Читать книгу "Блин и зеленая макака - Евгений Некрасов"

Владимир Владимирович обхватил голову руками и отвернулся. Митек видел его отражение в полированном шкафу — отставной таможенник кусал губы, чтобы не рассмеяться.

— Да, вы в наши годы были наивнее и собирали металлолом на пионерский тепловоз, — угадал его мысли сыщик. — Владимир Владимирович, вы лучше скажите, помогать будете?

— С этим? — Отставной таможенник кивнул на схему. — ТЫ СЕРЬЕЗНО?

— Играю. Сыщики-воры и все такое. Пройду по цепочке, пока не станет опасно, и сдам их контрразведке.

— Погоди-погоди, мне пенсионеры успели доложить, только я еще не разобрался. Ты ТОТ САМЫЙ Дима? Мама-контрразведчица, взрывы-террористы, сумочка фотомодели?

— И фальшивомонетчики, и музейная кража, и еще кое-что, — подтвердил сыщик.

— А теперь, значит, международный наркосиндикат?

— Нарко… что?

— Синдикат. Объединение, в котором есть все. Допустим, где-нибудь в Боливии собирают листья коки, делают кокаиновую пасту, контрабандой перевозят в Москву, здесь получают наркотик — кокаин — и продают. Вся цепочка вместе и называется синдикат.

— А при чем тут наркотики? — не понимал сыщик.

— Да ты сам соображаешь, что нарисовал?! — Владимир Владимирович ткнул пальцем в схему. — Вот у тебя за границей два человека. Скупщик собирает обезьян, везет Летчику, и тот их грузит в самолет. А что на самом деле? У кого эти обезьяны живут, пока дожидаются рейса? Кто их везет? Как они попадают на склад? Кто им уколы делает? Кто их прячет среди законного груза?.. Нет, «Скупщик» и «Летчик» — это не люди, а целые группы. Группа Скупщика и группа Летчика, в каждой по нескольку человек. А всего в цепочке должно быть не меньше двух десятков преступников, а с охраной, пожалуй, полсотни! Думаешь, они все кормятся с продажи обезьянок? А я считаю, обезьянки — это так, побочный заработок. Дело прибыльное, но много тропических животных не продашь. Нет, если цепочка налажена, по ней можно пустить ЛЮБУЮ контрабанду. Я подозреваю, что так оно и есть.

— Откуда вам знать? — спросил Блинков-младший. — Ведь это все пока что на бумаге.

— Сколько обезьян Сипицкая видела в той квартире?

Вопрос был наводящий. Блинков-младший стал соображать, зачем Владимир Владимирович его задал.

— Она говорит, десятка два. А если в полете из десяти выживает одна…

— Вот именно! Значит, их переправили две сотни! Мне за двадцать лет службы столько не попадалось. Однажды нашел сотню попугаев, и это было событие — в новостях по телевизору показывали! А тут двести обезьян проскочили махом, и никто не заметил…

Владимир Владимирович схватил со стола фломастер, и не успел Блинков-младший охнуть, как на его аккуратненькой схеме появилась жирная кривая стрелка. Она вела от Организатора к Таможеннику. Скобки вокруг Таможенника Владимир Владимирович зачеркнул.

— Ты же говорил, что ветеринар появился на Птичьем рынке два года назад. И львенка доставал, и броненосца, и крокодила, и макак. Это же со всего мира животные. Чтобы работать с таким размахом и так долго, Таможенник нужен ОБЯЗАТЕЛЬНО, а не желательно. Он здесь ключевая фигура. Может быть, сам Организатор или его правая рука!

Блинков-младший вспомнил неясные намеки Владимира Владимировича: «Русская рулетка… Жду, когда мой противник щелкнет курком в седьмой раз»… Он говорил меньше, чем знал!

— А ветеринар из зоопарка — не просто посредник. Он у них вроде директора по сбыту, — продолжал Владимир Владимирович. — Может сочинить подложную справку, что животное куплено в зоопарке. Может воспользоваться институтской котельной… Ты про котельную-то понял?

Блинков-младший кивнул. Он спрашивал биологичку Тонюшку, зачем в «Болячке» котельная, если не для отопления. И узнал, что ее используют как печку. Из Института особо опасных инфекций ничего не выбрасывается на помойку. Ни одноразовые шприцы, ни пластмассовая посуда, из которой ели больные, ни тряпка уборщицы, ни погибшие в опытах ученых крысы и кролики. Все сжигают на газовых горелках в котельной. Легко догадаться, что за ящик притащили туда Трохдрован и водила. Очевидно, вчера ночью привезли контрабандных животных. Преступники сожгли тех, кто погиб в пути. Жутко.

— Вот видишь, он тоже тяжелая фигура, этот ветеринар, — сказал Владимир Владимирович. Надев на нос очки, он склонился над схемой и вслух прочитал: — Трохдрован… Впервые слышу такую фамилию. Трох, Прох…

Странно. Уже второй взрослый (первой была мама) относился к фамилии ветеринара с непонятным интересом. Трохдрован, конечно, не Иванов. Но мало ли чудных фамилий? Вон в параллельном восьмом «А» учится девчонка — Мгвинетицутухеси.

Таможенник задумчиво посмотрел сквозь Митьку и спросил:

— Невысокий, глаза карие, шрам в углу рта?

— Шрам я не заметил, у него же бородка с усами. А так — да: невысокий, глаза карие, — ответил Митек и выложил фотокарточку из своей папки с делом «Питона». — Вы его знаете?

Владимир Владимирович пропустил вопрос мимо ушей. Сняв очки и поднося их вплотную к снимку, как лупу, он пытался разглядеть лицо Трохдрована. Пожаловался:

— Мелко… Ну что ж, ты вышел на след международного преступного синдиката! Поздравлять я тебя не стану. Это не игра, это опасно для тебя и для твоих товарищей!

— Не говорите больше ничего, — перебил Блинков-младший. — А то скажете: «Не стану тебе помогать», а потом вам трудно будет отказаться от своего слова. Владимир Владимирович, я все равно уже занимаюсь этим делом, с вами или без вас. Только без вас могу наделать больше ошибок. Да, и «я твоей маме скажу» тоже не говорите. Мама почти все знает… Я не путаю жизнь с компьютерными играми, — добавил сыщик. — Почувствую опасность — остановлюсь.

— Надо подумать, — сказал отставной таможенник. — Пожалуй, у меня есть информация, которая могла бы тебе помочь. Только не торопи меня. Иди.

Блинков-младший взял папку с делом «Питона» и пошел, не прощаясь.

Схема преступного синдиката осталась на столе у таможенника. Про себя Митек загадал: если Владимир Владимирович окликнет его и скажет: «Ты забыл, возьми», то бесполезно ждать от него помощи.

Выходя из комнаты, он обернулся. Отставной таможенник смотрел на схему.

— Дверь за собой захлопни, — рассеянно сказал он.

Глава XXII

Кто побывал у таможенника?

Из школы возвращались вместе: Блинков-младший с Иркой — это как обычно, — а еще Князь и Ляля Кусачая. Если бы неделю назад сыщик увидел такую картину во сне, он бы проснулся в холодном поту. Нет, против Ляльки Блинков-младший ничего не имел. Но разговаривать с ее братцем он мог не больше трех минут, и то для того, чтобы разогреться перед дракой.

А сейчас давние враги как ни в чем не бывало шли вместе. Митек пересказывал свой разговор с Владимиром Владимировичем. Князь слушал и не говорил «Балду гонишь, Блин», не пытался дать ему пенделя и даже не пнул попавшуюся под ноги пивную банку. Чудеса.