Читать книгу "Видео Унтерменшн - Александр Селин"

Он много рассказывал сверстникам о достоинствах казачества, щеголяя щеточкой своих кубанских усов. Заявлял, что принадлежит к старинному кубанскому роду каких-то Боканов, которые всех «мочили» и проявляли особый «казачий ероизм» (героизм). И никто из сокурсников не замечал в этом смешном пучеглазом покладистом пареньке скрытой ненависти ко всем, кто был ростом выше, чем метр шестьдесят один сантиметр. Именно таким ростом обладал Александр Павлович Афанасьеу. Уже тогда он подбирал обувь на высоких каблучках, уже тогда пытался кучерявить волосы на голове, чтобы выглядеть выше, по ночам подбегал к турнику и висел на нем, чтобы вытянуться хотя бы на пару сантиметров. Но, когда ему стукнуло девятнадцать и все сроки для увеличения роста истекли, Афанасьеу вошел в состояние скрытой депрессии, только изредка получая удовольствие, когда какой-нибудь дылда задевал головой лампочку, а еще лучше – ударялся о перекладину дверного косяка. «Мой рост позволяет мне ходить с ‘ордо (гордо) поднятой ‘оловой!» – громко шутил Афанасьеу, и все смеялись. (Для легкости чтения особое кубанское произношение опустим на время). «Мужчина должен быть невысок, кривоног, волосат и вонюч!» – шутил Афанасьеу в компаниях с девушками. И девушки тоже смеялись, хотя предпочтение отдавали все-таки другим. Корпус женского общежития располагался как раз напротив корпуса, в котором проживал Афанасьеу, и частенько, нарушая комендантские запреты, он вместе с одногрупниками пробирался туда, чтобы найти наконец свое счастье или хотя бы удовлетворить проснувшееся естество. Но девушки, обитавшие в корпусе напротив, как назло, почти все имели хороший рост и относились к Афанасьеу не с той степенью серьезности, на которую рассчитывал потомок Боканов. Они часто звали его в гости, смеялись над его юмористическим самоуничижением, а когда дело доходило до главного, дипломатически выпроваживали, оставляя у себя скучных гренадеров, тех самых, которые задевали головой дверные косяки. «Видал, Николай, какой Сашок живой и остроумный! Вот бы и ты у меня таким был. А то сидишь, как памятник, да только водку наливаешь. Скучно с тобой». А затем уже шло обращение к Афанасьеу: «Сашенька, Саш! Смотри, на часах уже без пяти одиннадцать. Тебе пора. Иди к себе в корпус, иди-иди… У нас сегодня вахтерша строгая…»

Но вот в один прекрасный день крылатый ангелочек все ж таки послал стрелу в удачном направлении, после чего победоносно вскинул руки и отбросил в сторону опустевший колчан. Поймавшая стрелу была не царевной и не лягушкой, но в целом вписывалась в усредненные показатели московского физико-инженерного института. Звали эту девушку Еленой Малш. Жила она в общежитии как раз напротив, и уступила она Александру после огромного количества реприз, которые он предварительно выпросил у местной команды КВН.

Как это часто бывает после первого гормонального шока, Афанасьеу влюбился без памяти, чего сразу нельзя было сказать о Елене Малш, которая к тому времени перепробовала половину мужского корпуса. Вот и к началу их бурного романа с Александром Елена в общем-то не была свободна и преподнесла кубанскому казаку серьезного соперника в виде толстого аспиранта с красивым именем Викентий Островский. Это соперничество, именуемое в простонародье как «дерби лузеров», а затем полная и безоговорочная победа стали в совокупности первым жизненным подвигом Александра Афанасьеу, о котором долго судачил весь студенческий городок. Уже и сейчас почтенные отцы семейств, встречаясь на юбилейных мальчишниках и перебирая в памяти события далеких студенческих лет, которых не вернуть, вдруг хлопают друг друга по плечу: «А помнишь?!» – и тут же, перебивая один другого, при этом скабрезно хохоча, воспроизводят в деталях борьбу Афанасьеу с Островским, сражение, которое на полгода поглотило внимание просвещенной институтской общественности.

Награда для победителя, то есть Елена Малш, как раз принадлежала к тому типу девушек, которых, вообще говоря, следует опасаться. Маленькая, черноволосая, с любопытным носиком, с писклявым голосом, довольно смазливой мордашкой и карикатурным строением ног, она принадлежала как раз к тому разряду барышень, которые завидуют всем подряд и свою зависть бережно проносят до преклонных лет, передавая детям, а если посчастливится, то и внукам. Наблюдая, как любимый внук играет в песочнице с чужим пацаненком, бабушка Елена вдруг замечает, что чужой мальчишка ловче складывает песчаные «пасочки». Тут же бабушка Елена знакомится с этим ребенком, не скупится на шоколадку и осторожно выведывает все, что возможно, о его родителях. Затем при случае знакомится с его родителями, проникает в гости, заводит семейную дружбу, которая рано или поздно заканчивается крахом для ничего не подозревающей семьи. Увольнением с работы отца удачливого ребенка. Разменом квартиры в связи с разводом супругов. И, в конце концов, отъездом малыша в другой район города, после чего внук бабушки Елены играет в песочнице один. Пострадавшие от интриг бабушки Елены если задним числом и догадывались, что это ее рук дело, прежде всего недоумевали, неужели такая нелепая цель может оправдывать такое огромное количество манипуляций. Но они просто не знали Елену Малш молодых лет и поэтому не могли понять, что эликсиром жизни для нее являлась сама борьба, а не какие-то там результаты. Если взять чистый лист бумаги и разделить на две половины, прочертив линию посередине, слева обозначить цели, а справа – все, что ради этого было наворочено, то картина получится настолько неправдоподобно асимметричной, что никакой следователь не взялся бы разгребать ни одно из этих дел, так и не поверив в реальность причинно-следственных связей.

Вот, например:

Ну и тому подобное.

Что же касается соперничества Афанасьеу с Островским, то результат для нее самой был заведомо ясен, а потому и малоинтересен, важно было другое: запустить такую круговерть около своей персоны, чтобы о ней, о Елене Малш, говорил весь студенческий городок и говорил так, как будто речь шла о голливудской или политической знаменитости.

Как уже было сказано, Елена Малш завидовала всем, а в первую очередь, высоким и стройным соседкам по общежитию, и при случае с удовольствием отпилила бы им ноги или повыкалывала глаза. Но, увы, правила диктовала строгая советская действительность, которая мало кому давала проявить свои лучшие качества, заложенные еще в генах… Кому угодно, но только не студентке родом из Липецка Елене Малш. Уже на втором курсе она обозначила одно очень сильное преимущество перед сверстницами: ложилась в постель с молодым человеком уже на второй день знакомства, и в мужском корпусе ее физиологические особенности знали и обсуждали почти все.

Параллельно выяснилось, что студенты общежития физико-инженерного института – народ ленивый, и вместо того, чтобы обламывать желанную подругу месяцами, в конце концов заваливались к Елене Малш и при этом старались обращать внимание только на верхнюю, более выгодную часть ее туловища. Благодаря такому плюрализму Елена оказалась в центре внимания молодых людей, и стройные девственницы из того же общежития недоумевали, чего же хорошего находят мужики в этой каракатице? А вот так вот, девушки! Вот так вот, красавицы! Путь к сердцу мужчины лежит даже не через желудок, а несколько ниже. А путь этот не тернистый. Не Гойя, не Ломоносов и не Магеллан.