Читать книгу "Последний рейд - Роман Злотников"

И вот сейчас звено, состоявшее из двух штурмшипов, небольших, но сильных и скоростных кораблей, по мощности силового поля не уступавших “скорпиону”, а по огневой мощи равных людским эсминцам (кораблям с массой покоя почти в три раза большей, чем у штурмшипа), мягко снявшись со швартовых, развернулось и стремительно унеслось навстречу неизвестности, тщательно ощупывая своими сенсорами сектор пространства, в котором, если оператором ДРО был правильно вычислен вектор движения, должны были вот-вот появиться неизвестные цели. А ему оставалось только ждать…

Контакт состоялся уже через четыре минуты.

Хотя вся информация, засеченная сенсорным комплексом штурмшипов, тут же высвечивалась на экране, командир звена по флотской традиции вышел на связь и лично доложил:

— Наблюдаю флот. Более семисот вымпелов. Тип кораблей не идентифицируется. Принадлежность не идентифицируется. Система опознавания не идентифицируется. На автоматический запрос не отвечает.

Капитан Эуол Лойонтол, бросив быстрый взгляд в сторону Смотрящего, певуче приказал:

— Произвести облет эскадры.

— Принято.

На большом панорамном экране, расположенном прямо по центру рубки чуть выше пультов операторов генераторной смены, разворачивалась панорама большого флота. Флот двигался шестью кильватерными колоннами, каждая из которых, в свою очередь, также состояла из шести колонн. И в этот момент у Смотрящего екнуло под ложечкой…

— Капитан, штурмшипам немедленно прекратить облет и вернуться на матку. Экипажу — полная готовность к ускорению в условиях силового давления противника.

Капитан молча кивнул, его тонкие, длинные пальцы быстро запорхали над пультом, устанавливая конфигурации силового поля, залпа и необходимых для них режимов генераторов. Дублировать команду штурмшипам не было необходимости, капитаны штурмшипов находились на прямой связи с рубкой, а слово Господина есть слово Господина. К тому же куда торопиться? Хотя корабли не идентифицированы, но, судя по их размерам и маршевой скорости, это обычные транспортники. Так что времени на любой маневр хватит с лихвой. Но Смотрящий просто кожей ощущал, как падают последние секунды, за которые еще можно попытаться хоть что-то изменить. Он всем телом качнулся вперед:

— Штурмшипам — полный форсаж! Сожгите генераторы в пепел, но чтоб через минуту были на месте. Капитан — поле на полную! Немедленно!

На птичьих лицах сауо и каменных мордах Детей гнева, заполнявших боевую рубку, на мгновение мелькнуло удивление. Господин еще никогда не был таким взволнованным, однако привычка к беспрекословному повиновению сделала свое дело. Штурмшипы буквально прыгнули вперед, а освещение рубки на миг притухло, ожидая, пока синхронизаторы не отрегулируют все составляющие силового каркаса. Но Смотрящий внезапно понял, что они уже опоздали…

Левая колонна, еще мгновение назад представлявшая собой пучок из шести четких, будто прорисованных пунктирных линий, внезапно начала быстро рассыпаться сонмом мелких блескучих искорок, которые тут же закручивались в некий снежный вихрь, быстро превращающийся в глубокую воронку. И тут до всех дошло, что эта колонна (а может быть, и все остальные) состояла отнюдь не из огромных и неуклюжих транспортников, а из десятков и сотен групп намного более мелких кораблей, укрытых одним общим полем отражения.

Огромная воронка тут же начала со всех сторон обволакивать стремительно улепетывавшие штурмшипы. Ускорение, которое демонстрировали эти корабли, разительно отличалось от того, которое должны были иметь транспортники. В этот момент раздался тихий голос капитана:

— Эскадре прикрытия — взлет! Генераторы — форсажный режим!

Голос капитана по-прежнему был мягок и мелодичен, но Смотрящий почувствовал, как у него защемило сердце. Эуол Лойонтол принял не только единственно верное, но и единственно возможное решение. Неожиданная опасность оказалась слишком велика, причем пока еще (пока неизвестные корабли не открыли огонь) никто не мог даже предположить НАСКОЛЬКО. А долг любого члена экипажа — защитить Господина. Поэтому эскадра прикрытия должна была задержать противника любой ценой, не дать ему прорваться к кораблю Господина, пока эта громоздкая махина не наберет ход. В том, что генераторы его корабля способны унести Господина от любой опасности, сомнений практически не было, но невозможно одновременно быстро разгоняться и отдавать львиную долю мощности генераторов силовым полям.

Штурмшипы, услышав приказ капитана и поняв, что оторваться от преследования не удается, слаженно заложили зеркальные виражи и будто взорвались, одновременно открыв огонь из всего бортового оружия, а за кормой корабля-матки стремительно разворачивались в атакующий порядок эскадрильи многофункциональных ударников и два оставшихся звена штурмшипов. Лучшая защита — нападение, а отдельные прорвавшиеся корабли угрозы для корабля такого класса не представляют, с ними вполне справятся бортовые батареи… Вроде все верно, все тактически грамотно, но Смотрящий почему-то чувствовал, что что-то неправильно. Что-то они не предусмотрели, чего-то не увидели…

— Капитан, дайте анализ величины боковых ускорений противника при маневрах уклонения… — Смотрящий еще не успел закончить фразу, как уже осознал — вот оно. Вот та угроза, которую они не учли в своих расчетах. Противник все еще не открывал огонь, но массированный огонь двух штурмшипов был неожиданно малорезультативен. Впрочем, теперь это было объяснимо. Для того чтобы современным системам наведения с требуемой вероятностью поразить цель, необходимо занести в программы систем наведения несколько базовых показателей, в том числе максимально допустимую скорость перемещения цели, а также продольное и поперечное ускорения. Иначе прицельные автоматы станут ошибаться с поправками и упреждениями, от чего эффективность огня резко упадет. Но все системы наведения на самом корабле и эскадре прикрытия были выставлены по показателям, характерным для кораблей людей или “скорпионов” и иных кораблей Врага. А корабли атакующей эскадры показывали совершенно сумасшедшую и для своих размеров, и даже для технических возможностей компенсационных систем маневренность, до сего дня характерную только для кораблей Детей гнева. Но Дети гнева могли так пилотировать потому, что благодаря своим физиологическим особенностям были в состоянии выдерживать едва ли не на порядок большую перегрузку, чем люди. Кто же пилотировал ЭТИ корабли?

— Внимание все…

— Капитан, — прервал Смотрящий своего капитана, — не торопитесь. Видите, они до сих пор не открыли огня. Они явно готовят абордаж, который начнется, как только атакующая эскадра приблизится к кораблю-матке на необходимое расстояние. Причем, судя по всему, они собираются атаковать сразу все наши корабли. — Он сделал паузу, давая возможность всем осознать смысл своих слов, и продолжил: — Прекратить огонь, переключить подачу энергии на орудийные накопители, внести поправки в прицельные автоматы, тактической группе рассчитать конфигурацию оборонительного порядка с учетом огня главным калибром.

Мгновение стояла напряженная тишина, а затем все, кто находился в боевой рубке, — сауо, Дети гнева поднялись со своих мест и склонились в глубоком поклоне перед Смотрящим, а тот в ответ величественно склонил голову, разведя крылья, — жест, характерный для Могущественных. Он понимал, что означает исполненный уважения поклон. Только что, сломав все каноны эскадренного боя, он нашел, наверное, единственную возможность сорвать почти уже увенчавшиеся успехом планы нападавших…