Читать книгу "Тенеграф - Кшиштоф Пискорский"

Посмертная слава несчастного заинтересовала даже заморского гостя, который в тот день появился на рынке. В общем замешательстве никто не обратил внимания на странную женщину в мужской одежде, которая весь день кружила между прилавками, расспрашивая людей и стражников о подробностях происшествия. Потом она проведала жену Ключника и долго разговаривала с ней, что-то терпеливо ей растолковывая.

Однако я не знаю, по этой ли причине вдова покинула город уже на следующий день.

* * *

И’Барратора смотрел на суету у прилавков под Треснувшим Куполом. Сидел он у окна, из которого видна была часть стены храма и вход на рынок. Он точил рапиру с педантичностью и терпением, на которые был способен только он, время от времени проверяя клинок кончиком большого пальца.

В воздухе стоял резкий запах горячей стали.

Высоко над крышами кружили чайки. Тени их то и дело пересекали улицу, словно стрелы. Люди глядели на них тогда с бессильной злостью.

И’Барратора думал о смерти.

Откуда-то снизу долетали отзвуки длинного разговора Камины и Хольбранвера, время от времени прерываемого спором, ведомым на ломаном хольбранвийском. Оказалось, что ученый и печатник быстро преодолели первоначальную неприязнь и установили отношения вполне приятельские.

По крайней мере, их пока что можно выбросить из головы. Хольбранвер уже успел замучить его бесконечными вопросами о том, как именно они отыщут Саннэ, а Камина при всяком удобном случае напоминал ему, что именно из-за ученого они остались без дома и имущества.

Их жалобы пробуждали в фехтовальщике угрызения совести. До него дошло, что всех дорогих ему людей он втянул не в одну даже, а в две весьма опасные игры, каждая из которых могла завершиться смертью. Одним набором фигур он вел сражение на двух шахматных досках, имея перед собой одновременно Черного Князя и неизвестных пока похитителей Саннэ. А еще подозревал он, что существует и третья шахматная доска, которую он пока что не видит и на которой враг без помех расставляет фигуры.

Ставкой в этой игре была его жизнь и жизни его немногочисленных друзей, а прежде всего – Иоранды и ее сына.

Когда он об этом думал, желудок его корчился, а все тело напрягалось. В затылке же чувствовал он странное одеревенение.

Зашипел, порезав себе кончик пальца рапирой.

Уголком глаза заметил движение и понял, что в комнате вот уже какое-то время стоит донна Иоранда в простом желтом платье с накрепко зашнурованным корсетом.

– Он не возвращается, – сказала.

– Еще рано.

– А если…

– Придет. Я знаю его давно, на него можно положиться.

– Я спрашиваю не об этом. А если его схватили? Если он не был осторожен?

Арахон И’Барратора бросил на нее усталый взгляд, и женщина поняла, что на этот вопрос ответа у него нет. Подошла и села за стол напротив. Лицо ее выражало сочувствие, и Арахон догадался, что Иоранда понимает, о чем он думал.

Он отложил рапиру и положил руку ей на колено.

– Когда ты узнаешь, где они держат девочку, что ты будешь делать? – спросила она. – Известишь людей короля?

– Нет. Полагаю, что похитители действуют по поручению кого-то из дворца. Не знаю, кому там можно доверять.

– Детрано?

– Возможно. Я был у него, но – не уверен. Он должен был прислать ко мне человека, в комнату на Аламинхо, но теперь уже поздно. Я никому не позволю ждать там встречи.

Иоранда придвинулась поближе. Ее волосы засияли в падающем сквозь окно свете. Он понял, что женщина тоже боится и что страх этот сближает их сильнее, чем что-либо до того.

– Ты пойдешь за девочкой один?

– Да. С Хольбранвером, чтобы она не убежала. И чтобы, в случае чего, у меня было прикрытие. В конце концов, он знает самого короля.

– А Камина? Эрнесто?

– Нет, это слишком опасно. Они останутся с тобой.

Минуту они молча смотрели друг на друга, пытаясь отгадать, что принесет будущее.

– Послушай, мне правда жаль, что тебя… – начал И’Барратора.

– Перестань, Арахон. Если я чем-нибудь и горжусь, то именно тем, что ты согласился помочь тому несчастному. Винсенз всегда повторял, что сильные мира сего позволяют себе слишком многое и что смелые люди с рапирами должны как-нибудь напоминать им, что деньги и власть не делают их богами.

И’Барратора покачал головой.

– Это не привело его ни к чему хорошему, – сказал он. – Боюсь, что я лишь навлеку на вас опасность.

– Когда Винсенз был жив, мы находились в опасности все время. Я привыкла, – пожала Иоранда плечами.

Он посмотрел ей в глаза. Была она самой необычной женщиной во всем городе, и он отдал бы все, чтобы первым она встретила его, а не Винсенза. Сжал ее руку.

– После всего… не знаю, смогу ли я вернуться сюда. Если что-то пойдет не так, будет много трупов. Станут меня преследовать сильные мира сего, может, даже сам король. Поэтому я заберу Саннэ в какое-нибудь безопасное место. Скорее всего, в «Львиную Гриву», Хорхе сдаст мне комнату. Когда все стихнет, я пришлю весточку. Но если нас схватят…

Неожиданно она обняла его за шею и прижала губы к его губам.

Он онемел и задохнулся.

Потом ответил на поцелуй, вплетая пальцы в ее волосы. Потом подхватил Иоранду и усадил себе на колени. Пахла она крахмалом и лавандой. От прикосновения ее мягких пальцев он почувствовал, как кровь начинает пульсировать в его венах.

– Сын… – сказал он между поцелуями.

– Он во дворе. Вернется не скоро.

– Ты не хотела, чтобы я убивал, а будет кровь… много крови, – сказал он, не переставая целовать ее шею.

– Ты не понимаешь. Антонио никогда не поступил бы так, игра не стоит свеч, так он сказал бы, а ты… чужая девочка, совершенно чужая.

– Но…

– Молчи, Арахон!

Он занимался с ней любовью лишь раз. Тогда оба они были немного пьяны, заигрывали, она поставила ему на колено босую ногу – а уже через миг он брал ее на столе. На следующий день оба делали вид, что ничего не помнят.

Теперь, когда он на трезвую голову увидел, как из ее декольте высвобождается белая грудь с торчащими сосками, когда он провел рукой у нее между бедрами, там, где заканчивались шелковые чулки, он почувствовал, что ему внезапно вновь стало пятнадцать.

Провел рукой по ее груди, мимоходом касаясь ожерелья, которое он когда-то ей подарил. Иоранда ухватила его большой палец, плотно обхватывая его губами. Он укусил ее за мочку уха.

Он задрал ей платье повыше, когда дверь внизу вдруг с грохотом распахнулась, и тут же раздался испуганный крик Хольбранвера.

И’Барратора выругался, ссадил с коленей Иоранду и ухватился за рапиру. Вылетел из комнаты прямо на лестницу и понял, что расстегнутые штаны начинают съезжать с его задницы. Погибнуть в бою со спущенными портками – это наверняка превратило бы его в легенду, но уж такая слава ему точно была не нужна. Он остановился, застегнул крючки, и в этот момент снизу донесся громкий смех.