Читать книгу "История любви в истории Франции. Том 8. Наполеон и Мария-Луиза - Ги Бретон"

«Название острова Эльба и имя его обитателя произносится очень редко, и сегодня у нее нет ни малейшего желания туда поехать. Но зато она испытывает горячее желание снова увидеть своего принца…

Ваше Величество может быть совершенно спокойным; со стороны прекраснейшей эрцгерцогини нет ни малейшего контакта либо тайной переписки».

Но на самом деле Марии-Луизе при помощи необычно хитрых уловок удавалось обманывать Нойперга. Она регулярно получала письма от Наполеона, отвечала на них, тайно встречалась с секретными агентами и с пылом готовила свой отъезд на остров Эльбу.

Для того чтобы полностью обезопасить себя, она даже написала своему «дорогому папочке» письмо, в котором объявила о своем скором возвращении в Вену. Увы! На другой день Нойпергу донесли о визите к ней графа Лещинского. И Нойперг незамедлительно написал в Вену:

«Три дня тому назад некий польский офицер (кажется, по фамилии Германовский), прибывший с острова Эльба, остановился в почтовой гостинице между Женевой и нами (Франжи или Аннеси) и прислал через нарочного послание императора к императрице Марии-Луизе. Я узнал об этом факте, но не смог узнать цели его визита, предположив, что он приехал из Алламана от короля Жозефа.

Ее Величество, соизволяющее ныне наградить меня своим милостивым доверием, сообщила мне, без вопроса с моей стороны, о цели визита вышеуказанного польского офицера. Император Наполеон с большим интересом справлялся у Ее Величества о ее здоровье и настойчиво приглашал ее приехать на остров Эльбу…»

На самом же деле Мария-Луиза, узнав о том, что Нойпергу стало известно о прибытии Лещинского, решила взять инициативу в свои руки и сочла нужным показать Нойпергу письмо Наполеона.

Но спустя несколько дней после этого Нойперг отправил в Вену доклад следующего содержания:

«В течение десяти дней император Наполеон прислал сюда трех человек для того, чтобы убедить императрицу в необходимости приезда к нему без всякого на то разрешения, и для того, чтобы сообщить ей о том, что ее ждет его бриг, бросивший якорь в Генуе. Императрица, решительным образом настроенная на то, чтобы отказаться от всего, что смогло бы ранить отцовское сердце Вашего Величества, категорически отказалась выслушать эти предложения, и эмиссары, среди которых находился некий польский офицер, граф Лещинский (sic), до этого путешествовавший под именем Германовского, уехали, так и не получив от нее ответа. Капитан Юро, муж дамы для чтения, носящей то же имя, уехавший на остров Эльбу, тоже прибыл сюда для того, чтобы встретиться с женой, и привез письмо от императора. Я имею все основания предположить, что письмо это было написано в резких тонах и упрекало императрицу в том, что она покинула императора в горе и оставила своего принца. Это послание произвело на императрицу очень сильное действие и сразу же сказалось на ее самочувствии. Это новое доказательство неуважительного отношения только укрепило августейшую принцессу в ее нежелании ехать к мужу. Эта поездка не произойдет без разрешения Вашего Величества, поскольку мне кажется, что Ваш гнев для нее гораздо сильнее желания быть с мужем. Поэтому-то императрица не разрешила капитану Юро вернуться на остров Эльбу, а предложила ему поехать вместе с ней и ее свитой в Вену, где, несомненно, за ним можно будет установить наблюдение».

Теперь, утверждая, что Мария-Луиза не желала ехать на остров Эльбу, Нойперг был прав.

Да что же такое произошло?

Мещанскую душу Марии-Луизы ранило одно письмо Наполеона.

Дойдя до крайнего возбуждения от желания, император потребовал от жены немедленно прибыть к нему на остров, пригрозив, что «в случае задержки с приездом она будет похищена силой»57.

Эта угроза, так лицемерно использованная слащавым генералом Нойпергом, испугала бывшую императрицу.

При мысли о том, что ее, словно какую-то танцовщицу из Венской оперы, похитят, сунут в кабриолет и, возможно, переоденут в мужской костюм для того, чтобы ввести в заблуждение полицию союзников, она просто обезумела. Ее муж представлялся ей одним из тех соблазнителей, которыми ее пугали, когда она была маленькой.

Поставленная внезапно перед необходимостью выбора между авантюрой, какой ей представлялся отъезд на остров Эльбу, и спокойной и безмятежной жизнью, которую предлагали ей одновременно Нойперг и отец, Мария-Луиза не стала колебаться. Она безусловно, безоговорочно и, кажется, без сожалений выбрала покой.

После сорока восьми часов размышлений она сделала свой выбор и спокойно написала австрийскому императору:

«…Три дня тому назад я приняла одного из офицеров императора, доставившего письмо, в котором он говорит, чтобы я без промедлений приехала одна на остров Эльбу, где он ждет меня, сгорая от любви…

Поверьте, дорогой папочка, что теперь у меня много меньше, чем когда-либо, желания предпринимать эту поездку, и я даю Вам честное слово в том, что никогда не пойду на это, не спросив Вашего на то разрешения. Прошу Вас также сказать мне, что я, по-вашему, должна ответить императору…»

Нойперг мог слать победные реляции. Теперь он мог быть уверен не только в том, что сможет привезти Марию-Луизу в Вену, у него появилась почти полная уверенность в том, что он сумеет сделать ее своей любовницей…

Спустя несколько дней под нажимом галантного генерала, желавшего воспользоваться «случаем, который может представить путешествие», она уехала из Экса и короткими этапами двинулась в сторону Австрии.

Однажды вечером, в Швейцарии, под действием, возможно, каких-то угрызений совести, она отправила мадам де Монтебелло такое необычное письмо:

«Представьте себе, что в последние дни моего пребывания в Эксе император слал мне письмо за письмом для того, чтобы заставить меня приехать к нему, совершить подобную выходку в одиночку, только с помощью господина Юро, и сказать моему находящемуся в Вене сыну, чтобы он там и оставался, поскольку ему он не нужен. Я нашла это чрезмерным и прямо ответила ему, что пока приехать не могу. Боюсь, что все эти послания смогут оказать влияние на венский двор и привести к тому, что задержат меня надолго (вдали от Пармы); я все же дам им (министрам) слово чести, что пока не поеду на остров Эльбу и что я вообще туда не поеду (Вам ведь лучше, чем кому-либо, известно, что у меня нет ни малейшего желания ехать туда), но император очень уж непоследователен и легкомыслен…»

Госпоже де Монтебелло Нойперг не нравился. Она догадалась о том, что именно он был причиной внезапной перемены мнения Марии-Луизы. Шокированная этим, она позволила себе направить своей бывшей государыне обеспокоенное письмо, полное едва прикрытых намеков на опасности, которым может подвергнуться молодая женщина, находящаяся рядом со столь предприимчивым воякой.

Привыкшая скрывать свои чувства, Мария-Луиза ответила письмом, в котором, возможно, старалась успокоить свою совесть:

«Прошу Вас, продолжайте высказывать Ваши упреки; Вы знаете, как я люблю их слышать, и не переучивайте по поводу вечерних прогулок; Вы знаете, что мне чуждо всякое кокетство, в котором Вы меня упрекаете, что сердце мое является неприступной скалой для чувства, которого я еще не познала, и навсегда останется спокойным..,58