Читать книгу "Пять лет повиновения - Бернис Рубенс"

После ланча он проводил мать в ее комнату. Миссис Винтерс последовала за ними. Она всячески оберегала неприкосновенность своей личной жизни, но эта привычка не распространялась на других. Когда Брайан прощался, она уже входила в комнату миссис Воттс.

— Я приеду к тебе. Как-нибудь на следующей неделе.

— Только если сам захочешь.

Он совсем не хотел видеть мать, так же как не хотела и она. Теперь миссис Воттс была устроена роскошно на всю оставшуюся жизнь, и единственное, чего она хотела теперь, — стереть все воспоминания своей предыдущей жизни, все, что было до «Петуньи».

— Я обязательно буду на следующей неделе.

Он совершенно не знал, как поставить точку и уйти. Хотя, наверное, присутствие миссис Винтерс значительно облегчало его положение: можно обойтись формальным «до свидания». Он и подумать не мог о том, чтобы поцеловать мать на прощание, и дотрагиваться до ее холодной, змеиной руки он тоже не собирался. Подошел к ней сзади и неуклюже клюнул во вдовью кучку поредевших волос на затылке, которую заметил впервые в жизни. Пошел к двери. Мать даже не взглянула на него: она аккуратно и сосредоточенно устанавливала пресс-папье из цветного стекла на каминной полке. Брайан боком обошел и миссис Винтерс, стараясь не коснуться ее. Когда они наконец заметили его отсутствие, он уже был на улице и садился в такси.

Дома Брайана встретила визитная карточка матери в виде скомканной тряпки. «Это последнее, что от нее осталось здесь», — думал он, вытирая пол. Эта мысль согревала его. Потом он выбросил мерзкие, вонючие тряпки вместе с матрасом в мусорный бак на улице.

Следующий час он посвятил генеральной уборке квартиры. Подметая под кроватью, наткнулся на ее тапочки. Он уже потянулся за ними, чтобы отправить их вслед за матрасом и тряпками, но внезапно остановился: ему показалось, будто он хоронит мать заживо. Он вдруг понял, что ему недостает ее надоевшего присутствия, что он скучает по ней. Сел на пружины голой кровати и постарался сосредоточиться на неожиданных, незнакомых ему чувствах. Он уговаривал себя, что ей лучше там, где она теперь. И это ведь благодаря его заботам она будет хорошо накормлена и под присмотром. К тому же у нее впервые в жизни появилась подруга… Все эти годы он ухаживал за ней и содержал ее на то, что зарабатывал всеми доступными ему способами: легальными и нелегальными. Но, несмотря на все доводы и уговоры, он все еще чувствовал внутри странную щемящую боль. Если бы он смог глубже проникнуть в причины внезапной ноющей тоски, то понял бы, что виной всему не долгожданное расставание с матерью — просто ее истрепанные тапки были точь-в-точь такими же, как убогие тапочки мисс Хоукинс. Брайан не сразу понял, что плачет. Почему? Он не знал. Да и какая разница. Он оплакивал все свои обиды и обиды, нанесенные другим. Он плакал по любви, которой всегда был лишен. Впервые в жизни Брайан Воттс осознал, что прежде всего он — человек.

Глава 13

Мисс Хоукинс проснулась преисполненная решимости совершить задуманное — поговорить с Брайаном. Несмотря на некоторые неясности и сомнения, ей хотелось верить, что ее деньги надежно помещены. Но Моурис… Он все же сомневался из-за туманности объяснений: она была просто обязана успокоить его.

По дороге на кухню заглянула в почтовый ящик. Там лежало письмо. Оно не было похоже на стандартные конверты со счетами, а других писем ей ждать было неоткуда. Внутри заныло от нехорошего предчувствия. Зажав конверт во влажной руке, пошла в гостиную, чтобы открыть его, когда почувствует под собой надежный плюш кушетки. На обратной стороне конверта прочла адрес своего банка — в желудке уже урчал страх. Быстро вскрыла письмо — не было смысла откладывать плохие новости. Оно было от ее менеджера из банка. Он деликатно сообщал, что его заботит ее быстро уменьшающийся депозит, поэтому он настоятельно приглашает при первой же возможности обсудить с ним этот вопрос в банке. В постскриптуме он поздравлял ее с Новым годом и желал всего наилучшего, хотя по тону письма было ясно, что он мало верил в радужные и счастливые перспективы наступающего года лично для нее. Волна ненависти к Брайану снова поднималась и накатывала на нее. Мисс Хоукинс уговаривала себя, что ничего неожиданного не произошло — она же была в курсе своего пошатнувшегося бюджета и таявших сбережений. Но теперь и менеджер заметил то, что давно нервировало ее, и это были уже не просто ее личные сомнения и переживания. Заварила крепкого чаю в надежде, что он взбодрит и хоть немного ее успокоит. Самое главное — не позволять себе думать о худшем: она все еще надеялась, что Брайан выполнил свои обещания. Быстро оделась и решила немедленно отправиться в банк, чтобы к полудню, к приходу Брайана, быть во всеоружии. Накалявшиеся отношения с банком требовали серьезных действий, поэтому она открыла дневник и написала: «Разобралась с Брайаном. (О моих капиталовложениях)».

Менеджер был искренне рад тому, что она так быстро откликнулась на его призыв. Но его радостная учтивость выглядела неубедительной. Мисс Хоукинс была готова к разговору. Села за стол напротив него. Менеджер медленно перелистывал страницы тонкой папки.

— Буду с вами предельно откровенен. Меня заботит состояние вашего счета. Особенно постоянно убывающие накопления.

Он поднял на нее глаза, ожидая объяснений.

— У меня были большие расходы.

Она старалась держаться.

— Эти расходы уже давно стали постоянными.

Он достал бумаги, фиксировавшие ее экстравагантные траты, — все было расписано по пунктам. Напротив колонки расходов — лишь одна строчка ее смехотворного дохода. Банкир немилосердно продолжал перелистывать похожие друг на друга, как близнецы, страницы. Мисс Хоукинс казалось, что она на скамье подсудимых: в ней поднималась и росла тупая агрессия. С какой стати ее личные накопления и траты стали предметом беспокойства менеджера? Выбирая выражения, она как можно более вежливо сказала ему об этом.

— Я беспокоюсь о вас и вашем будущем. Если так будет продолжаться, вы и сами не заметите, как останетесь без гроша.

Это было правдой и не требовало комментариев. Они молча посмотрели друг на друга.

— Может быть, вы объясните мне, куда уходят ваши деньги? — спросил он почти ласково. — У вас долги или обязательства? Все останется между нами. Это абсолютно конфиденциально, не беспокойтесь по этому поводу.

— Нет! — Голос ее срывался. — Я не должна ни пенни ни одной живой душе. Я просто трачу деньги, у меня расходы.

— Я понимаю. Но сколько это будет продолжаться?

— Я даю мои сбережения моему другу. Он вкладывает их для меня.

Теперь она пыталась убедить менеджера в том, во что так долго старалась поверить сама.

— Если не секрет, куда он их вкладывает? Это биржа или акции? — В его голосе слышалось подозрение.

— Я не очень в курсе. Сегодня днем я увижусь с ним и все выясню. Он сказал, что удачно вложил деньги. Я не сомневаюсь.

Ее лицо говорило об обратном.

— Но где же ваши доходы, мисс Хоукинс? — спросил мягко менеджер.