахли, и липкий прямоугольник на том месте, где недавно соскребли этикетку.

Глава 40

Прошлым вечером я «оттянулась». За стойкой бара в ресторане «Митра» в Оксфорде сидел одинокий мужчина, и я выбрала его. В качестве предосторожности, сказала я себе, чтобы отвлечься, дабы не наделать глупостей. Мы пили джин с тоником и болтали, сидя у стойки, и я вспомнила, как включить сигнальные огни, как выдать нужную дозу тепла и бездушия. На стойке красовались серебряные чаши со льдом и бутылки испанской кавы с этикетками в форме полумесяца. Мужчина оказался симпатичным, и встреча казалась какой-то абсурдной и веселой, как иногда бывает, словно у вас выдались каникулы, а всем остальным нужно на работу. Он приехал туда на свадьбу друга и оказался первым из свиты жениха. Они сняли на выходные дом рядом с Сомервиль-колледжем. Мы занимались сексом на лестнице и в спальне. Поскольку я крепко выпила, это продолжалось довольно долго, я смогла забыть, где нахожусь.

Утром он спросил:

– Хочешь пойти со мной завтра вечером на свадьбу?

Я засмеялась, а мужчина добавил:

– Нет, я серьезно.

– У меня работа, – ответила я.

Глава 41

Во время праздничного базара на главной площади жители Марлоу протаптывают в снегу грязные тропинки. Над тисами сереет хмурое небо. Все киоски работают, их раздвижные оконца распахнуты настежь. Я иду вдоль ряда. Почти везде мыло и свечи. Транспарант на здании муниципалитета возвещает о рождественском сборе пожертвований.

– На что они собирают деньги? – спрашиваю я женщину, торгующую грушевым сидром.

– На мост.

– А что такое с мостом?

– Он разваливается.

Людям, наверное, не надо столько мыла и свечей, но все же они покупают. По крайней мере, есть палатки с едой. В первой торгуют пирогами. Во второй – вареньем и настойкой на шалфее с фермы в Сайренсестере.

В соседнем киоске продают тонкие свечки, сделанные французскими монахинями, и я представляю себе монахиню, опускающую фитилек в емкость с горячим воском. Как настоятели монастырей решают, что делать и кого тренировать? Вино «Сент-Эмильон», ликер «Шартрез», собаки породы сенбернар. В монастыре Вале собак тренируют на спасение в парах. Я думаю о сенбернарах, стараясь не вспоминать при этом о Фенно. Вдруг какая-то женщина хлопает меня по руке.

– Рэйчел была настоящая красавица, – произносит она, а затем смотрит на мою реакцию. Она глядит на меня тем взглядом, любопытным и чуть злым, который хорошо знаком сестре чрезвычайно симпатичной женщины. Я не нахожусь, что ей ответить. Ветви тисов вздымаются и гнутся на ветру.

– Лучше бы ей было остаться в живых.

Женщина глядит на меня с одобрением, словно я сжульничала в игре, а она не имеет ничего против. Я отхожу от нее и от свечек.

Священник подпер открытые двери церкви в надежде на то, что часть толпы зайдет в храм. Там, наверное, очень холодно.

Я покупаю бумажный стаканчик глёга. Вот зачем люди переезжают в небольшие городки. Чтобы сплетничать и собирать деньги на мост.

На другом краю площади Кит Дентон говорит с маленьким мальчиком. По поведению я догадываюсь, что это его сын, а он – хороший отец, любящий и добродушный. Мальчишка бежит к группке детей, играющих за лотками, а Кит обнимает какую-то женщину. Он оглядывает площадь, а когда смотрит в мою сторону, то делает вид, что не замечает меня, и поворачивается так, что женщина выскальзывает из его объятий.

У меня начинает сосать под ложечкой. Я не спускаю с него глаз, но Кит больше ко мне не поворачивается. Через какое-то время жена чмокает его в щеку, отпускает его руку и подходит к двум женщинам. Обо мне она не знает, Кит ей не рассказал. Он общается с владельцем скобяной лавки, потом отходит, что-то говорит жене и исчезает. Я смотрю, как он идет по главной улице, пока не скрывается за поворотом.

Я направляюсь совсем в другую сторону, к Редгейту. В тот день Кит был у Рэйчел дома. Алиби у него нет. Он предлагал мне свою помощь. Он купил для нас теннисные ракетки. Рэйчел говорила, что никогда не заведет отношений с женатым мужчиной, что означало – если она закрутит такой роман, то мне не расскажет. Сдается мне, что и Хелен она тоже не сказала бы, поскольку ее муж спал с кем-то на стороне, когда та была беременна Дэйзи, но я все равно звоню ей.