Читать книгу "Лотерейный билет № 9672 - Жюль Верн"

Повсюду на пути встречается множество островов и островков — то бесплодных, каменистых, то заросших пышной зеленью; на некоторых виднеются рыбачьи избушки. По волнам плывут стволы деревьев и бревенчатые плоты, спущенные на воду с близлежащих лесопилен.

Последнее обстоятельство заставило Сильвиуса Хога пошутить, — верно, ему уж очень хотелось развлечь своих спутников:

— Если, по словам наших норвежских поэтов, озера — это глаза Норвегии, то нужно признать, что у Норвегии в каждом глазу по бревну, подобно тому, что говорится в Библии.

К четырем часам дня лодка прибыла в Тиннусет, заштатное селеньице, где туристам не приходилось рассчитывать на особые удобства. Впрочем, это было не важно: Сильвиус Хог и не намеревался останавливаться здесь хотя бы на час. Как он и сообщил Жоэлю, на берегу их уже ждала подстава. Ибо профессор в предвидении этой поездки, давным-давно уже им задуманной, написал в Христианию господину Бенетту, прося обеспечить ему средства передвижения, не грозящие задержками или неудобствами в пути. Вот почему в условленный день в Тиннусете их ожидала старинная коляска с поставцом,[104]полным припасов. Итак, нашим путешественникам был обеспечен транспорт до самого места назначения и еда на все время поездки, что избавляло их от печальной необходимости питаться в пути полусваренными яйцами, кислым молоком и пустой похлебкой — этой спартанской пищей[105]селений Телемарка.

Тиннусет расположен едва ли не в самой дальней точке озера Тинн. Оттуда Маан низвергается довольно красивым водопадом в нижнюю долину, где возобновляет свой обычный бег. Лошади, приведенные с почтовой станции, были уже запряжены в коляску, и путники тотчас покатили в сторону Бамбле.

В те времена передвижение такого рода было единственным способом путешествий по Норвегии вообще и по Телемарку в частности. Что ж, быть может, когда-нибудь железные дороги заставят туристов пожалеть о типично норвежской повозке и старинных колясках господина Бенетта!

Само собой разумеется, что Жоэль как бывалый гид прекрасно знал эту часть страны, — ведь он нередко курсировал между Даалем и Бамбле.

Было восемь часов вечера, когда Сильвиус Хог, Гульда и Жоэль прибыли в это небольшое селение.

Там их не ждали, но от этого прием фермера Хельмбе не оказался менее радушным. Зигфрид нежно обняла подругу, отметив про себя, как та побледнела и поникла от горя. Молодые девушки на несколько минут остались одни и смогли поделиться друг с дружкой своими переживаниями.

— Прошу тебя, милая Гульда, не поддавайся печали! — сказала Зигфрид. — Я все еще надеюсь. Зачем же отчаиваться и ставить крест на бедном Оле! Мы недавно узнали из газет, что опять проводятся поиски «Викена». И они будут успешны, вот увидишь!.. Да и господин Сильвиус, я уверена, не теряет надежды!.. Гульда, милая, умоляю тебя… не горюй так!

Но та в ответ лишь заплакала, приникнув к плечу подруги.

Ах, какая радость воцарилась бы в доме фермера Хельмбе, в душах всех этих славных, добрых, простых людей, если бы судьба распорядилась иначе!

— Значит, вы едете прямиком в Христианию? — спросил фермер у Сильвиуса Хога.

— Да, господин Хельмбе.

— Хотите присутствовать на розыгрыше?

— Разумеется.

— К чему это теперь, — ведь билет Оле Кампа попал в лапы негодяя Сандгоиста!

— Оле хотел, чтобы Гульда присутствовала на тираже, — ответил профессор. — Нужно уважать его последнюю волю.

— Говорят, драмменский ростовщик купил этот билет задорого, а вот покупателя-то на него не нашел.

— Да, так говорят, господин Хельмбе.

— Ну, что ж, по заслугам ему и честь, этому мерзавцу, этому жулику… Да-да, жулику, господин Хог! Так ему и надо!

— Верно, господин Хельмбе, так ему и надо!

Разумеется, им пришлось задержаться на ферме, чтобы поужинать. Зигфрид и ее отец ни за что не отпустили бы своих друзей, не приветив и не угостив их. Но и тянуть с отъездом тоже не следовало, ведь путникам необходимо было наверстать за ночь те несколько часов, что они провели в Бамбле. Вот почему к девяти часам вечера один из местных парней привел лошадей с почтовой станции и запряг их в коляску.

— Ну, до следующего свидания, господин Хельмбе, — сказал Сильвиус Хог фермеру. — В другой раз я не стану спешить и просижу с вами за столом хоть шесть часов, коли захотите. Но сегодня давайте-ка заменим десерт добрым крепким рукопожатием между нами и дружеским поцелуем между вашей прелестной Зигфрид и моей милой Гульдой.

С тем путешественники и отбыли.

На этой северной широте в июле долго не темнеет, вот почему ночь еще не спустилась на землю и горизонт был ясно виден еще в течение нескольких часов после заката.

От Бамбле к Конгсбергу ведет живописная, хотя и довольно ухабистая дорога, проходящая через Хаттердааль и южную оконечность озера Фоль. Она пересекает также значительную часть южного Телемарка, являясь связующим звеном между поселками, фермами и селениями этого района.

Спустя час Сильвиус Хог и его спутники проехали мимо церкви Хаттердааля, старинного, довольно любопытного строения, увенчанного множеством остроконечных шпилей,[106]теснящихся там, наверху, с полным пренебрежением к чистоте архитектурного стиля. Все было сделано из дерева, начиная со сруба из толстых бревен, обшитых сверху досками внахлест, и кончая флюгером[107]самой высокой колоколенки. Эта церковь, являющая собой целое скопление разновысоких башенок, известна как весьма почтенный и почитаемый памятник скандинавской архитектуры XIII века.

Постепенно наступила ночь — одна из тех ночей, что еще пронизаны последними отблесками дня и, не успев окончательно победить его, почти сразу после полуночи вновь растворяются в забрезжившей заре.

Жоэль о чем-то хмуро размышлял на передней скамье экипажа, Гульда забилась в глубь коляски и молчала. Один Сильвиус Хог заговорил, да и то всего лишь попросил возницу подстегнуть лошадей. А потом тишина нарушалась лишь звоном бубенчиков на сбруе, щелканьем кнута да скрипом колес на разбитой дороге.

Так они ехали всю ночь, не сменяя лошадей. Решено было не останавливаться в Листьюсе — на весьма неудобной почтовой станции, затерянной в котловине среди поросших ельником гор, которые, в свою очередь, окружены вторым кольцом каменистых хребтов, голых и диких. Также, без остановки, они миновали Тунесс, красивое селение, где некоторые дома стоят на деревянных сваях. Коляска неслась вперед, громыхая и звеня всеми своими железными частями — незакрепленными болтами, ослабленными рессорами; зато кучера упрекнуть было не в чем: этот добродушный старикан, полудремлющий на облучке, исправно, хотя и беззлобно, нахлестывал лошадей, отдавая притом особое предпочтение левой. Дело в том, что правая лошадь принадлежала ему лично, а левая — соседу.