Читать книгу "Блин и зеленая макака - Евгений Некрасов"

На лавочке у подъезда скучал престарелый ябедник Ван Андреич. Потеряв осторожность, восьмиклассники остановились от него шагах в двух, и тут им досталось. Ван Андреич, конечно, был рад случаю повоспитывать молодежь.

Блинкову-младшему он сказал:

— Все хулиганничаешь!

Ирке:

— Все ходишь с этим?! Гляди, доходишься!

Князю:

— Ишь, нарядился, как пожарник!

А Ляльке:

— Ты бы лучше за собакой смотрела!

— Да в чем дело-то? — спросила Кусачая княжна, хотя и так было ясно: просто есть люди, которым плохо, когда другим хорошо.

Вместо ответа Ван Андреич молча поднял палец к небу. В подъезде чуть слышно выла собака.

— Это не Бантик, — уверенно сказала Кусачая княжна и распахнула дверь. Вой послышался громче, и к нему присоединилось тявканье. — А вот это Бантик. Ребят, подождите, я его выведу.

Лялька скрылась в подъезде; дверь захлопнулась, и вой утих. Блинков-младший запоздало сообразил, что выла премудрая Катя отставного таможенника. Других собак в подъезде не было — она да Бантик.

Спустя минуту бойцовый пес залаял, оповещая всех, что его выводят на прогулку. Катя завистливо взвыла в полный голос.

— Безобразие, — заметил Ван Андреич. — Если не гуляешь с собакой, то зачем было заводить?

— Лялька с ним утром гуляла, — возразил Князь.

— Я не про нее говорю, а про генерала!

И Ван Андреич с довольным видом стал ябедничать.

Вчера по телеку очень хвалили таможенных собак породы Лабрадор, таких же, как премудрая Катя. У них замечательный нюх: наркотики чуют в закрытом чемодане. И стоят они дорого, потому что в России мало чистокровных лабрадоров. Ван Андреич посмотрел, послушал, и у него родилась идея. Почему бы «генералу» не торговать Катиными щенками? Тогда он мог бы делиться выручкой с автором идеи — Ван Андреичем. Оставался пустяк: убедить «генерала» за здорово живешь отдавать ему свои деньги. Но Владимир Владимирович совершенно не понял выгоды этого делового предложения…

Тут из подъезда выскочил Бантик, волоча на поводке Ляльку. Он прекрасно знал, кого любит его хозяйка, а кого — не очень-то, поэтому из вредности задрал лапу над ботинком Ван Андреича. Престарелый ябедник хотел пнуть Бантика, но не осмелился.

— Я с утра заходил к генералу, — продолжал он, отодвигаясь и поджимая ноги. — Звоню в дверь — не открывает. Ну, думаю, дождусь, когда он собачку выведет. Так его и караулю, а генерал не выходит.

— Так что ж вы сидите-то?! — ужаснулась Кусачая княжна и, сунув конец собачьего поводка брату, вбежала в подъезд.

— Вот-вот, покричи на старших, — проворчал ей вслед Ван Андреич и обернулся к Князю. — Я вашей бабушке пожалуюсь!

— Может, Владимир Владимирович заболел, а вы никому не сказали! — упрекнула его Ирка.

— Нет, он от меня прячется, — убежденно ответил престарелый ябедник. — Разве ж я не понимаю? Человек пожилой, всякое может случиться. У меня у самого бывает давление, а когда и желудок. Только ведь генерал подходил к двери, когда я позвонил. Тихонько так глянул в «глазок» и не стал открывать!

Блинков-младший, ни слова не говоря, кинулся в подъезд и через две ступеньки помчался вверх по лестнице.

Люди могут думать по-разному, но делать одинаковые выводы. Кусачая княжна думала как собачница. Она бы никогда не бросила Бантика, если бы сама была жива и здорова. Поэтому Лялька испугалась за Владимира Владимировича: раз отставной таможенник не вывел погулять свою Катю, значит, ему очень плохо. А Блинков-младший думал как сыщик. Если кто-то смотрит в «глазок» и не откликается на звонки в дверь, значит, ОН ИЛИ ОЧЕНЬ ИСПУГАН, ИЛИ НЕ ХОЗЯИН КВАРТИРЫ!

Катя выла на весь подъезд. Добежав до второго этажа, Блинков-младший расслышал вверху Лялькин уговаривающий голос:

— Катя, Катенька, ну потерпи…

Несчастная Катя потявкивала и снова принималась выть.

— Ляль, ты в дверь звонила?! — крикнул Блинков-младший.

— Ага. Никого дома нет. Ой, Блинок…

Загудел вызванный снизу лифт, и Блинков-младший не расслышал последних слов. Третий этаж. Катя почему-то замолчала. Взлетев на еще один лестничный пролет, Митек увидел ее на площадке. Премудрая таможенная собака присела на корточки, глядя на него виноватыми глазами. Из-под нее растекалась лужа.

— Я подотру. С вечера собака терпела, точно, — сказала сверху Кусачая княжна.

Не слушая ее, Блинков-младший завопил:

— Владимир Владимирович!

— Говорю же, нет его. Я нажала на ручку, дверь и открылась!

Сыщик преодолел последние ступеньки и, отстранив Ляльку, вошел в знакомую квартиру отставного таможенника.

В прихожей валялся раскрытый альбом для фотокарточек — старый-престарый, в малиновом бархатном переплете. Рассыпанные снимки дорожкой тянулись дальше по коридору, как будто альбом вытряхивали на ходу. Сыщик пошел, прижимаясь к стене и стараясь не наступать на чужие лица. Бросился в глаза большой групповой снимок с трафаретом: «Юридический факультет, 1970 г.».

На площадке с лязгом раскрылись двери лифта.

— Князь! — наугад крикнул Блинков-младший.

— Ага! Что там, Блин?

— Пока не знаю. Встань в дверях и никого не пускай!

— Это почему?! — возмутился Ван Андреич. — Залез в чужую квартиру да еще и взрослых «не пускай»?!

— Потому! — басом отрезал Князь.

— Я все вашим родителям доложу! Я милицию вызову!

Не особенно прислушиваясь к перебранке, сыщик заглядывал в распахнутые двери. Платяной шкаф настежь, одежда на полу, постель перевернута, в углу — куча перьев из выпотрошенной подушки. В другой комнате та же картина: вспоротый диван с торчащими пружинами, разбросанные книги — у некоторых оторваны переплеты… Квартиру обыскивали, причем долго и тщательно. Даже подоконники оторвали, надеясь найти тайник. Кто позарился на вещи пенсионера?

Владимир Владимирович лежал на кухне, среди осколков посуды и мусора из валявшегося тут же опрокинутого ведра. Из-под головы расплывалась бурая лужа. Кровь успела потемнеть и схватиться коркой.

Борясь со страхом и тошнотой, сыщик присел на корточки и заставил себя прикоснуться к шее таможенника. Кожа у него была холодной.

Прошло очень много времени, секунды две, пока Блинков-младший не почувствовал слабый удар пульса.

Он вскочил на ноги. Надо бежать, звонить в «Скорую»!.. На ладони у Владимира Владимировича он заметил смятый клочок бумаги. Видно, отставной таможенник сжимал его в кулаке, пока не потерял сознание. Сыщику не нужно было нагибаться, чтобы узнать обрывок зеленоватого полукартона с закругленным уголком, как у игральных карт…