Читать книгу "Лубянка. Подвиги и трагедии - Николай Лузан"

Франко, накануне прибывший в Марокко чартерным британским рейсом, опираясь на верные ему части, быстро и без больших потерь взял власть в свои руки. Его поддержали Иностранный легион и Африканский корпус. На следующее утро радиостанция города Сеуты (Марокко) передала в эфир условный сигнал к остальным мятежникам: «Над всей Испанией безоблачное небо».

Мятеж, подобно лесному пожару, охватил территорию метрополии, но здесь Санхурхо не получил той поддержки, какую имел молодой и амбициозный Франко в Марокко. Центральная Испания, Каталония и Страна басков сохранили верность законно избранному правительству. Заговор грозил обернуться провалом, и тут очень вовремя вмешался то ли случай, то ли чья‑то опытная рука: генерал Санхурхо погиб в авиакатастрофе.

Энергичный Франко, к которому перешло командование мятежниками, не стал медлить и 22 июля обратился за военной помощью к правительствам Германии и Италии. Его противник, премьер‑министр республиканцев Х. Хираль, тоже не терял времени даром и принялся искать поддержку во Франции. Но правительство умеренного социалиста Л. Блюма заняло нейтральную позицию и ограничилось тем, что запретило ввоз в Испанию всех видов вооружений и военных материалов.

В отличие от Парижа, в Берлине и Риме немедленно откликнулись на обращение Франко. По распоряжению фашистских вождей Гитлера и Муссолини, на военных аэродромах Марокко тайно приземлились 20 транспортных самолетов «Юнкерс‑52» и 12 бомбардировщиков «Савойя‑81» с оружием и боеприпасами на борту. Воздушный мост помощи мятежникам заработал на полную мощь, но 30 июля, после вынужденной посадки итальянского бомбардировщика в Алжире, эта тайна раскрылась. В Париже и Лондоне подняли шум, а затем французский премьер‑министр Блюм выступил с новой инициативой о подписании всеми заинтересованными сторонами «Пакта о невмешательстве». Позднее, 23 августа, советское руководство официально присоединилось к нему, его также поддержали Германия с Италией. Но эти договоренности не просуществовали и месяца, уже в сентябре Берлин и Рим возобновили поставки боевой техники и направили инструкторов в части генерала Франко.

Война набирала обороты, и Испания все больше разделялась не только территориально, но и по духу. Социалистические идеи, столь популярные в то время в мире и активно эксплуатировавшиеся советским руководством, столкнулись на испанской земле в жестком противоборстве с неоконсерватизмом, густо замешанном на фашизме. Масла в огонь противостояния поспешил подлить Троцкий. Его сторонники занимали далеко не последние позиции в республиканском правительстве, и он, желая отомстить Сталину, видимо, лелеял в душе планы построения в Испании своего социализма. Троцкисты боролись за власть не столько с мятежниками, сколько со своими «союзниками», социалистами и коммунистами.

В Кремле уже одно только упоминание имени Троцкого вызывало приступ бешеной ярости. Сталин не мог позволить своему заклятому врагу перехватить пальму первенства в Испании и начал действовать. После неудачных попыток совершения социалистических революций в Венгрии в 1918 году, в Германии и Болгарии — в 1923 году и в Эстонии — в 1924 году в советском руководстве не хотели упускать шанс разорвать кольцо враждебного капиталистического окружения вокруг страны, и с позиций далекой Испании решили снова пойти на штурм капиталистических твердынь. О том, что это было именно так, лишний раз свидетельствует телеграмма Сталина лидеру испанских коммунистов Х. Диасу, направленная в его адрес 16 октября 1936 года. В ней он писал: «Испанская война — это не частное дело испанцев. Это общее дело всего передового и прогрессивного человечества…»[34].

Позиция Сталина была подкреплена и конкретными действиями. На третий день после начала мятежа состоялось закрытое заседание Политбюро ВКП (б). В ходе него обсуждалось положение в Испании и был принят ряд организационных решений, направленных на оказание помощи республиканскому правительству. На первом этапе советское политическое руководство предпочло действовать через подконтрольный ему Коминтерн. Его разветвленные структуры, существовавшие во многих странах, должны были взять на себя выполнение деликатной задачи — вербовку в ряды республиканской армии добровольцев из числа коммунистов и социалистов. Такой подход позволял Сталину избежать со стороны европейских стран обвинений в нарушении положений «Пакта о невмешательстве» и разжигании войны в Испании.

Руководство Коминтерна оперативно откликнулось на просьбу Политбюро ВКП (б), и уже 26 июля в Праге на заседании Бюро Профинтерна (одна из структур Коминтерна) было принято решение о формировании нескольких интернациональных бригад из числа добровольцев. С того дня по всей Европе, а также в Америке функционеры Коминтерна развернули масштабную агитационную работу. Тысячи коммунистов и просто честных, смелых людей, ненавидевших фашизм, оставив теплые квартиры, работу и семьи, отправлялись в дальний и рискованный путь. Их не могли остановить ни французские пограничники, перекрывшие границу с Испанией, ни коммандос фалангистов, рыскавшие у горных перевалов и троп, по которым добровольцы прорывались на помощь республиканцам, ни налеты фашисткой авиации, топившие морские суда на подходах к порту Картахены.

К концу 1937 года в Испании уже находилось свыше тридцати тысяч добровольцев. Из них были сформированы семь интернациональных бригад: 11, 12, 13, 14, 15, 129, 159‑я. Они стали основной ударной силой республиканской армии и во многих сражениях с фалангистами решали исход сражений. В этом не было ничего удивительного: ими, романтиками‑идеалистами, двигали не корысть или жажда славы, а политические убеждения и ненависть к фашизму, растущая угроза которого становилась все более очевидной.

С каждым днем война приобретала все большие размах и ожесточение. Несмотря на то что республиканское правительство поддержало больше половины населения, а значительная часть армии сохранила верность присяге, оно, в силу амбиций и противоречий среди своих лидеров, не смогло организовать достойный отпор фалангистам и уступало одну позицию за другой. В Кремле не могли дальше безучастно наблюдать за тем, как развивались события в Испании, и поручили руководителям военных ведомств и органов государственной безопасности обеспечить в кратчайшие сроки подготовку и последующее направление в помощь республиканцам военных советников и специалистов. По линии Наркомата обороны им стал опытный командир Г. Штерн (генерал Клебер), от военной разведки (4‑е Управление Генштаба Красной армии) — ее бывший начальник Я. Берзин, а от НКВД — А. Орлов (Швед), личность яркая и незаурядная, оставившая в советской разведке заметный и противоречивый след.

Родился он 21 августа 1895 года в белорусском городе Бобруйске, в семье Лазаря и Анны Фельдбиных. Дед был крупным лесопромышленником и глубоко верующим человеком. Еще в 1885 году, во время поездки на Землю обетованную, он прикупил на будущее значительный участок земли и назвал его «Врата надежды». Но его внук, Лейба, при обедневшем отце предпочел искать надежду не на берегах Мертвого моря, а в России, в мутных водах революции.